#на_краю_Атлантики - Ирина Александровна Лазарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты же знаешь, я не могу на тебя долго обижаться, когда ты так улыбаешься. Твоя улыбка может свести с ума любого.
– Значит, мы не будем расставаться? – засияла Вера.
– Расставаться? – Сергей удивился.
– Из-за того, что я не сразу сказала тебе правду.
– Мы просто выясняли отношения, вот и все. – Сергей по-прежнему был удивлен: неужели она так серьезно отнеслась к их ссоре? – А сейчас мы все выяснили и живем дальше. – Глаза его больше не буравили ее, а, наоборот, глядели с необыкновенной лаской. Но вдруг Сергей помрачнел. – Как ты себя чувствуешь сейчас? Анальгетики сняли боль?
– Да, кажется, лучше. Могу идти. Лучше, наверное, не рассиживаться, пройти, сколько могу.
Они быстро попили воду и отправились в путь. Поначалу Вера бодро ступала по извилистой тропе, обгоняя Сергея, но через час силы стали вновь покидать ее. Ноги тяжело опускались на камни и переплетенные корни, торчащие из земли, она то и дело спотыкалась, теряя ловкость и координацию. Сергей шел сзади и с напряжением ловил каждое ее движение, ему казалось, что вся его жизнь сосредоточилась в колыхании этого тонкого тела в обтягивающих джинсах и легкой футболке, в его упорном сопротивлении боли и усталости. Усталости! – внезапно мысль резанула ум. Была не только боль. Была акклиматизация. Была усталость.
На душе становилось все темнее, словно сумрак ветвей скрывал не только лучи яростного экваториального солнца, но и тонкие робкие прожилки возможного счастья. Первородная тишина поглощала звуки, но она не могла поглотить то ненастье, что маячило впереди.
Вдруг Вера споткнулась и упала на колени и ладони. Чуть привстав, она с досадой осмотрела грязные джинсы и руки, покрытые сырой землей. На мгновение Сергей замер и не шевелился. Какая-то черная мысль катилась с высокого пика его подсознания, словно оползень, и он с отчаянием хотел постигнуть ее, хоть и обещал себе час назад ни о чем не думать. Еще немного – и он поймет ее. Еще немного – и она сокрушит его. Да, не думать не получалось! Мозг все это время кипел, словно мысль перенеслась в пространства вне его тела, вне его разума. Там весь час алгоритм проверял гипотезы и выдавал ответы. Непостижимо, но Сергей не осознавал запущенного процесса и был в неведении, пока Вера не распласталась перед ним. Значит, перед отъездом он втайне от Веры сходит в аптеку и купит импортный препарат с расчетом на год вперед.
Через мгновение он уже помог ей подняться, дал влажные салфетки, оттер ее ладони от грязи.
– Давай отдохнем, – сказал он Вере, пряча темный взгляд. Она усталыми глазами испытующе посмотрела на него: отчего Сергей опять был невесел? Неужели снова злился на нее? Тоска, словно разрастающиеся ветки с острыми шипами, обхватила и сжала сердце.
На этот раз они отдыхали дольше. Скоро тропа пойдет по солнечным местам, и станет непреодолимо жарко, будет тяжело дышать. Нужно было запастись силами. Но все это время слова не прерывали гнетущую тишину. Они оба не смотрели друг на друга, а все отвлекались – то рассматривали листья деревьев, то трогали папоротник с его изумительным мягким и успокаивающим узором, то пили воду, то кусали хрустящую чиабату, хотя она с трудом лезла в горло.
Но вот Вера поднялась, хотела было взять свой рюкзак. Сергей тут же вскочил и предупредил ее жест: он опять понес ее рюкзак в руках, а свой накинул на плечи. Так же молча они двинулись в путь. Оставалось не так много, может быть, полчаса, может, чуть дольше. Вера почувствовала, что ей стало чуть легче, но все-таки не до конца. Огромным усилием воли она стала внушать себе, что ей лучше и что ноги легко несут ее по горным тропам, – и на какие-то двадцать минут самовнушение, к ее удивлению, подействовало: она сама не поняла, как проделала длинный путь. Словно только что они еще были на привале – а теперь уже близко к трассе. Обернувшись, она поймала на себе мрачный взгляд Сергея. Он тут же испуганно опустил глаза. И в этот самый момент она поняла! Поняла то, что не осознавала на протяжении всего обратного пути, приняла его настроение за злость и новый виток обиды… о, как же она была непрозорлива! Поняла то, что заставило его ругаться и сердиться на нее, даже кричать во время их еще недавней ссоры! То, что он не сказал, побоялся выразить, решил скрыть от нее.
Именно теперь, когда она все поняла, ей стало смешно оттого, что она сразу не угадала мыслей Сергея, ведь это были столь очевидные вещи. Но как же! В пылу обид и взаимных упреков столь простое объяснение первым теряется в глубинах подсознания, как теряется иголка в бушующих волнах океана. Слишком идеальная, слишком ровная, слишком пронзительная, она первой ускользает из рук.
– Да, – сказала Вера, прервав неловкое молчание, – я наконец поняла, отчего ты так рассердился на меня тогда.
– Не понял, – сказал Сергей. – Мы вроде бы все обсудили. Зачем опять…
– Все… да не все.
– Зачем опять возвращаться к избитой теме? Ты все сказала, я все понял.
– Но я не поняла.
– Что не поняла?
– Ты знаешь, о чем я.
– Нет, – он помотал головой и сжал губы. Взгляд его очистился и стал светлым, легким. На мгновение Вера усомнилась в том, в чем заподозрила его. Но слово не воробей, вылетело – не поймаешь. Она закончит свою мысль.
– Ты уже знаешь, в чем дело. Только мне не говоришь.
– Знаю что?
– Хватит, Сережа! – воскликнула Вера, теряя терпение. – Ты лучший из всех врачей, постоянно читаешь статьи на английском по смежным специализациям, бредишь медицинской наукой, разбираешь все болезни по косточкам азарта ради, ты помешан на медицине… И если ты пока не получил международного или всероссийского признания, то это только вопрос времени. Просто они – другие ученые – еще не знают о существовании такого бриллианта среди людей, им еще никто не указал на тебя, никто не обрадовал… Так скажи же мне, не таясь… Все… настолько плохо?
Он тяжело вздохнул и отвел взгляд на бесконечный горизонт, разрисованный долинами, лесами и горными пиками, теряющимися в белизне, словно обмазанные нежными сливками облаков. Где-то далеко в низине крошечными точками алели крыши домов, белели стены испанских финок… Да, где-то
