Города гнева - Влад Бах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаешь, я сама не раз задавалась этим вопросом и у меня есть несколько догадок. Во-первых, расположение города. Мы в стороне от главных маршрутов миграции мутантов. Они направляются туда, где больше энергии, движения, где их привлекают крупные военные объекты или зоны с активной деятельностью.
Она делает паузу, подбирая слова.
– Во-вторых, река. Мутанты неохотно пересекают Амур. Мы не знаем, что именно их удерживает. Может, течение, а возможно, химический состав воды. Некоторые из старейшин считают, что это какой-то инстинкт, заложенный в них на генном уровне.
– Инстинкт? – повторяю я, с трудом скрывая скепсис.
– Да, – серьёзно отвечает Иллана. – И ещё одно. Мы никогда не включаем в городе мощных источников света, звука или радиосигналов. Никаких лишних энергозатрат, которые могут привлечь их внимание. Скажем так, мы научились быть тихими. Мы прячемся. Это не гарантия, но до сих пор нас это спасало.
– О какой активности и мощных энергозатратах может идти речь на законсервированных военных объектах? – выдаю очередной аргумент, ставящий под сомнение высказанные версии Илланы.
Она судорожно вздыхает и опускает взгляд. Её пальцы нервно перебирают край плаща.
– Честно? Я не знаю, – признаётся она после долгой паузы. – Мутанты тянутся к этим базам, как к магниту. Может, это остатки старых систем энергоснабжения, которые они каким-то образом ощущают. Или возможно, базы хранят нечто другое, что их привлекает. Нечто такое, что пока недоступно для нашего понимания.
Она качает головой, её голос звучит ровно, но в нём чувствуется волнение.
– Мы туда не лезем, Эрик. Оружие и техника, которые ты видел, созданы здесь из того, что астерлионцы нашли в разрушенных городах. Соглашение между анклавами и Корпорацией запрещает нам приближаться к военным объектам.
Соглашение. Ила уже упоминала его раньше, в хижине. Тогда я посчитал ее слова не более чем выдумкой или средством устрашения, которым пользуются старейшины, чтобы сплотить людей и держать подальше от опасных зон. Но теперь, после всего, что я увидел в Астерлионе, действующая годами договоренность обрела более реальные очертания.
Астерлионцы действительно держатся подальше от законсервированных баз. Здесь нет того технологического изобилия, что могло бы попасть сюда с военных объектов. Их оружие и техника выглядят максимально кустарно и это странно. Действительно, очень странно. Люди, сражающиеся за выживание, не остановились бы перед таким соблазном. Но здесь – никто даже не пытался.
Я вспоминаю об осторожности, с которой Ила говорила о Корпорации. Тонкие намёки, что кто-то или что-то мешает жителям действовать по-другому. А ещё то, как «тихо» они живут – без радиосигналов, яркого света, лишнего шума. Всё это складывается в картину, от которой мне становится не по себе.
Если соглашение на самом деле существует, то в чём его суть?
«Улей» всегда действует с конкретной целью и контролирует все, что может быть полезно или опасно. Если анклавы оставили в покое, значит, это не случайность. Возможно, в их существовании есть какая-то выгода. Но какая?
Корпорация могла бы взять Астерлион под свой контроль: прислать своего представителя, внедрить управление, собрать ресурсы и рабочую силу. Им это по силам. Но этого не произошло. Зачем позволять анклавам развиваться самостоятельно, без контроля? Это не в их стиле.
Эксперимент? Эта мысль мелькала у меня раньше. Но чем больше я думаю об этом, тем больше нахожу противоречий. Эксперимент требует наблюдения, а я не вижу ни малейших следов присутствия Корпорации в Астерлионе. Всё выглядит так, будто анклавы действительно предоставлены сами себе.
Но есть и другая вероятность. Что если «соглашение» – это не что иное, как стратегия, выгодная обеим сторонам? Корпорация позволяет анклавам существовать в своём статусе-кво, наблюдая за ними с безопасного расстояния. Это не похоже на обычный эксперимент. Скорее, это способ сохранить человеческий ресурс на Земле – на случай, если им понадобятся солдаты, рабочие, или что-то большее, о чём мы даже не догадываемся. То, что пока ускользает от моего понимания.
