Бумеранги. Часть 1 - Варвара Оськина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу прощения. Я… был зол и не рассчитал силу. Этого больше не повторится, – наконец ровно и безэмоционально произнёс Рид, будто зачитал клятву, положив руку на Конституцию. Ни лишнего вздоха, ни попытки моргнуть. Только в неожиданно расширившихся зрачках бесновалась паника. Его или её разобрать было сложно, да Джиллиан и не пыталась. Она неистово оттирала ладони.
Так и не сказав друг другу больше ни слова, они двинулись в сторону выхода. Причём Бен стремительно поднялся следом, стоило Джил молча развернуться и направиться по утоптанной дорожке. Он догнал её за пару шагов и теперь, заложив руки за спину, неспешно шёл рядом. Однако уверенная поступь не обманула. Во всей фигуре Рида чувствовалась досада и раздражение, пока Джиллиан пыталась угнаться за событиями. Что это, чёрт возьми, было?
От былой лёгкости беседы не осталось и следа. Рид поджимал губы, пока Джил комкала в руках ледяную салфетку и пыталась скрыть сведённую судорогой ладонь. Наконец она отправила комок истерзанной ткани в ближайший мусорный бак и повернулась к Бену, как можно небрежнее бросив:
– Думаю, на сегодня всё.
Рид замер рядом и не сводил с её лица тяжёлого, непонятного взгляда.
– Я провожу вас, – с лёгким нажимом произнёс он.
– Это неуместно. Нас могут неправильно понять.
– Несколько часов назад подобное никого не смутило, так почему же должно сейчас?
– Потому что с этого дня Бенджамин Рид официально кандидат на сенаторское кресло от И-й-иллинойса. Вам ведь не нужны пустые сплетни? – Джил попробовала рассмеяться, но Рид не отреагировал и зачем-то продолжил исследовать взглядом каждый дюйм стоявшей перед ним женщины. Это смущало. – В ближайшее время надо решить вопрос с переездом моей команды, потому что в одиночку мне не успеть. Завтра выйдут статьи и новостные сюжеты, а затем будем ждать ответного хода Сандерса.
– Сколько я вам должен?
Джиллиан удивлённо вскинула брови и наконец-то посмотрела Риду в глаза.
– За что?
– Вы поняли, о чём я.
Он был невозмутим. Сух, точно почва в какой-нибудь из пустынь Невады.
– Нисколько. Это была несогласованная акция… – начала она, но увидев взгляд Бена, прервалась и раздражённо застонала. Засунув в карманы пальто озябшие руки, Джиллиан отвернулась. – Сто баксов. Я заплатила тому парню, чтобы он прокричал ваше имя. На этом всё. Дальше вы прекрасно справились со всем сами. И могу лишь восхититься подобным умением общаться с незнакомыми людьми. Они вам верят.
– А ещё?
– Остальное будет оплачено с отдельного счёта избирательной кампании. И, бога ради, не унижайте меня, предлагая деньги.
Несколько секунд Рид чуть ли не на органы раскладывал её взглядом прямо посреди мостовой, а затем стянул с правой руки перчатку и сжал пальцами переносицу. Длинно выдохнув, он пробормотал:
– Мне стоило догадаться сразу.
– Это шоу-бизнес, – равнодушно ответила Джиллиан. Мимо пронёсся автобус с яркой рекламой косметики на своём боку, и она вспомнила о ещё одном важном деле. – Бен, у нас возникнут большие проблемы, когда в отчёте раскроются траты вашей супруги. Мы попытаемся замять, но отсутствие положенной ей по статусу общественной деятельности и… В общем, люди не поймут, Бен. Боюсь, вам придётся поумерить её страсть к бутикам…
Она оборвала себя на полуслове и ошарашенно уставилась на лицо Рида, где отчётливо проявлялось раздражение. Да какое там! До белизны сжатые губы искривились в такой усмешке, что Джил невольно отшатнулась, сбитая с ног окатившей волной ненависти. Она видела, как исказились черты Бена, как гротескно нависли над чудовищным взглядом. Но… Господи, что она опять сказала не так?
– Надо же. А у неё есть такая страсть? – тихо и зло спросил Рид.
И у Джиллиан ушло несколько секунд, чтобы прийти в себя и догадаться – он злился не на неё. Минута на осознание вопроса. И вечность, чтобы добраться до его смысла. Ну а после, пошатнувшись от нахлынувшего облегчения, она инстинктивно схватилась за мгновенно протянутую руку и всё поняла.
Рид не спрашивал, какого чёрта она лезла не в своё дело. Почему столь бестактно поднимала провокационную тему. Зачем обсуждала это посреди людной улицы в центре Чикаго. Нет. Ничего подобного. Он действительно хотел знать. Вернее, отчаянно не хотел, но с этой минуты, кажется, был обязан.
– Вы не знаете, на что ваша жена тратит ваши же деньги? – осторожно проговорила Джиллиан и медленно подняла взгляд. Что же, теперь ей известно какого цвета эталонная ненависть – чистое золото.
– Предпочитаю, чтобы в моём присутствии она не открывала рта, – процедил Рид и одним рывком распахнул настежь дверь в свою личную жизнь. В святая святых. В тот храм, куда чужим нет дороги, но куда он отчаянно сейчас позвал Джил. Господи… это не могло быть правдой!
Она уставилась на свою ладонь, что до сих пор грелась в широкой и тёплой руке. А там… Вопреки всем беснующимся внутри адским кострам, вопреки любой морали и простейшим приличиям, вопреки логике, здравому смыслу и шести прошедшим годам большой палец нежно выписывал уже знакомые фигуры вокруг её обручального кольца. Дуга влево, дуга вправо, замкнуть. Влево, вправо, замкнуть… И так до бесконечности. Пока не погаснут звёзды, пока не остановится земля, или пока Джиллиан не отшатнётся. Но до тех пор Бен будет рисовать узор и ни разу не собьётся с ритма. Влево, вправо, замкнуть… Невозможно! И ей наверняка нужно что-то сказать или сделать, но Джил молчала и оказалась не в силах поверить в происходящее. Да и стоило ли вообще?
Однако время шло и, не получив в ответ ни единого слова, Бен отпустил. Нервно дёрнув щекой, он сжал зубы, взмахнул рукой и остановил первое же такси. А после так же молча открыл перед Джиллиан дверь и наклонился к окошку, диктуя водителю адрес. На этом всё. Ничего больше. Только взгляд из-под полуприкрытых век. Но когда дверь почти закрылась, Джил нашла в себе силы.
– Зачем же тогда женились?
Рид посмотрел ей в глаза, прежде чем тихо спросил в ответ:
– Неужели вы до сих пор не поняли?
Раздался хлопок, машина тронулась с места, а Джил спрятала лицо в ладонях. Невозможно…
12
