Записки из Тюрьмы - Бехруз Бучани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бетонный пол ангара истерт и испещрен как мелкими, так и крупными ямами. Воздух внутри влажный и теплый – идеальная среда для размножения всех видов тропических насекомых. Смрад несвежего дыхания и пота волосатых мужчин, спящих рядом друг с другом, еще тошнотворнее, чем зловоние канализационных стоков снаружи Туннеля. Иногда эта вонь, как от дохлой псины, смешивается с запахом дерьма.
* * *
В дни, когда облаков меньше, чем обычно, или их практически нет, металлический ангар раскаляется до температур, при которых человеческое тело может просто-напросто запечься. Заключенные в нем подобны кускам мяса в скороварке. Днем почти никто не осмеливается спать или ложиться на свои койки внутри Туннеля. Все опасаются даже сидеть внутри, поскольку каждая секунда, проведенная там, приносит ощущение нестерпимого жара, обжигающего глазные яблоки.
Но есть альтернатива. Заключенные находят убежище под одиноким старым деревом с широкими листьями, растущим между «столовой» и комнатушкой, зачем-то сооруженной в верхней части комплекса. Это толстое дерево щедро протянуло свои густые ветви над всем участком. Оно утешает страдающих узников Туннеля, словно прохладная тень от большого зонта. Это затененное пространство заполнено пластиковыми стульями, и заключенные рассаживаются там, откинувшись на спинки.
Дело нехитрое – время убивать /
До нового заката лишь рукой подать /
Отсияет закат из тысячи оттенков /
Потерпи еще ночь в этих застенках /
Нового рассвета осталось подождать /
И бесплодный цикл повторится опять /
Так сменяются долгие ночи и дни /
Под старым деревом, в тени.
Бывают периоды, когда в середине дня на небе нет ни клочка водоносного тропического облака. Зной достигает пика.
Будто два солнца в битве сошлись /
Зной с неба сливается с жаром земли /
Жара обжигает /
Жара ослепляет /
Пекло весь остров дотла выжигает.
Когда солнечный зной и раскаленная земля сливаются в единое пекло, тенистые места становятся редкостью, и заключенные собираются в тени старого дерева, как цыплята под крыльями матери-наседки. Папу и охранники-австралийцы продолжают непрерывно работать и следить за порядком во всех тюрьмах. Лица австралийцев становятся ярко-красными… цвета крови. А между их ягодиц текут реки пота. Кажется, даже солнцезащитные очки бессильны. А комары… какие смышленые создания! Они исчезли. Эти живые существа избегают света, но точны и быстры в темноте.
Кто-нибудь вникал в военные стратегии комаров? Как только солнце начинает отступать и клониться к закату, они возвращаются в полном составе. Удивительные создания. Почуяв человеческое тело, они приступают к поразительным тактическим действиям. Комары, безусловно, обладают своего рода логическим мышлением или способностью к стратегии, хотя и считаются безмозглыми. Но как им удается создавать особый союз, свойственный любой дисциплинированной и мощной армии, чтобы атаковать добычу? Это происходит точно в те моменты, когда хочется спать или веки начинают слипаться. Комары обладают необычайной способностью жалить именно в те места, куда трудно дотянуться руками. Зоны боевых действий – нижняя часть поясницы, внутренние части бедер, участки за ушами и все отдаленные и укромные уголки тела. А в тропиках след или ранка от укуса будет чесаться неделями.
Себя неосознанно царапая и раня /
Впиваешься ногтями в плоть /
Всюду, где побывали комариные жала /
Кожу хочется распороть /
Зудит так нестерпимо и нещадно /
Что жаждешь содрать с себя кожу /
Пока не оставишь открытые раны /
Остановиться не можешь.
Сами раны раздражают даже больше, чем этот ужасный зуд. Влажность и жара превращают каждую крошечную ранку в инфицированный нарыв. После заживления каждой раны навсегда остается черный шрам. Чем глубже рана, тем темнее и толще шрам.
Непомерные страдания в душной клетке /
На память нам дарят маленькие черные метки.
Я буду носить несколько таких красивых черных «сувениров» с собой всю жизнь – один на лодыжке и два или три в области поясницы.
Комары здесь всегда остаются потенциальной угрозой. Считается, что в любой момент комариный укус может приковать заключенного к постели на несколько недель. Каждый день на закате в комплекс входит несколько медсестер в оранжевой униформе, в их руках коробки с желтыми таблетками. Сразу же напротив маленькой комнаты рядом с главным входом в тюрьму выстраивается длинная очередь. Это имитация борьбы с малярийными комарами, смертоносными тварями, словно целиком состоящими из длинных тонких ног, – ужасающими и невероятно хитрыми. Я называю это имитацией, ведь по сути все это просто спектакль. И я лишь передаю слова медсестер, которые разнесли по всей тюрьме.
Тюремная Кириархальная Система преувеличивает угрозу малярийных комаров, так что напуганные, невежественные узники, стекающиеся с разных концов тюрьмы, еще и вынуждены отстоять длинную очередь, чтобы принять таблетки. Похожие таблетки раздают в деревнях коровам, когда от переедания у них раздувает желудок. Страх – это необычайно эффективный кнут для мотивации людей, он заставляет их спешить и гонит в нужном направлении. Страх, словно айсберг, почти полностью скрытый под водой – от него все мучения.
Гребаные медсестры входят в тюрьму в своей нелепой униформе, придав своим пятнистым лицам особо надменный вид. Они заходят прямиком в эту комнатушку, не оглядываясь и ни с кем не здороваясь… они всегда неуважительны и бесцеремонны. Они располагаются за столом и быстро приступают к работе.
Тем временем один из папу выполняет поручения австралийца, распаковывая коробку с бутилированной водой прямо рядом с медсестрами, чтобы заключенные могли на месте запить таблетки – на глазах у медсестер. Одна группа придурков-заключенных из этой очереди – глупые выпендрежники. Медсестры устраиваются на своих местах, и эти парни решают, что у них наконец-то появилось важное дело. До прихода медсестер некоторые сидели на земле, теперь же они поднимаются, чтобы выстроиться в более упорядоченную очередь. Другие, собравшись в группы и болтая ни о чем, вдруг спохватываются и тоже встают в очередь. Энтузиазм стоящих в очереди за желтыми таблетками – это сочетание страха и глупости. Страх перед комарами, влюбленными в человеческую кровь, и другой, гораздо более сильный страх, заставляющий человека оставаться в живых, перемешиваются с глупостью заключенных, доверяющих этим лживым медсестрам и Кириархальной Системе тюрьмы.
Возможно, когда главенствует стремление остаться в живых, остается лишь наивно полагаться на таблетки и медсестер. Нескольких мужчин во главе очереди подгоняют рвение, вера и ложная гордость. Они спешно выхватывают бутылку с водой из рук папу и проглатывают таблетку. В их глазах это сразу отделяет их от толпы, и они самодовольно оглядываются на других. Они
