Бумеранги. Часть 1 - Варвара Оськина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чикаго всегда был оплотом демократической партии и считался третьим по величине финансовым центром страны. Количество бизнесменов здесь едва ли уступало Манхэттену, но при этом имело преимущество мгновенного влияния на собственные промышленные корпорации. Жизнь города была суматошной, и всё здесь было до абсурдности грандиозно. От размеров Великого Озера до высоты башни Уиллис – самого масштабного небоскрёба Америки. От крупнейшего в мире фонтана до расположенных прямо на улицах статуй Пикассо или «зеркальной фасолины». А ещё музеи, театры, бесчисленные разводные мосты и, разумеется, Великолепная миля. Даже погода была под стать этому городу.
За проведённых в Чикаго три дня Джил успела вдоволь насладиться её причудами. Климат здесь швыряло из крайности в крайность, отчего улицы то заливало солнцем, то укрывало снегами. Озеро, взбесившись от такого ветреного непостоянства, обиделось и ощетинилось льдинами так, что в ярких лучах сверкало, будто миллионами гигантских голубых эхеверий. Каждое утро Джиллиан наблюдала, покуда хватало зрения, за распускавшимися ледяными бутонами. Это было дико. Абсурдно. Это был тот самый Чикаго…
К сожалению, всё своё время Джил тратила не на любования занимательным городом, а на людей, с которыми надо было работать. Ей предстояло ворваться в чужой дом с эффектом атомной бомбы и вытравить оттуда Сандерса. Но, зная всю низость натуры республиканца, Джил не сомневалась, что тот попытается нанести удар первым и избавится от соперника. И она бы ответила тем же, да вот Рид был не такой…
– Наш сладкий Бенджамин никогда не опустится до личных тычков, – вещал прошлым вечером Майк, занимая своей головой весь кадр видеоконференции. Очки в металлической оправе были давно отброшены прочь, а почти исчезнувший в носогубных складках рот потягивал третью банку бескалорийной колы. Майк причмокнул и продолжил: – Рид просто не сможет. Его аргументации так совершенны и логичны, что абсолютно бесполезны для такого больного придурка, как Сандерс. Тот их даже не услышит. Будет тянуть время, перемежать ответы идиотскими, но популярными шуточками, и получит не дебаты, а свой личный стендап выход.
– Рид слишком благороден, – сонно вторила Эмма.
Ночь в Вашингтоне давно отмотала три часа после полуночи, а потому спать хотели все, кроме Джил, которая внимательно листала справочное пособие по оперативной хирургии. Зачем? Ох, она сама хотела бы знать ответ. Отложив на колени совершенно бесполезную сейчас книгу, Джиллиан потянулась к почти пустому блистеру и машинально застучала ногтями по упаковке мелодию про знамя, усыпанное звёздами13. Мягко задребезжали две последние капсулы. Именно на них ей предстояло дотянуть до возвращения чемодана, где остались три заветные упаковки и новый рецепт.
Пережить эти дни оказалось тяжело не столько физически, сколько психологически. Приходилось до предела увеличивать интервалы между очередной дозой, а после мучиться неприятными последствиями. Однако пока было терпимо. Если не считать отвратительную бессонницу, с которой плохо справлялось даже снотворное… Ах, и тошноту при виде еды.
– Причина моего присутствия здесь – полная свобода действий, – задумчиво проговорила Джиллиан.
– Он действительно согласился, или ты выторговала себе человеческие условия в этой нечеловеческой авантюре? Назвать как-то иначе местный кошмар у меня не выходит, – хмыкнула Энн и потёрла ладонями глаза, сдвинув очки на лоб. Остальные устало рассмеялись.
– Я не знаю, что нами двигало. С одной стороны, я спасала свою задницу, с другой… кажется, он действительно готов на многое.
– О, святая Дева Мария! Неужели Рид перестал отряхивать костюм от налипших крошек? – возопил Колин, потрясая кулаками. Своим криком он вспугнул начавшую дремать Эмму, и на него немедленно зашикали.
– Мы ввязались в редкостное дерьмо, О’Конноли, – выдал Майкл очевидную мысль. – Рид может быть сколь угодно популярен внутри партии, но голосуют не они. Большой Чикаго довольно строптивый клиент, а остальной штат и вовсе живёт по законам диких племён. Куда вождь, туда и они.
– Один раз эти люди уже выбрали его, – резонно заметил Джонас, от которого виднелась только часть левой щеки. Правая уже давно согревала деревянную поверхность кухонного стола.
– Может, провернём обычные подставы? Взломаем почту Сандерса, сольём в сеть несколько неприглядных фактов, фрагменты личной переписки… Придумаем псине историю в браузере с закладками на детскую порнографию. У такого ублюдка наверняка неплохой послужной список грешков. Подумаешь, одним больше, одним меньше, – оживился Джонас. – Особо интересные места можно использовать в качестве аргументации или бумеранга.
Джиллиан непроизвольно вздрогнула.
– Ещё варианты?
– Переманить агитаторов на местах. Пусть уничтожат листовки.
– Перекупить эфиры. Бюджеты Рида позволяют хоть с Белого Дома вести репортаж. Кстати, надо устроить вечер для спонсоров… Эмма, запиши там…
– А лучше сразу заплатить нескольким СМИ.
– Или действовать оружием самого же Сандерса: разберём на цитаты, переврём, перевернём и…
– Проще сразу убить…
Послышались смешки, но Джиллиан знала – это не шутка. Для них нечто подобное считалось вполне допустимой погрешностью в войне за нужные цели. Клейн прав. Джил осталась его лучшей ученицей. Такой же тварью. Убить человека? Никаких проблем, если больше нет вариантов, а на кону стоит слишком многое. Совесть будет послушно молчать. Артур неплохо постарался, чтобы Джиллиан о ней даже не вспоминала.
Она вздохнула и помассировала ноющие виски. Нормально поесть сегодня так и не удалось. День оказался набит разномастными знакомыми журналистами, которых едва удалось вместить в положенные работой часы. А ещё пришлось заглянуть на парочку радиостанций, где аппетит растворился между очередной дозой стимулятора и отвратительным кофе. От его сладковатого запаха уже начинало подташнивать.
Без сомнений, заглушённые наркотиком потребности были чертовски удобны. Они позволяли не отвлекаться на ненужные мелочи, полностью отдаваться задаче, но приём пищи с каждым днём становился всё больше похож на пытку. Желудок сжимался и, кажется, был готов извергать из себя всё, что каким-то чудом в него попадало. Джил отвыкла есть и почти уже не спала. Вместо этого она глотала три капсулы амфетамина и летела разбрасывать сети интриг и пить галлоны кофе вприкуску с различными политологами.
Тем временем из динамика доносилось одно предложение за другим.
– Можно нанять актёров, чтобы изобразить его бывших пациентов…
– Зачем? Пригласим настоящих, пусть расскажут…
– Господи, о чём? Как они видели свет в конце туннеля на операционном столе, пока Рид вспарывал им… что он там делал?
– Вырезал…
– Сердце?
– Опухоли, идиот!
– Фу, какая гадость!
Раздался гогот, а потом всё резко стихло, когда Джиллиан последний раз крутанула в руках блистер и откинулась на спинку высокого кресла.
– Раз нам нечего сказать, мы откажемся участвовать в дебатах, – наконец произнесла она, и повисла тишина. Напряжённая, с каплей всеобщего непонимания.
– Но почему? Какой смысл терять главный инструмент воздействия? – пробормотал Майк, пока остальные ошеломлённо молчали.
– А зачем вступать
