Бумеранги. Часть 1 - Варвара Оськина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это радикальный ход. – Она чувствовала, как с каждым новым словом стирала язык до основания. – Сандерс ждёт от вас вызова на разговор, жаждет разобрать по кирпичику чуть ли не каждый жест и раскритиковать все решения. Поймите, Бен, вы его просто не переговорите. Да, ваша аргументация всегда блестяща и идеальна, но только…
– Что у вас с глазами? – неожиданно перебил Рид, а затем чуть наклонился вперёд и с любопытством заглянул в расширенные зрачки.
А Джиллиан вдруг споткнулась, прекрасно понимая, о чём говорил Бен. Да, за краем белого круга софитов телевизионных студий она могла скрыть этот побочный эффект. Однако в ярко освещённом кабинете её зрачки казались неестественно большими.
– Мы снова играем в «доктора»? Я бы хотела перенести время приёма, – усмехнулась Джил и вновь зашагала, впиваясь острыми шпильками в жёсткий ворс покрытия. В глаза Бену она больше не смотрела. – Вернёмся к теме…
– Которая мне неинтересна. Мне вот кажется странным, что…
Джил застонала и вцепилась пальцами в растрепавшиеся волосы.
– Боже, это когда-нибудь закончится?
– Бывают лекарства…
– И наступит ли тот день, в который мистер Рид просто со мной согласится?
– Бен.
– Да какая к чёрту разница! – Она всплеснула руками и зашла на новый круг своего чикагского марафона внутри офиса.
– Зрачки выглядят странно… – не унимался хирург, чей уход из медицины наверняка оплакивали тысячи людей и в эту минуту сама Джиллиан.
Честное слово, лучше бы он продолжал стоять в операционной и никогда не ступал на мраморные полы большой политики! Пятьдесят четыре грамоты и свыше двух десятков сертификатов, что случайно попались Джил в самом дальнем углу одного из шкафов, говорили сами за себя. Она лезла за книгой по нарколепсии, а вытащила толстую папку позабытых достижений. И оказалась… восхищена. А потом, в очередном приступе бессонницы, полночи тщательно расставляла каждую по степени их значимости. Нашлись там и фото, вырезки газетных статей, наверняка любовно собранные матерью Бена, а после смерти убранные равнодушной рукой сына с глаз долой. Однако сейчас его профессионализм был слишком некстати.
– Вы не офтальмолог, так оставьте мои глаза в покое! – раздосадованно прорычала она, сдёрнула с плеч жакет, под которым от часовой кардионагрузки уже горела кожа, и распахнула большое окно, впустив в кабинет февральский воздух. Видит бог, она уже чемпионка по спортивной ходьбе из угла в угол.
– Вам жарко? – немедленно последовал спокойный вопрос.
– Мне грустно.
Разумеется, ей было жарко. Как иначе? Амфетамин действовал – раскачивал сердце, разгонял мозг, лишал возможности сидеть на одном месте от переизбытка энергии. Даже в полном изнеможении Джиллиан вставала и шла вперёд.
– Отчего же? Погода прекрасная, – насмешливо протянул Рид.
– Мне грустно, что вы постоянно спорите. Я не вижу в этом ни смысла, ни логики!
– Неужели?..
– Ужели! И почему мне нужно напоминать? Это ваше решение использовать меня.
– Понятия не имею.
Бен небрежно затянулся. О-о-о… Джил стиснула руки.
– Хорошо. Но вы сами согласились на моё условие!
– Но не сказал, что буду его выполнять.
Безнадёжно… Она сейчас закричит. Завизжит от полной несостоятельности таких идиотских аргументаций.
– Конечно, нас не связывает рабочий контракт… – Впервые голос едва не дрожал.
– Как точно подмечено!
– …исключительно общие договорённости… – уже громче продолжила Джил.
– Вы сами себе противоречите.
– …о взаимовыгодных условиях… – И ещё на пару децибел выше.
– Серьёзно? Не припоминаю такого…
– Однако, мистер Рид, я не потерплю, чтобы со мной так обращались!
