Уроборос - Екатерина Хаккет

– С тобой мы также будем разговаривать в порядке очереди, – раздраженно заговорил предыдущий оратор, игнорируя состроенную гримасу Хранителя-великана. – Ты не первый и не последний, кто пытался сбежать от нас. Но так далеко ещё никто не заходил. Ты опозорил нас всех, суть нашего существования и теперь считаешь, что всё сойдет тебе с рук? – глаза бледнокожего существа высокомерно блеснули, а по лицу его поползла мерзкая и надменная ухмылка, хуже которой я ещё ни у кого не видел. – Ты будешь говорить с Высшими стоя на коленях и моля о пощаде. Такие проступки считаются великим грехом. Ты пренебрег всем, чему тебя учили. Мы дали тебе вечность и все знания мира, но этого оказалось мало, и ты вынудил бедного медиума даровать тебе жизнь за счет своей, – этих слов я не до конца понял, но обдумать мне ничего не позволили, а между делом где-то за мной собравшиеся существа начали активно переговариваться между собой, ещё больше нагнетая обстановку.

– Я даже рад, что у тебя ничего не получилось, – с той же интонацией продолжил говорить второй. – Ты всё ещё в наших руках, и мы впервые смогли примерить на себя личину смертных. Это дает многие возможности. Теперь медиумы как единственные связующие между мирами нам больше не нужны. Мы сами можем вмешаться в ход противоречивых событий, если будет надо, и своими же руками будем казнить грешников прямо на месте. Наступает новая эра, в которой будут только наши порядки. Мир более не будет знать разрухи и хаоса. Мы подарим равновесие, которого никогда не было. И всё благодаря тебе, девочка, – хищные светлые глаза мужчины впились в Изабелл, и я готов был поклясться, что услышал утробный рык Велисара. – Мы будем всю оставшуюся вечность вспоминать о твоем даре. Но ты всё-таки человек, и нам придется поступить с тобой по всей строгости законов древности. Правила нарушены, и мы должны исправить то, что произошло.

По толпе пронесся одобрительный гул.

– Вы не смеете отказываться от нас, как от мусора! – раздраженно кинула Иззи со всей злостью, которую только могла показать. Девушка вышла из сковавшего её ступора так неожиданно, что я чуть не подпрыгнул на месте, когда услышал её звонкий и резкий голос. – Мы не расходный материал и не фигурки на шахматной доске! Мы – живые! И имеем такое же право на жизнь, как и все остальные смертные! Ведь многие знают о вашем существовании! Почему тогда мы, а не они?

– Дэмиан, эти дети ни в чем не виноваты, – поддержал девушку Гилберт Дайм, обращаясь к парню по левую руку от восьмилетней девочки, которая всё это время молчаливо наблюдала за происходящим. – В ситуации с Леоном виновен только я, потому что решил увидеться с ним спустя столько лет, а Изабелл – медиум, видела всех нас буквально с рождения и вскоре бы всё равно поняла, что мы влияем на людей и их поступки.

– Ты не видишь всей сути, – покачал головой Хранитель, названный Дэмианом. – Твой сын как смертный не сможет держать язык за зубами. Люди не умеют хранить тайны. Он человек, и ты сам его подставил. Такие знания не должны попадать в руки обычных людей, и теперь мы должны от него избавиться как от угрозы нашему существованию. – Я вновь ощутил приступ страха от его слов и тут же шумно глотнул воздуха, как рыба, выброшенная на берег, но не ощутил его присутствия в легких. – А девчонка виновна в том, что попыталась вытащить кого-то из нас в мир живых, хотя догадывалась, что механизм нашей системы достаточно хрупок, – продолжал говорить Хранитель с явным упреком, не скрывая гнева. Теперь он перевел холодный взгляд на Изабелл с Велисаром, и его лицо исказилось так, будто он увидел что-то отвратительное. – И стоит вырвать из цепи кого-то из нас, как всё рушится. Как этого можно не понимать? Велисар знал об этом и всё-таки пошел на риск – вот он, образец эгоизма и недалекого ума. Он всё это устроил, и ему придется расплачиваться сполна. Но не здесь и не сейчас. Мы уже всё решили. Наша воля всем понятна, и мы не станем ничего менять. Люди должны умереть.

Дальше случилось что-то невообразимое: в один и тот же момент каждый решил выразить свое мнение и пытался перекричать другого. Я бы заткнул уши, чтобы не слышать неразборчивых и громких реплик, но не мог, потому что на руках всё ещё была затянута веревка. Кто-то решительно голосил «за», кто-то «против». Я тонул в создавшемся шуме, ощущая неприятную боль в висках, и безмолвно наблюдал за тем, как Велисар вышел вперед и начал через общий гул доказывать что-то Дэмиану вместе с моим отцом, который тоже больше не сдерживал эмоций. И это могло длиться бесконечно, если бы маленькая девчушка между двумя разъяренными мужчинами не заставила всех в момент замолчать одним кротким взмахом руки.

