Околдованная - Лора Таласса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Черт, черт, черт.
Мигом позже моя магия втягивается в меня, и я чувствую тот самый коварный рывок внутри головы, который указывает на то, что я потеряла еще какое-то воспоминание.
Но это не имеет значения – когда Кейн там, может быть, умирает.
Лезу на подоконник, сую ногу в зияющую дыру, бывшую моим окном, но Мемнон крепко хватает меня сзади.
– Сперва ты запираешь меня в гробнице на две тысячи лет, а теперь смеешь нарушать наши нерушимые клятвы и касаться другого? – рычит колдун мне в ухо.
Сердце пульсирует в такт ритмам древнего языка.
Этот человек что, забыл наш последний разговор?!
– Я – не – Роксилана!
Я пинаю его.
Игнорируя удары, Мемнон крепко прижимает меня к себе, встает на усыпанный стеклом подоконник – и прыгает вниз.
Мгновение невесомости – и мы приземляемся. Сильный толчок сотрясает тело, зубы клацают.
Вижу лежащего Кейна – и кричу, объятая ужасом.
Он лежит неподвижно, в луже крови.
Бьюсь в тисках рук колдуна, но Мемнон держит крепко. А потом волочет меня прочь, как фейри тех похищенных невест, о которых предупреждала меня Сибил.
О черт, нет.
– Отпусти меня!
Приказываю на сарматском, почти не осознавая этого. Я вне себя от ярости, меня снедает тревога за Кейна.
Не обращая внимания на мои крики и сопротивление, Мемнон продолжает шагать в сторону темного леса.
Чувствую вдалеке своего фамильяра, но, проскользнув в его разум, вижу вокруг лишь деревья.
Иди сюда! – зову я его, хотя и не знаю, услышал ли Нерон, воодушевился ли командой.
Возвращение в собственное сознание сбивает с толку, потому что пейзаж почти тот же – темный лес.
Собравшись, я наношу удар силой. Колдун смеется.
Смеется.
Гребаный гад.
– Не оскорбляй меня, Императрица. Ты же знаешь, что тебе придется сильно поднапрячься, если ты хочешь причинить мне вред.
– Ты псих! Отпусти меня!
Дергаюсь, извиваюсь, хлещу магией, подстегнутой паникой и яростью. Но хватка его не ослабевает.
Дома Ковена давно исчезли из виду, когда Мемнон наконец останавливается и нехотя отпускает меня.
Тяжело дышу, сердце колотится со скоростью миля в минуту. Поворачиваюсь и смотрю на него. Лицо колдуна, озаренное лунным светом, выглядит зловеще, но оно приковывает меня, и на один короткий миг я оказываюсь где-то совсем в другом месте…
Мемнон наматывает на кулак длинные волосы и выхватывает кинжал.
И прежде чем я успеваю хоть что-то сделать, подносит клинок к жестким темным локонам и одним резким ударом отсекает большую их часть.
Потом картинка исчезает. Передо мной стоит тот же самый мужчина, но и глаза, и линия рта его жестче.
Он зол и раздосадован, но несмотря на это каждый дюйм моей кожи гудит от возбуждающего осознания.
Императрица… ты моя…
Тру висок, желая выбросить его из головы. А еще мне хочется кричать, потому что я-то думала, что разобралась с этой проблемой ошибочного опознания.
– Мне нужно вернуться к Кейну! – в голосе проскальзывает паника. Возможно, оборотень еще жив, но долго ли он протянет? Нет, если я не помогу ему.
– Вернуться к нему? – В глазах колдуна жажда убийства. Он смотрит мимо меня, в сторону общежития. – Да, я вернусь. И если зверь еще не мертв, я таки осуществлю свои недавние угрозы и кастрирую его.
Дева, Мать и Старуха, этот парень действительно псих.
Паника накрывает меня. Теперь я вцепляюсь в Мемнона, преисполненная решимости удержать его здесь, не пустить к Кейну, хотя мое сердце дико колотится, потому что оборотню нужна помощь.
– И теперь ты думаешь защищать его от меня? Своей половины?
Глаза Мемнона снова вспыхивают. А я и не осознавала, что огонь в них угасал. Но это отвлекает мое внимание лишь на миг, потому что…
– Половины?
Все внутри меня замирает.
– Мы поклялись перед твоими и моими богами, – продолжает Мемнон. – Мы с тобой вылеплены из одного кома глины. Судьбы сплели воедино наши нити. И мы заключили наш собственный договор. Возможно, разум твой помутился…
Помутился?
– …и все же есть истины, которые не может отрицать даже помутненный разум.
– Я не та женщина! – ору я. – Ты это знаешь – ты сам признал это! А теперь, – я дергаюсь, – от-пус-ти ме-ня!
– Отпустить тебя? – Глаза Мемнона разгораются ярче, лицо твердеет, волосы развеваются, подхваченные нарастающей силой. – Даже если бы я захотел – даже если бы не было этих двух тысяч лет, за которые мне нужно отомстить тебе, – твоя жизнь связана с моей, est amage. Даже смерть не разлучит нас. Я никогда тебя не отпущу.
И в тот момент, когда я думаю, что хуже быть уже не может, Мемнон притягивает меня к себе и целует.
Едва его губы встречаются с моими, моя магия оживает.
Бежит по коже, струится между костями. Не знай я, что это не так, я бы даже сказала, что она поглощает меня.
Магия Мемнона присоединяется, пронизывая мою. Я чувствую его силу на себе и в себе, и меня колотит от экстаза.
У меня даже нет выбора, целовать ли его в ответ. Он степной пожар, и он сжигает меня.
Целую его, как изголодавшаяся, словно все, что раньше было не так, сейчас стало правильным. Его вкус, трепетание его силы опаляют мою кожу, лишают меня дыхания.
Вот чего я искала в прикосновениях и вкусе другого. Вот эту страсть.
Мемнон рычит, ревниво и властно, запускает пальцы в мои волосы, его тело словно бы обволакивает меня. Его губы терзают мои, он целует меня жадно и яростно. Он тоже голоден.
Рука колдуна оказывается у меня под подбородком, запрокидывает мне голову, чтобы было удобнее.
Прошло слишком много времени с тех пор, как ты была в моих объятиях, моя царица.
Не уверена, что Мемнон хотел, чтобы я это услышала, – слишком уж это похоже на мимолетную мысль, – но слова все равно шелестят в моей голове, разрушая чары.
Что, во имя милостей Богини, ты делаешь, Селена?
Прижимаю ладонь к его груди и бью силой, магически отталкивая его.
– Я думала, мы установили, что я тебе никто.
Не его жена, не его царица, не его Императрица.
Он одаряет меня сердитой улыбкой:
– Да, ты почти убедила меня в этом, верно? Но с тех пор у меня было время поразмыслить. – Тон его меняется, становится обвиняющим. – Не знаю, какое колдовство разрушило твою память и сотворило те фото…
– Да не было никакого колдовства! – взрываюсь я.
Ну вот, мы вернулись к исходной