Повисла секундная пауза, а потом:
– Сядьте.
И Джил взорвалась.
– ДА НЕ ХОЧУ Я СИДЕТЬ! Хватит! Надоело! Я не могу и не хочу так больше работать! Если вам нравится спорить, идите и найдите кого-нибудь под стать вашему упрямству, а меня оставьте в покое! В покое!
Бесит! Бесит-бесит-бесит! Но тут Бен посмотрел на неё, а она на него. Тусклое, холодное спокойствие против ярости, что безумствовала подобно дикому Мичигану за слегка мутным стеклом небоскрёба. И, наверное, прошла целая вечность, пока они изучали друг друга, не замечая ни застывшую Эмму, ни зажмурившегося Колина, ни остальных обеспокоенных взглядов. Джил, точно сумасшедшее озеро, разбивалась о царящую вокруг Рида невозмутимость, пыталась проломить взглядом, разрушить крепчайшую стену, выкорчёвывала камни, размывала почву, налетала сверху. Но потом на мгновение прикрыла глаза и сделала два медленных неуверенных шага, чтобы молча опуститься в одно из светло-бежевых кресел.
Вот и всё. Джил откинула голову, обнажая бледную шею с неистово бьющимся там пульсом, и устало смежила веки.
– Ваше слово, Бен, – спокойно и совершенно официально произнесла она.
Пауза провисла ослабшим канатом и вяло колыхалась в такт поверхностному дыханию Джил. Наконец, Рид пошевелился.
– Да.
Облегчённый шепоток пронёсся вдоль стола, тронув на дальнем краю стопку бумаг. Джиллиан немного обречённо усмехнулась. Они заходили на новый круг…
– Позвольте уточнить, с чем вы согласились?
– С тем, что вы предложили. – Раздался новый щелчок зажигалки, тихий треск и скрежет притянутой ближе пепельницы.
– А что я предложила?
– То, с чем я согласился.
Джил слышала едва сдерживаемые смешки и против воли оскалилась сама. Отчаянно, на грани истерики и безумного хохота, а затем спрятала лицо в ладонях. Рид невозможен. Восхитительно, невероятно невозможен.
– Я не могу работать в такой обстановке… – простонала она из своего убежища под хохот команды.
Рид, естественно, промолчал. Что он мог сказать? Зачем ему вообще открывать рот ради банальной в своей очевидности мысли, которую следовало понять ещё в день знаменитых снежков. Такие стены не надо ломать, в них надо искать двери.
Уяснив этот трудный урок, Джиллиан вознамерилась неукоснительно ему следовать и почти преуспела. После недель издевательств их отношения неожиданно вышли на прямую взаимных уступок, и, казалось бы, всё должно было наконец-то наладиться. Но вышло наоборот.
Было немного странно, что Джил, будучи всегда столь сосредоточенной, оказалось так сложно перестать вспоминать тот странный разговор рядом с такси. В лихорадочном беспокойстве она искала ускользавшую деталь, на которую намекал тогда Рид, но не находила.
«Неужели вы до сих пор не поняли?»
Нет! Она ничего не понимала.
Однако в тот момент, когда озарение, наконец, снизошло… Когда не осталось сомнений в смысле обронённой фразы, Джиллиан увидела во взгляде Бена не радость и уж точно не облегчение, а дикую, обжигающую досаду. Всё случилось не так и не тогда, как хотел Рид. И вовсе не так, как представляла она сама.
***Шёл пятый день марта, когда Джиллиан, спотыкаясь на каждом шагу, пробиралась к офису Рида. Последние недели зимы тянулись целую вечность. Нет, солнце по-прежнему появлялось и скрывалось за горизонтом, земля вращалась вокруг оси и по орбите, но всё это происходило вопреки графику одного очень уставшего лоббиста. Единственное, что видела Джил, когда выезжала с очередной встречи или покидала новый город, – ночное небо. Наверное, в штате Иллинойс падал снег, а
