Бумеранги. Часть 1 - Варвара Оськина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что вырвавшейся наконец на просторную Мичиган-авеню Джиллиан вдруг показалось, что даже воздух в Петле был уложен квадратами блоков. Угловатый, отчаянно не желавший лезть в лёгкие чужаков. Всё же она была дочерью Вашингтона, с его аккуратными особняками и просторным небом. Джил чувствовала себя здесь неуютно, но Бенджамин… Они были чем-то похожи – старый Чикаго и Бен. Высокие, эксцентричные в своей основательности, с лаконичными фразами-линиями, возможно, немного грубые и по нынешним меркам не очень-то и красивые, но по надёжности, определённо, превосходящие любой современный шпиль. Уникальные. Неповторимые.
Квартира бывшего хирурга-онколога располагалась на двадцатом этаже одной из старых кирпичных высоток. Там, где Рузвельт-роуд встречалась с обещанным видом на Мичиган, которым так славился город. Но Джил не волновали ни красоты одного из Великих Озёр, ни заснеженный парк, ни даже наличие или отсутствие пыли, на которую сетовал Бен. Позабыв обо всём, она кивком головы поздоровалась с любопытной старушкой из соседней квартиры, прикрыла за собой дверь, щёлкнула выключателем и осторожно выдохнула, боясь спугнуть удивительное чувство.
Это место определённо было Беном. От и до. От пола и до потолка, в каждой детали, каждой мелочи, даже в едва уловимом запахе сигарет, что впитался в стены и стал душой дома. Бенджамин Рид был везде. В светлом длинноворсном ковре, чёрном кожаном кресле и удобном диване. В немного странных, но притягательных картинах на грани искусства и атласа анатомии человека, в огромном наброске вождя индейского племени прямо на голой стене, и, конечно же, в бесчисленных книжных шкафах. Они тянулись вдоль всей квартиры, торчали из спальни, выглядывали из гостиной и были так просты в своей лаконичности, столь строги в тёмном массиве дерева, что Джил улыбнулась. Вот она – истинная суть Рида. Книги, лакрица и сигареты. Картинка сложилась.
Скинув обувь, она шагнула вглубь коридора и замерла около одной из заставленных книгами полок. Там, на самом краю, явно брошенный в последний момент, лежал справочник по хирургии с давно выцветшим чеком вместо закладки. Это вдруг показалось настолько интимным, что Джиллиан невольно смутилась, а потом хмыкнула. Подхватив бесполезный для неё учебник некоего Шварца, она двинулась дальше, а сама на ходу подмечала пустые пепельницы и тяжёлые, но уютные шторы, которые прятали за собой высокие окна.
Однако все эти мелочи быта, что могли рассказать слишком много о Бене, оказались сейчас неважны. Её цель находилась в следующей комнате. Там, где спал платяной шкаф и под однотонным покрывалом скучала кровать. Открыв одну из створок, Джил пробежалась взглядом по аккуратно висевшим в чехлах костюмам, стройному ряду рубашек и втянула носом терпкий аромат табака. Господи, это действительно с ней происходит? А дальше, без намёка на чувство стыда, Джиллиан схватила тонкую белую ткань и в лихорадочном нетерпении рванула к себе. Деревянные плечики стукнулись о заднюю стенку. Прижав к груди одну из рубашек, Джил почти уже ощущала её на собственном теле. Безумие! Впрочем, не из-за хозяина ли этого шкафа она шесть лет теряла рассудок? Не из-за него ли в кармане пальто спряталась зажигалка? И не из-за него ли она сделала то, что теперь мучает её совесть? Из-за него… всё случилось только из-за него.
10
Наши дни
Вашингтон, округ Колумбия
Октябрь
18 дней до президентских выборов
Джиллиан мягко ступала по упругому ворсу ковра, который когда-то топтали ботинки самого Рузвельта, и крепко сжимала в руках телефон. Она собиралась вновь окунуться в прошлое, потому что если бумеранги настигли их через шесть лет, то и ответы стоит искать в том же времени и у тех же людей. В тех днях, когда она носила другую фамилию, глотала наркотики и наивно считала себя непобедимой. Постель политика неприкосновенна… Ах, если бы всё было именно так.
Щёлкнув дверным замком личного кабинета, Джил подошла к Баррету и сунула ему в руки смартфон.
– Я хочу, чтобы ты нашёл этих людей, – проговорила она и заправила за уши короткие пряди. Пять лет прошло, а она никак не привыкнет. – Мне неважно, из какой дыры ты их достанешь, но найди всех.
Баррет недоумённо посмотрел на экран, вчитываясь в пять незнакомых имён, а Джил отвернулась и уставилась на голые стены. Наверное, стоило повесить здесь хотя бы пару картин, но Джил нравилось так. Пусто, звонко… никак. Прямо-таки её отражение.
– Энн Кроули, Майкл Мельцер, Джонас Джоа… Джоу… Проклятье! – тем временем зачитывал Баррет.
– Джоуннопулус… – тихо поправила Джил.
– Кто они? – Элвин быстро переписывал в ежедневник фамилии, совершенно справедливо не доверяя ни конфиденциальности сотовой связи, ни собственному телефону.
– Те, кто помогут мне сыграть в обход сделки. И, если повезёт, сделают это до того, как снимки голой задницы моего мужа утекут во всемирную сеть. Слава порнозвезды не то, что я бы для него хотела. И не то, что хотел бы он сам.
– Но…
– Им можно доверять. – Баррет нахмурился, но Джиллиан спокойно пояснила: – Они когда-то работали на меня.
– Это лишние уши и глаза. Не думаю, что посвящать чужих людей в нашу непростую ситуацию мудро, – упорно не сдавался Элвин. Однако Джил усмехнулась и, переступив через собственное отвращение, осторожно дотронулась до его плеча.
– Видишь? – Джиллиан подняла руку и указала на равнодушно мелькавший под потолком огонёк видеокамеры. – Они видят и слышат всё, о чём мы сейчас говорим. Записывают каждое наше слово, анализируют действия.
– Тогда я тем более не понимаю.
Джил покачала головой.
– Можно сколь угодно долго предаваться страданиям, Элвин. Разбираться с последствиями, вести душеспасительные беседы на тему супружеской верности или клятв, но это не решит проблему. Один раз поддавшись на шантаж, мы рискуем навсегда ввязаться в бесконечный круг манипуляций. Сегодня они хотят спасти свои шкуры, завтра – взорвать парочку бомб. Отбрось эмоции в сторону. Бен виноват не в том, что сделал…
– А в том, что позволил себя поймать, – медленно закончил Баррет и прикрыл глаза.
– Верно. Я глава его предвыборной кампании. И только мне решать, что будет хорошо для моего кандидата. Поэтому найди их.
– Но