– Это бессмысленно, – чуть ли не шепотом произнесла она, горестно оглядывая собратьев. У неё было слишком грустное лицо для восьмилетней девочки, так же как и неестественно хрустальный голос, что показался мне совсем уж нечеловеческим и слишком чистым. Все смотрели прямо на неё, и кажется, я видел в лицах застывших Хранителей плохо скрываемый страх. Даже в хмуром лике Велисара читалось некое опасение, которого не было до этого. И лишь мы с Иззи до конца не понимали, чего так боялись окружающие. Я настороженно переглянулся с Изабелл и только подтвердил свою догадку – она тоже ничего не знала о маленькой леди и о том, почему все так покорно внимали каждому её слову.

Спокойный голос девочки-ангела вновь облетел комнату, разгоняя сгустившуюся тьму по углам:

– Мы не будем никого убивать, – она взглянула мне прямо в глаза, но взгляд был пуст, чересчур печален и совершенно безразличен. – Их так и так ждет погибель. Во всех случаях. Даже без нашего вмешательства всё сложится так, как должно быть, – я вновь ощутил сильный приступ страха, но девочка продолжила говорить, уже переведя взгляд серых глаз на публику: – Отпустите их. Я не понимаю, почему вы их всё это время держали в доме, раз вам всё известно. – Хранитель по правую руку от неё захотел что-то возразить, но светловолосая девчушка умелым жестом заставила его замолчать, даже не позволив открыть и рта. – Как только смертные выйдут за порог дома, мы перестаем следить за их судьбой. Это послужит наказанием за нарушение древних законов. Большего мы делать не должны. А если хоть кто-то попытается вмешаться в их судьбу извне, то дух смельчака мгновенно исчезнет в Оке Пламени и навсегда останется в его глубинах. Таковы правила.

Стоило ей закончить свою речь, как вокруг начало светлеть. Я снова увидел свет огня в конце комнаты, спинки диванов, кресла, стены и прочую мебель. Комната постепенно стала принимать свой прежний вид, но вместе с темнотой и холодом стали исчезать и Хранители. Я успел моргнуть лишь пару раз, как вокруг исчезли практически все: и девушки в платьях времен ренессанса, и старики, и дети… Все, кроме Велисара, Дайма-старшего, девочки-ангела и её грозных телохранителей, которые всё ещё недоверчиво пялились на двух провинившихся собратьев. Я бы сказал, что они ещё очень многое хотели бы обсудить, но держали языки за зубами только из-за присутствия рядом маленькой спутницы.

Девочка неторопливо осмотрела моего отца и Хранителя-великана:

– Надеюсь, вы всё поняли, – строго выговорила она, и лицо её чуть погрубело. – Это первое и последнее предупреждение. Если ослушаетесь, Око Пламени ждет вас. Я всё сказала. Вердикт вынесен.

Троица исчезла ещё быстрее, чем появилась, и оставила после себя ещё больше нерешенных вопросов. Я и опомниться не успел, как всё закончилось. Гостиная вернулась в прежнее состояние: трещал огонь в камине, воздух заметно согрелся, а блики продолжили бегать по поверхности предметов как ни в чем не бывало. Но мне стало не по себе. Ещё хуже, чем до суда. Я ощущал себя пустым, будто что-то внутри оборвалось и навсегда исчезло. Они сказали, что я умру. Что мы с Иззи погибнем, и не от старости, а от чего-то иного. Ужасающих слов маленькой девочки мне хватило, чтобы почувствовать себя полным ничтожеством, и мне показалось, что все остальные ощутили то же самое: Изабелл уперлась взглядом в пол, отец задумчиво прикусил губу, а Велисар… Его лицо стало таким же, как и всегда, – каменным и безучастным.

– Мне жаль, что так получилось, – виновато пробормотал Гилберт Дайм себе под нос, но никто ему не ответил.

Глава 6

«Дыра» и квартира в старом районе города – не единственная недвижимость, принадлежащая Камуи. Также у него был небольшой ночной клуб на окраине, где и распространялась большая часть незаконного товара. В этот вечер, стоило небесному светилу скрыться за горизонтом, Мацуда явился в клуб в надежде отдохнуть и понаблюдать, как продвигаются продажи и работают «продавцы». Его сопровождала небольшая свита лучших людей из «Псов», сестра Анко, а также любимая Джиллиан. Предстоящая ночь обещала быть лучше всяких похвал. Ведь ночь с воскресенья на понедельник – последний шанс несчастных работяг оттянуться перед очередной рабочей неделей.