Бумеранги. Часть 1 - Варвара Оськина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем, застегнув на супруге последний крючок глухого, пожалуй, слишком строгого платья, Бен чуть склонил голову набок, точно оценивал результат. А Джиллиан подхватила со стола чёрную ткань.
– Ваша бабочка, доктор Рид.
Он наклонился, чтобы ей было удобнее, и хитро, совсем по-мальчишески подмигнул, чем вызвал у Джил фырканье. Её руки привычно поправили белый воротничок.
Игра началась.
13
6 лет назад
Чикаго, штат Иллинойс
Февраль – Март
«Неужели вы до сих пор не поняли?»
Голос Рида зазвучал в голове, и Джиллиан шарахнула ногой по сопротивляющейся двери. Нервно выдохнув, она снова попыталась вставить ключ в замочную скважину и с трудом проигнорировала взгляд слишком любопытной соседки, что следила за ней из квартиры напротив. На самом деле, той было отчего переживать. Замок сопротивлялся уже минуту и уворачивался от зазубренного острия, издавая противный скрежет. А тот эхом разносился по чинному холлу и терялся где-то на пожарной лестнице. Ещё раз пнув по двери, Джиллиан обречённо упёрлась лбом в пластик облицовки и прикрыла глаза. Это какой-то кошмар. Пальцы раздражённо стиснули резьбу, и сквозь плотно сжатые губы вырвалось рычание.
«Неужели вы до сих пор не поняли?»
Похоже, глубокоуважаемый губернатор решил поиграть в спиритический сеанс. Ибо какие тайны, чёрт побери, ей следовало давным-давно понять? Что это был статусный брак, оказавшийся неудачным? Что каким-то неведомым образом Рид ненавидел жену, и всё его внимание к Джил продиктовано только этим? Что она умудрилась за пять минут поездки в такси нафантазировать целую вселенную, а потом разбить ту одним-единственным аргументом? А может, всё проще? Она наркоманка, которой мерещится чушь… Но было же! Было утро с восхищённым взглядом и молчаливой благодарностью за гораздо более интимный момент, чем женщина в мужской рубашке. Были прикосновения, вопросы и до сих пор ощущавшаяся на коже: дуга влево, дуга вправо, замкнуть. Как можно понять иначе? Но одновременно, как можно вообще попытаться это осмыслить…
«Неужели вы до сих пор не поняли?»
Джиллиан ещё раз ткнула ключом в кривое отверстие и наконец-то попала. Замок поддался легко, мягко провернул идеально смазанные механизмы и, распахнув дверь, она ввалилась в тепло квартиры Рида. Её квартиры. В проклятое место, которое за три дня успело стать большим домом, чем купленный пять лет назад собственный маленький коттедж. Их с Джимом убежище. Любовно выбранные мужем стены, куда она ненавидела возвращаться.
Господи, это смешно. Заставленное шкафами, заваленное книгами, перегруженное личными вещами и запахами чужое жилище против двух этажей стильного минимализма и ждущей своего часа детской. Созданное Беном для себя логово против эгоистичных желаний мужа.
«Неужели вы до сих пор не поняли?»
Джил глухо рассмеялась, медленно прошла в гостиную и швырнула пальто прямо на пол. Она определённо больна этим мужчиной. И теперь, с приездом в Чикаго, всё некогда похороненное решило выйти наружу. Потому что, как ещё объяснить желание говорить, слушать и смотреть на медленно тлевшую в пальцах сигарету.
«Неужели вы до сих пор не поняли?»
О, она знала, как взбесится Бен. Её саму разрывало на части, ибо представить Рида без этого запаха оказалось физически невозможно, но работа… Работа требовала соблюдать продиктованные равнодушными инфографиками решения. Однако, чёрт побери, она просто не смогла. Стояла посреди заснеженной площади и оказалась не в силах спорить, потому что не хотела. Табак, лакрица и книги. Никто не отнимет у неё последнюю опору в безумной вселенной. И всё же… всё же…
Что она должна была понять? Какую мысль пытался донести до неё Рид, когда нежно поддерживал под руку и шагал скользкими от наледи дорожками парка? О чём пытался докричаться, шокируя неприкрытой грубостью в отношении собственной супруги? Даже со всей ревнивой завистью к его жене Джиллиан не могла представить, чем та заслужила ненависть. А в том, что Бен ненавидел, сомнений не было. Уж это она поняла точно.
Направившись в сторону кухни, Джил неожиданно замерла около зеркала, где они стояли утром. Оттуда на неё посмотрела утомлённая, растрёпанная женщина с искрившимся в копне ярко-рыжих волос растаявшим снегом. Непослушные, свободные от обычного пучка пряди вились от влажности, и это было так непривычно, но… Бен попросил. Одним лишь взглядом. И лёгким касанием отвёл руки, оставив ворох волос лежать на плечах против всех норм и привычек. И разве могла отказать влюблённая Джил? Конечно, нет. Ей вообще начинало казаться, вели Рид выйти в окно, она с радостью подчинится.
От этой мысли Джиллиан зло хохотнула. Но что, если она позволит вольность и хоть на мгновение предположит? Что, если все эти годы… Господи, целых шесть лет, пока она пыталась избавиться от разъедавшей душу и брак влюблённости, Бен думал о ней. Мысль показалась почти нереальной, но до чего же желанной мечтой. Джил взглянула на своё отражение, где в полумраке комнаты светились ведьмовской зеленью глаза, и снова рассмеялась. Шесть лет…
– Но, с чего?! – спросила она в тишине квартиры. И где-то в глубине гостиной насмешливо щёлкнуло сухое дерево книжного шкафа.
В те месяцы, пока длилась губернаторская кампания, они виделись часто, но мельком. Перекинувшись парой вежливых слов, молчали неделями, созерцали друг друга на дебатах да спорили в совместных интервью. Абсурд! Безумие! Как можно влюбиться в почти незнакомого человека так, чтобы сохранить это чувство на годы? Но… разве не служила доказательством она сама? Она, Джиллиан О’Конноли, ввергнувшая в ад собственную жизнь из-за одного мужчины. Вот она, предавшая мужа и согрешившая так тяжело. Так почему же этого не мог сделать Рид? Потому что слишком благороден? Потому что замужняя женщина – это табу? Защищённая моралью и законом собственность другого?
«Неужели вы до сих пор не поняли?»
Поселившееся внутри шальное чувство вынудило Джил в порыве бесшабашного, неистового прилива адреналина влететь на кухню. Если всё действительно так… Если он тоже медленно сходит с ума… Если есть хоть один шанс… Она
