Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он закрыл глаза.
Он словно отдыхал…
Отдыхал после тяжелого ратного труда…
Он как бы заслужил отдых…
И отдых пришел…
Вечный…
И самый непонятный для таких молодых.
Ненужный…
Кто-то протирал стеклышко рукой, кто-то прикасался к нему губами, кто-то смотрел, старясь запомнить…
Прощай!
Кто-то подносил ребенка…
Может, Максима?..
Кто-то глянув в стеклышко, быстро отходил…
Вот гроб вынесли. Теперь на руках курсантов он плыл по дорожке.
В стороне его ждали курсанты с повязками на рукавах и с автоматами.
Здесь покоится Максим
Вот гроб поднесли к ним и опустили на табуреты.
На него положили флаг.
Поверх легла фуражка…
Кто-то из бывших кадетов прошел и приложил рядом белые с черным кантом и вензелем погоны.
Пронеслось:
— Наши корпусные…
— Вензель великого князя Михаила Павловича…
Чье имя носит кадетский корпус.
Слово взял военком и коротко, по-военному, отметил заслуги старшего лейтенанта Иванникова и закончил:
— …награжден орденом Мужества посмертно…
Подумалось: разве только одним.
За военкомом говорил старший сержант. Он приехал из воинской части Максима. Он отметил особую стать, если так можно выразиться, его однополчанина Иванникова.
Кто-то и подумал: а что сержант приехал, мог и командир полка…
Но кто-то заметил:
— Вся часть на операции…
Военком:
— Слово учительнице…
Вышла Коротина и вспомнила, как учила светлого, жизнерадостного мальчика и как теперь тяжело переносить утрату.
Военком:
— Кто еще хочет сказать?
Многие хотели, но личные, столь тяжелые чувства не позволяли сделать и шага.
Военком снова:
— Кто желает?..
Родные, друзья, кадеты, которые учились с Максимом, стояли недвижимы.
Видя, что военком сейчас закроет митинг, у меня вырвалось:
— Голомедов!
Он должен был сказать прощальное слово, отец своим и этому кадету.
Но вместо того чтобы выйти перед людьми, Голомедов, наоборот, ушел за их спины.
«Да что ж за такое…»
Я не мог позволить, чтобы с такими словами ушел от нас Максим…
И вышел…
Читал стихи Исаева о памяти.
И закончил:
— Максим для меня Герой! Он флаг кадетского движения!
Теперь прощались…
Кто не простился в храме, а кто и подходил по второму разу.
Вот навзрыд заплакала бабушка Саши Крынина… Вот его жена Марья застыла над окошечком… Вот жена Максима Лиза — ее подвели… Вот друзья-кадеты… Вот родные… Вот, вот…
Знамя свернули и передали родным.
Максима в последний раз подняли над землей и несли десять метров, а за этими метрами ощущались сотни километров пройденных им полевых дорог и тысячи, которые должна пройти память о нем…
Вот гроб с телом ушел в нишу могилы.
Раздались выстрелы…
Оркестр заиграл гимн…
И звуки музыкальных инструментов боролись с наплывом чувств…
Появился холмик…
Его устлали цветы…
Сверху легли и оградили от невзгод венки…
Долго не расходились…
Да и как уходить от того, с кем учился, с кем служил, с кем жил, с кем детей растил…
Как?
Но и как оставаться здесь на ветру, на погосте?..
Уезжали с именем Максима Иванникова на устах…
Кто на поминки в столовую, кто сразу направляясь по делам, которые не доделал в своей жизни кадет Михайловского кадетского корпуса.
И знал, что у каждого из присутствующих в сердце затеплился уголок Максима Иванникова.
Голомедов на меня не обиделся. У него на самом деле зашкаливали чувства, и он задержался в Воронеже поминать своего выпускника.
Вечером пошел дождь, и лило, лило, пока не перекрыло улицы. Туман не отпускал город еще несколько дней. И по-прежнему слезились окна в домах…
Слезились…
4. Рассказ Лизы
Я долго не решался позвонить Лизе и поговорить, но вот 18 апреля 2023 года наш разговор состоялся.
Она рассказала:
— Мы познакомились с Максимом в 2014 году. 20 апреля. Мы встретились на Красной площади, и как раз с Максимом Саша Крынин. Максим пришел с Сашей. Вот и познакомились, общались. Он тогда, кажется, в училище был на втором курсе.
Максим и Лиза
— Как ему Москва, ведь Воронеж не сравнить… — спросил я.
— Город суеты, он не любил Москву… Встречались. Когда они оканчивали училище, думали, куда бы вместе поехать служить. Искали место. Увидели, можно вдвоем в Брянскую область, и поехали в Клинцы. Вообще у Максима всегда мысли были куда подальше: он хотел на остров Итуруп. Документы были готовы на перевод, но началась война на Украине.
— А как шла служба?
— Хорошо. За него держались. Работал. Он всегда был первым. Работать мало кто хотел, а он работал. Все могли положиться на него. Все на работе, а дети на мне. О службе я мало что знаю. Ведь он не говорил, да и я не общалась особо ни с кем, ведь трое детей. Он мог прийти: надо отдохнуть. А дети-то на мне. Он, можно сказать, пахал, пахал. Стал старшим лейтенантом, ему предлагали выдвижение, но он связывал все: как это отразится на семье, на детях. Старался дать детям все, чего был лишен в детстве. Уже когда был на Украине, в конце 2022 года его поставили заместителем командира батальона по вооружению.
Максим Иванников с семьей
— И вот на Украину.
— Сказали, он и поехал.
— А ведь были отказники.
— У нас один знакомый не захотел ехать, так он в тюрьму угодил… У нас вообще, роды у меня в феврале 2022 года. Роды, а ему через неделю на подготовку. Он мне говорит: «На учения». Не было конкретно ничего известно. Я: «Может, не учения, а война?» Он: «Ну, да». Что-то длительное, надо прощаться. Он понимает, что я буду переживать. А я продолжала верить, что не будет войны. Люди разумные, договорятся. Он приезжает, говорит, что пропадет, будет без связи. Я думала, что это не война, плохие мысли отгоняла. А он: «Не бросайте Тайгу и маму». Тайга — это собака, он с ней возился и отдал на передержку, ее с собой взять не мог. У меня снова плохие мысли в голову. Первое время было тяжело. Месяц — полтора не выходил на связь. Я не знаю, где он. А у меня на руках трое детей. Но все равно надеялась: все будет хорошо. Старалась уйти в детей, лишь бы время скорее шло. Он хотел выйти на связь, а получилось так, что я телефон не брала. И потеряла возможность поговорить с ним, и в мыслях: где он? Может, в плену? Потом успокоилась. Через неделю он звонит, но связь плохая. Списывались. А у дочери
