Кричи громче - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ярик, животное… – излюбленная ласка из ее уст.
А я не этого сейчас добиваюсь. В другом отношении нуждаюсь. Потому и ей выдаю нежное, не менее настоящее, именно то, что в груди горит.
– Любить тебя хочу, – прижимаюсь лицом к ее лицу. – Попроси меня…
– Ярик…
– Маруся…
– Люби меня, Ярик…
Я располагаю такими ресурсами? Я владею гораздо большим.
Мне до одури нравится, когда Титова формирует свою потребность подобным способом. Именно так.
Люби меня…
Охренеть как нравится. Ничего лучше в жизни не слышал.
Пусть я не самый чуткий и ласковый чувак, часто срываюсь на пошлости и грубость, но когда ее касаюсь, любой частью своего тела, то действительно люблю ее. Так, как умею. Насколько только возможно. Со всей эмоциональной и физической отдачей.
То, что Маруся ошибочно считает простой терапией, способной удержать ее мозги в первоначально здоровом состоянии, для меня становится ошеломляюще весомее. С каждой нашей близостью больше и больше.
Заканчиваю ее раздевать значительно осторожнее. Свою же одежду едва на ошметки не разрываю. Мне хочется действовать быстро, потому что, когда я медлю, много думаю. А это мешает. К кайфовым ощущениям примешивается какая-то странная тревожность. А я не хочу ее.
– Чего ты хочешь, Титоша? С чего начнем? – спрашиваю, потому как понимаю, что сейчас в самом деле нуждаюсь в руководстве.
Иначе все испоганю. Причиню боль или обижу своей грубостью.
Лучше нам притормозить… Лучше.
– Не знаю… – и целует меня.
Отвечаю и машинально тянусь к ее сиськам руками. Едва добравшись до основания, торможу, испытывая несвойственную самому себе нерешительность.
– Да, Ярик… Трогай меня…
Накрываю и сжимаю. Перекатываю между пальцами твердые соски и пытаюсь представить, как это выглядит. Маруся стонет и обхватывает меня ногами. Чувствую, что трется разгоряченной киской об низ моего живота, и сам не сдерживаю стон. На самом деле этот звук громче и отрывистее.
В кровь резким впрыском какую-то горячую и пьянящую хрень выбрасывает. Все тело наливается этой томительной ломотой и тяжелеет. Сердце подскакивает, разрастается и, принимая непонятную форму, с губительной силой долбит где-то в районе горла. Сознание заволакивает. Зрение, которое мне вроде как и не нужно в темноте, плывет разноцветными кругами. Голова, как закрученный футбольный мяч, будто физически, но в реальности, очевидно, все же фигурально, несется в неизведанные дали.
Всеми силами сдерживаюсь, чтобы не сместиться и не толкнуться ей между ног членом.
Склоняюсь и обхватываю губами правый сосок. Машку словно током бьет, но в каком-то замедленном темпе. Гортанно стонет и выгибается, трясется, дергается. Тянет меня за волосы. А потом дышит: громко и часто. Дышит, дышит, дышит… Будто это единственное, на что она в это мгновение способна.
Надеюсь, еще не кончает. Хотя, пусть кончает. Все равно буду ее трахать.
Оторвавшись от влажного и истерзанного соска, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть как-то вернуть самообладание и настроиться на кропотливую работу. Трахать Марусю – важнейший процесс. Второй раз важнее, чем первый. Я должен сделать все правильно.
– Почему ты остановился, Ярик? – ее пальчики бегут по моим плечам и очерчивают контуры бицепсов. У меня моментально мелкая дрожь по коже несется. Но я и не пытаюсь скрывать, что с ума от нее схожу. – Ярик, можешь… Ярик… Мм-м…
– Мне хочется тебе вставить… – выдаю неожиданно для самого себя свои мысли. – Просто вставить. Прямо сейчас. Башка не варит. Не способен выработать какую-то программу… Так что, если желаешь чего-то определенного, говори. Сделаю. Ты только направь.
– Вставь, Ярик, – шепчет сбивчиво и крайне взволнованно. – Именно этого и хочу. Чувствовать тебя там…
В грудь прикладывает двумя мощнейшими эмоциональными волнами: восторга и похоти. А потом уже по всему телу эта смесь распространяется. С искрами несется, накачивая мышцы гудящей мощью. Захватывает каждую клетку в организме, до последнего атома.
Мне хочется без промедления ворваться в свою святошу и трахать ее до изнеможения. Приходится в десятый раз напомнить себе, что спешить и жестить нельзя.
– Ладно. Хорошо, – сам не знаю, к кому обращаюсь. – Раздвинь ножки, маленькая. И расслабься, хорошо?
Маруся охотно повинуется. Раскрывается и расслабляется. Какое-то напряжение в ее теле, конечно, сохраняется. Но в целом, чувствую, что она хочет меня и доверяет мне. Это дополнительно кружит голову. Сносит, бл*дь.
Я приближаю к ее влажному входу свой член и делаю осторожную попытку проникнуть протоптанным путем в свой рай.
Первооткрыватель, бл*дь…
Да, я. Да, моя.
Вот только… До Маруси мне попадались целки, но ни разу не случалось с ними второго раза. Я оказываюсь неготовым к тому, что повторный заход выдается практически таким же трудным, как и первый. Если не хуже.
Проталкиваюсь в Марусю, теряя на ходу все припасенные фишки и навыки.
– Бл*дь…
– Ах, Ярик… Ахрр… У-и-и…
– Больно?
Замираю на полпути, понимая, что вхожу в состояние полномасштабной паники. Я, бл*дь, не знаю, что делать дальше, и не могу остановиться. То есть сейчас-то я на якоре. Но обратно выйти сил не нахожу. Хочу в нее. До упора. Рывком. Несмотря на муку и напряжение. Не зря кто-то умный сболтнул святую истину: «Сдуру можно и х*й сломать».
Сука, это точно обо мне… Допишите там мое имя для достоверности. Пусть мне будет стыдно.
Да не будет, бл*дь…
– Больно? – Она лишь дышит усиленно, пытаясь продышать неприятные ощущения, как я сам ее когда-то учил. – Манюня, не молчи. Больно?
– Немножко… Совсем чуть-чуть… Ты… Ярик, пожалуйста, не останавливайся… Мне хорошо. Очень. Больше, чем больно… И… Знаю, что это пройдет… Сейчас…
– Сейчас… – зачем-то за ней повторяю.
Наваливаюсь и плавно проникаю на всю длину. Маруся вскрикивает, но я улавливаю это весьма расплывчато. Собственные ощущения оглушают. Пытаюсь с ними примириться. Сдержать в пределах своего тела.
Но святоша стонет, закидывает на меня ноги и упирается пятками в задницу.
– Ярик-Ярик, люби-люби… – именно такой задушенной скороговоркой. Потом уже более растянутым голосом, будто одурманенная: – Люби меня, Ярик…
Тогда отбрасываются