– Если у тебя остались вопросы, ты сможешь задать их завтра моему отцу, – врезается в мои размышления певучий голос Илланы. – Он назначил тебе аудиенцию в полдень. Сразу после молитвы нашим богам.
– Вы ещё и молитесь тому, кто забирает ваших женщин? – с неприкрытым сарказмом, бросаю я.
– Нет, – потускневшим тоном возражает она. – Тот, кто придёт за мной, не просит поклонения. Он требует лишь подчинения и послушания. Мы возносим свои молитвы не ему, а тому, кто озаряет наш путь.
– Еще один придуманный божок? – иронично интересуюсь я.
– Ассур. – Иллана медленно поднимает руку к своему медальону, на котором виднеется звезда в круге пламени. – Он несёт свет, разгоняющий тьму, и пламя, согревающее нас. Ассур послал тебя к нам, Эрик.
Её слова зависают в воздухе, оставляя после себя странную тяжесть.
– Охренеть, – нервно усмехаюсь, взлохматив волосы на затылке. – Я прямо как Иисус Христос. Если облажаюсь, надеюсь, вы не распнете меня на кресте в центре площади напротив обелиска?
Иллана смотрит на меня долгим, пронизывающим взглядом. Её лицо сохраняет невозмутимость, но в уголках губ пробегает слабая тень улыбки.
– А ты считаешь, что Иисус облажался?
– Всё зависит от того, под каким углом смотреть. Для кого-то он спаситель, для кого-то – безумец, который создал больше проблем, чем решил.
– Ты жуткий богохульник, Дерби. Ничего святого, – с укоризной вздыхает Ила, выразительно закатывая глаза.
– Я еще и страшный грешник, Ила. Хочешь проверить? – игриво подмигиваю девушке, не забыв растянуть губы в порочной улыбке.
Глава 17
Попытка смутить и поддразнить Иллану заканчивается полным фиаско. Похоже, мои грехи ее волнуют мало, а жаль… Искренне жаль. Но отчаиваться рано. Впереди ночь, а комната Илы находится через стенку от моей, и она сама сказала, что не против, если я зайду. Грех не воспользоваться приглашением. Непростительный грех.
– Ты вроде хотел посмотреть нашу армию? Пошли, – посмеивается девушка, заметив, как тотальное разочарование на моем лице сменяется предвкушением.
Мы поднимаемся по металлическим лестницам на верхние уровни, где, как я понимаю, расположены комплексные оперативные зоны и пункты наблюдения. Я задаю вопросы, на которые она отвечает неохотно, явно избегая раскрывать важные детали.
Через несколько минут мы оказываемся на смотровой площадке Бастиона – самого защищённого и возвышенного сооружения Астерлиона. Город раскинулся передо мной, как на ладони. От главной площади с обелиском в разные стороны убегают извилистые улочки, пересекающиеся узкими проходами. Дальше взгляд падает на промышленный сектор с мастерскими и сборными цехами, откуда до сих пор доносится лязг металла и удары молотов. Чуть левее – теплицы, единственный источник свежей пищи в этом промёрзшем мире. Также удается рассмотреть скромное здание госпиталя и несколько ветхих корпусов школы, куда мы так сегодня и не заглянули.
Переключаю внимание на пограничный периметр, за которым простирается холодная враждебная земля. Первая линия защиты – внешняя стена, массивная и прочная, оборудованная сторожевыми башнями, которых на мой взгляд недостаточно, чтобы эффективно отслеживать обстановку и своевременно реагировать на угрозы.
Окидываю взглядом двойную защиту Бастиона, служащую последней преградой на случай, если враг прорвётся в город. Здесь всё выглядит не менее внушительным: металл, бетон, укреплённые точки, скрытые бойницы, но снова – редкие наблюдательные вышки. На каждой – стрелок с винтовкой, закутанный в меховой плащ. Их неподвижность производит достойное впечатление, но при ближайшем рассмотрении я замечаю, что это больше инстинктивная стойкость, чем профессионализм.
– Сколько солдат в вашем гарнизоне? – спрашиваю, оглядывая бойцов.
– Все, кто способен держать оружие, – отвечает Иллана. – В случае необходимости каждый житель становится защитником.
Мне едва хватает терпения не закатить глаза. Это не армия. Это ополчение. Больше похоже на толпу, которая при первом серьёзном натиске побежит к ближайшим укрытиям. Я задаю вопросы о тренировках, о подготовке новобранцев.
