Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда приехал?
— В конце июля (2022 года. — Примеч. авт.). И потом уехал, его отправили обратно. Через время у него возникли проблемы с почками, приехал в Россию, его прокапали. К нам заехал. И снова туда. Каждые четыре-пять дней нам звонил. Потом у него второй раз в декабре (2022 год. — Примеч. авт.) возникли проблемы с почками… Два камня в одной почке, шесть камней в другой. Он в больнице пробыл дней пять и опять приехал к нам. У нас до 29 декабря неделю пробыл. Я понимала, что он не в отпуске. Еще спасибо, что отпустили. Мы все вместе, — говорила Лиза и плакала.
5. Последняя встреча. В госпитале
Потом:
— Последняя наша встреча. Он стал с нами намного ближе. А у него день рождения в ноябре, а он все хотел купить виниловый проигрыватель. Все мечтал, вот будет свой дом, проигрыватель включим, пластинку поставим и будем слушать музыку. Я купила ему проигрыватель. Я видела его радость! Мне было приятно, что порадовала. Мы вспомнили Сашу Крынина (Герой России, погиб 28 марта 2022 года), погибших ребят. И 29 декабря 2022 года он уехал.
Максим Иванников (второй слева)
Я чувствовал, как трудно Лизе говорить, но остановить ее не решался, а она продолжала:
— 31 декабря (2022 года. — Примеч. авт.) он позвонил, поздравил. И потом каждые пять-шесть дней звонил. Он переживал за нас. Январь проходит, начинается февраль. Он думал, что его отправят прокапаться в Россию. У нас у одного сына день рождения 3 февраля, у другого 11 февраля. 14 февраля в день влюбленных звонит: «Поздравь мальчишек». Я ему: «Поздравлю». Он: «Сейчас маме позвоню». — «Когда собираешься прокапаться?» Он: «Пока не собираюсь. Еще не скоро». — «Но мы ждем тебя». — «Конечно. Сейчас позвоню маме». Мама рассказывала: позвонил ей и потом: ему надо ехать… В этот день и случилось самое страшное, когда наехали на мину…
После минуты молчания Лиза:
— Мне об этом только 17 февраля сообщили. Не командир Максима, а наша общая знакомая, она на складе работает. Она звонила, звонила. А я детей укладывала. Она звонит, я трубку беру, она: «Максим». И молчит. «Что молчишь?» Она: «Максим, — упомянула про погибших и: — Хорошо, что Максим живой. Он в госпитале». Я: «Дай мне номер командира…» Звоню командиру. А у самой истерика, информации-то никакой, что произошло. Командир: «У него ранение. Но главное, что живой». И никто ничего больше не говорит. На каком-то автомате набираю госпиталь Бурденко: «Поступал такой?» — «Поступил. А вы кто?» — «Жена». Потом: «Мне нужен пропуск». — «Приезжайте завтра». Еду на следующий день в госпиталь с отцом. Приехали к открытию к 10 утра. Пропуск выписали. И надо подождать. Там обход врачей и все такое. Мы ждем. Вот дождались, нас пропустили в палату реанимации. И вижу: Максим в тяжелом состоянии. Без сознания. У меня шок. Вижу: у него нет ноги. Я не знала, что у него еще проблемы. Медсестра: «Надо быть сильными». Получается, мы стоим ждем. Она: «Минное ранение. Ногу пришлось убрать. На второй ноге нет стопы». Он инвалид I группы. Пробыли минут двадцать — тридцать. Я хотела остаться с мужем, но мы уехали. Проходит день, я приезжаю к нему с отцом. Он: «У него таз провален». Таза нет. Я к врачу: «Что с тазом у Максима?» Он: «Часть таза пришлось удалить. Там заражение. Кости раздроблены». Нет ноги. Нет стопы на второй ноге. Нет таза. Ему тяжело дышать. Он дышит на ИВЛ. Его держат на сильных антибиотиках. Мы с ним так поговорить и не смогли, в сознание так и не пришел… Но врачи: мол, успокойтесь. Сначала все стабильно. Тут я заболела и решила: лучше пару дней полечусь. А мама у него приболела, но сидела с ним рядом. А надо было лечиться. Врачи: «Можете в маске сидеть». Я вылечилась, а мама плоховато чувствовала. И через пару дней ухудшение. Кишечник весь в язвах. Если бы выкарабкался, то свершилось бы чудо! Стал сдавать. За три дня совсем стал плох. И в предпоследний день у него глаза закатаны, дышит еле-еле. Все тело в кровоподтеках. Я у врача: «Почему ничего не предпринимаете?» Он: «Такое случается. Придет лечащий врач». Приходит лечащий врач. Я спрашиваю: «Что происходит с моим мужем?» Он напрямую: «Септический шок. Он умирает». — «Ваши дальнейшие действия?» — «Повезем на операцию, будем чистить». Попросили выйти, сказали, что будут забирать на операцию. И: «Не ждите, не тратьте время». А у меня трое детей, с ними подруги, отпрашивались с работы. Я: «Держите нас в курсе». И домой. Звонила каждые два часа. Мне: ждут, когда будет свободное место. А там много поступило и невозможно… Я понимаю: его сегодня не заберут на операцию. Легла спать. В 7.36 просыпаюсь. Надо ехать. В 7.44 позвонила. Мне: «Начались реанимационные процедуры». Я еду, спешу. А в 8.36 мама звонит: «Максима нет»… Приехала в госпиталь, врач не пускает к Максиму… Не дает нам увидеться… Мы уходим. На душе максимальное опустошение. И что делать дальше? И потом: даже не разрешили подойти…
Потом Лиза:
— С орденом Мужества. Сказали ведь на прощании сказали. А тот, человек, который этим занимается, он на Украине… А тут с детскими пособиями проблемы… Одним словом, со всех сторон…
— А насчет участия…
Лиза:
— Он не рассказывал… Разве что летом приехал и у него вылетело: из всего батальона осталось четыре человека и он… Папе что-то рассказывал… А в конце года сказал: мы не с украинцами воюем, а с поляками…
Максим Иванников справа
Я помнил, как в разговоре с Максимом о его друге Крынине он мне говорил: а кто поможет сыну Саши Крынина?.. И теперь напрашивался вопрос: а кто поможет троим детям Максима Иванникова?..
Лиза прислала мне
