Запретные воспоминания - Людмила Мартова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – сипло сказал тот. – Экспертиза отняла уже три дня, и контракт может оказаться под угрозой срыва. Я только это имел в виду, Владимир Николаевич.
– Контракт под угрозой срыва не из-за того, что «Мед-Систем» решил провести экспертизу, – голос Радецкого звучал почти ласково, и Владе стало еще страшнее.
Олегу, похоже, тоже, потому что теперь он был бледен практически до синевы. Глубокие тени залегли на висках и под глазами, Влада вдруг испугалась, что у Тихомирова сейчас случится сердечный приступ. В прошлый раз он так выглядел, когда сообщил ей о случившемся в больнице убийстве.
– Контракт под угрозой срыва из-за того, что вы, Олег Павлович, приняли некачественно выполненную работу, – Радецкому до страданий своего заместителя не было никакого дела. – И вопрос только в том, сделали вы это из-за преступной халатности или из-за преступного же сговора.
– Да бог с вами, Владимир Николаевич, – жалобно подал голос Тихомиров, – что вы такое говорите.
– Я, Олег Павлович, неверующий. Поэтому бога спрашивать не буду. Спрошу вас.
– Я не проверил, – выдавил из себя Тихомиров. – Как я мог на глаз отличить, какой именно бетон туда залит. Фирма-подрядчик возилась три дня. Потом ушли, закрыв помещение, чтобы все застыло. Потом вернулись. Там цена всего вопроса триста пятьдесят тысяч была, ну что я, совсем ненормальный, крохи отщипывать.
– Откуда я знаю, насколько вы нормальный, я не психиатр. Должность у вас хлебная, а курочка, как известно, по зернышку клюет. Нет?
Тихомиров не успел ответить, потому что Влада сочла своим долгом вмешаться. Олега ей было отчего-то жалко. «Жалко у пчелки в попке», – вспомнила она.
– Владимир Николаевич, сейчас важно не это, – мягко сказала она, внутренне ежась. Он был очевидно зол, и попадать под каток не хотелось. – Нужно принять решение, как мы действуем дальше.
– Хорошо, – внезапно согласился он. – Какие варианты?
Влада четко изложила какие.
– Олег Павлович, вы можете сегодня вызвать на объект представителя подрядчика и вручить ему претензию? Нам нужно, чтобы завтра он приступил к устранению своих ошибок, назовем это так, – спросил Радецкий.
Тихомиров перевел дух, понимая, что грозовой фронт, похоже, уходит.
– Попробую.
– Ответ неверный.
– Я предлагаю поступить иначе, – снова вмешалась Влада. – Недобросовестный подрядчик будет кочевряжиться, доказывать свою правоту, ссылаться на то, что у него не хватает техники или людей или нет баритовой смеси. Другими словами, тянуть время, которого у нас нет.
– И что вы предлагаете? Ставить оборудование на заведомо хлипкий фундамент в надежде на авось?
– Нет.
– Внимательно слушаю.
– Моя фирма сейчас строит себе новый офис. У нас есть свое строительное подразделение, пока я ехала сюда, я поговорила с его начальником. Мы можем прямо сегодня начать необходимую работу. За свой счет, разумеется. Работа займет приблизительно два дня, в крайнем случае три. Еще пять дней уйдет на то, чтобы покрытие затвердело. Итого, задержка всего неделя. Ее мои ребята смогут наверстать. Вы же за это время юридически оформите претензию на основании результата экспертизы и обратитесь к подрядчику для досудебного урегулирования. Если не получится – пойдете в суд. Когда вам вернут деньги, расплатитесь с нами. Это самый короткий путь.
Ей показалось или оба мужчины смотрели на нее с восхищением? В кабинет заглянула секретарша.
– Владимир Николаевич, к вам следователь.
– Да, солнышко, сейчас. Пусть подождет, мы уже заканчиваем.
От слова «солнышко» Владе стало грустно. Конечно, она терпеть не могла делать выводы на основании стереотипов, но обычно начальники спят со своими секретаршами.
– Договорились, – сказал Радецкий, не подозревающий о ее внутренних терзаниях. – Владислава Игоревна, спасибо за то, что настояли на экспертизе. И за предложенный вариант спасибо. Мы так и поступим. Олег Павлович, идите к юристам, я позже проверю. И сотрудникам Владиславы Игоревны оказывайте всяческое содействие. Это я проверю тоже. Если надо, ночью работайте. Обо всех остальных аспектах позже поговорим. Это ясно?
– Абсолютно.
– Тогда идите выполнять.
Влада тоже поднялась со своего кресла, уходить ей отчаянно не хотелось.
– Владислава Игоревна, останьтесь, пожалуйста. Мне нужно будет с вами поговорить.
– Да, конечно, я подожду в приемной.
– Не нужно. Что бы ни сказал следователь, в этом нет никакого секрета. По крайней мере, я его не вижу.
Любопытная Влада тут же уселась обратно, в свой угол на диване, надеясь, что у следователя не будет другого мнения. Через мгновение в дверь уже входил незнакомый ей мужчина, внешне сильно похожий на медведя – высокий, крепкий, очень-очень большой.
– Здравствуйте, Михаил Евгеньевич, – сказал Радецкий, видимо уже знакомый с этим человеком. Пошел навстречу, пожал протянутую руку. – Есть какие-то новости?
– Есть, – интонация у следователя была непонятная, Влада своим чутким ухом выпускницы музыкальной школы сразу это почувствовала. С нехорошими новостями пришел визитер, ой с нехорошими. – Хочу вам официально сообщить, что задержан подозреваемый в преднамеренном убийстве медсестры вашей больницы Юлии Кондратьевой. Он во всем сознался.
– Вот как. Это хорошо. Или нет? – Видимо, Радецкий тоже расслышал странность. – И кто это?
– Николай Попов, молодой человек, с которым у Кондратьевой были отношения. Они встречались какое-то время и даже собирались пожениться. Потом девушка его бросила, потому что увлеклась вашим коллегой. Попов на почве ревности несколько раз устраивал Кондратьевой разборки. Это подтвердили ее подруги. В день убийства он позвал девушку на встречу в кафе, потом они вместе доехали до его дома, он обманом уговорил Кондратьеву подняться в квартиру, где и убил. Ударил гирей по голове. Потом, испугавшись содеянного, Попов вызвал своего приятеля, вдвоем они завернули тело убитой в ковер, вынесли из квартиры и погрузили в машину. Это заснято на установленных на подъезде камерах видеонаблюдения.
– Простите, что перебиваю, но он что, дебил? – не выдержал Радецкий. Влада его понимала, история, которую рассказывал следователь, в голове у нормального человека не укладывалась.
– Ну, его адвокат сейчас будет давить на то, что парень действовал в состоянии аффекта. У него обеспеченные родители, смогли себе позволить
