Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Статья 5 гласит: «Османское правительство признает несправедливый характер закона 1915 г. в отношении оставленного имущества («Эмвали метруке») и соответствующих положений и объявляет их недействительными в прошлом и в будущем. Оно торжественно обещает как можно более полно облегчить возвращение в свои дома османских подданных нетурецких рас, которые были насильственно изгнаны из них, начиная с 1 августа 1914 г., будь то из страха быть убитыми или в силу любых иных форм принуждения, а также способствовать возобновлению их деятельности или коммерции. Оно признает, что права на недвижимое или движимое имущество указанных османских подданных нетурецких рас или общин, которым эти объекты собственности принадлежат, по мере того, как они могут быть обнаружены, вне зависимости от того, кто ими владеет, должны быть восстановлены в возможно короткие сроки, без каких-либо плат или залогов, которые могли возникнуть в отношении этих объектов собственности, и без какой-либо компенсации для нынешних владельцев этого имущества, сделок между нынешним владельцем и продавцом освобожденного имущества… Османское правительство допускает создание арбитражных комиссий, назначенных Лигой Наций или ее представителем (как это предусмотрено статьей 12) всякий раз, когда это представляется необходимым. В состав каждой из таких комиссий входит представитель османского правительства, представитель пострадавшей общины или один из пострадавших членов, и председатель назначается представителем Лиги Наций… Такие третейские комиссии имеют право санкционировать… удаление всех лиц, которые, после запроса признаны принимавшими активное участие в массовых убийствах или высылках, или ускоряли их проведение, с указанием мер, которые необходимо принять, чтобы его имущество, включая возможность приказа передачи всех товаров и имущества, принадлежавших какому-либо или всем членам общины, которые умерли или пропали без вести, начиная с 1 августа 1914 г., не оставив наследников, указанной общине, а не государству… Решения органов османской судебной или административной власти не могут противоречить решениям арбитражной комиссии»[4948].
Статья 6 также предлагает напомнить, что абсолютно необходимо, чтобы империя предоставила «всем османским гражданам равные права перед законом»[4949]. Эти меры, которые стремились ввести реабилитацию оставшихся в живых, показывают, что через семнадцать месяцев после перемирия османское правительство и турецкое общество, будучи далеки от движения в направлении реформ, отказались решить основные вопросы и что союзники оказались перед «фронтом отказа», организованным младотурецкой сетью, включая кемалистов. В самом деле, британский Верховный комиссар Джон де Робек отмечает в официальном донесении в Лондон от 17 марта 1920 г. что закон об оставленном имуществе, принятый османским правительством в январе, не дал «удовлетворительных результатов«, и что он соответственно планирует рекомендовать включить в том числе и эти вопросы в Мирный договор, разрабатываемый в настоящее время[4950].
Что касается наказания младотурецких преступников, на Лондонской конференции в феврале — марте 1920 г. было предложено, что державы представят османскому правительству проекты статей о санкциях для включения в будущий мирный договор. В первой статье такого договора османское правительство признает право на привлечение к суду военных трибуналов лиц, обвиняемых в совершении деяний, противоречащих законам и обычаям войны. Во второй статье османское правительство также торжественно обязуется «предать суду всех лиц, несущих ответственность за массовые убийства, которые были совершены в ходе войны на территории бывшей Османской империи и признать право союзных держав назначить трибунал, отвечающий за вынесение приговоров в отношении этих преступлений»[4951]. В марте 1920 г. союзные державы все еще продвигали свое намерение привлечь виновных в преступлениях «против законов и обычаев войны и законов человечности» к Международному высокому суду. В письме от 11 марта 1920 г. Жюль Камбон, министр иностранных дел Франции, представил «проект статей», суммирующих предложения, сделанные в Лондоне премьер-министру Великобритании Ллойду Джорджу, «для включения в условия мирного договора и представления Турции». Камбон обратил внимание Ллойда Джорджа, что статья 2 бис была составлена отдельно «на случай, если Верховный совет союзников намерен включить, среди прочих указанных условий мирного договора, пункт, санкционирующий поиск лиц, ответственных за массовые убийства, совершенные в Азиатской Турции». Казалось бы, из этого следует, что была достигнута общая договоренность в отношении статей 1 и 2, но при этом французы обдумывали принятие более активной политики, обязывающей преследование беглых преступников. Статья 4 даже предусматривала нечто вроде обязательства выдавать преступников или «принять все необходимые меры по обеспечению, по просьбе союзных держав и с их согласия, преследования преступников в судебном порядке и их наказания». Статья 2 бис дополнительно предусматривала, что «союзные державы оставляют за собой право назначить суд, отвечающий за вынесение приговора в отношении… обвиняемых лиц. В случае создания Лигой Наций в соответствующий момент времени суда, наделенного компетенцией выносить приговоры за совершение вышеупомянутых массовых убийств, союзные державы оставляют за собой право привлечь вышеупомянутых обвиняемых лиц к этому суду»[4952].
В конечном счете 11 мая 1920 г. союзники направили османскому правительству проект договора, который, в сущности, содержал пункты, только что рассмотренные нами. В своем ответе в главе, посвященной «ответственности», османское правительство выразило свою точку зрения, которая достаточно четко показывает свою линию обороны: «Турция признает принцип существования обязательства предоставления компенсации на возмещение убытков, вызванных деяниями, нарушившими права человека… Если вопреки его воле и не менее его интересам турецкий народ был втянут в международный пожар войны, это не было связано с олигархией, которая принимала заказы из-за рубежа. И если бесчеловечные акты, для которых нет никакого оправдания, были совершены, то вина за их совершение полностью лежит на том же политическом клане. Они ни в коей мере не являлись проявлением религиозного фанатизма, а были лишь исключительно делом рук революционной фракции, которая привела к опустошению Турции… Тем не менее турецкий народ, даже если он признает эту ответственность в отношении прав человека, имеет право морально дистанцироваться от деяний, которые он решительно осуждает. Предоставление компенсации за несправедливо причиненный ущерб и обеспечение предотвращения повторения таких деяний — таково двойное обязательство, признанное Турцией»[4953].
Этот минималистский подход, заключавшийся в стремлении переложить ответственность на плечи лидеров юнионистов, которыми, как предполагается, манипулировала Германия, вызвал реакцию со стороны союзников, по-видимому, не склонных к проявлению снисходительности. 16 июля председатель Мирной конференции Ллойд Джордж направил язвительный ответ от имени всех союзников на «наблюдения» османской делегации: «Османское правительство, кажется, считает, что несет меньшую ответственность за войну, чем его союзники,
