Повседневная жизнь языческой Руси - Людмила Алексеевна Черная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ульи делали из выдолбленного куска дерева и назывались они «дель», их подвешивали на деревьях. Сборщик меда назывался «подлащиком», а время сбора меда — «медолазом». Количество меда измеряли в «колодах». Например, с небольшой пасеки могли получать полколоды меда. Мед делился по видам: «подсед» — это самотечный мед, без вытопки; белый — чистый, вытопленный.
Как везде, в пчеловодстве стремились прежде всего защитить свои ульи от нечистой силы, болезней, плохого роения пчел и малой медоносности. Уже упоминалось о том, что, устраивая пасеку, необходимо было задобрить водяного, которому оставляли в подарок лучший улей: одни топили улей в болоте, считая, что водяной в знак благодарности умножит количество пчел и количество меда; другие оставляли подаренный улей пустым на краю пасеки, веря, что в этом случае водяной будет охранять всю пасеку от бед и напастей. Вообще взаимоотношения пчел с водяным были весьма интересными: если бросить в воду соты с медом, то водяной даст хозяину защитницу пасеки — птицу кукушку, которую надо посадить в отдельный улей и никому не показывать. Если же кукушку выпустить из улья, то за ней улетят и все пчелы.
Но и сам пчеловод всегда должен быть начеку и охранять свои ульи, чтобы их не украли, потому что желающих украсть было слишком много: ведь верили, что именно в найденном или украденном улье пчелы будут лучше роиться и меда будет больше. А если улей всё же украли, то это считалось предзнаменованием гибели всей пасеки. Для защиты пасеки ульи окуривали, окапывали, очерчивали круги мелом, но самым действенным способом считалось вывесить на пасеке конский или волчий череп. В качестве оберега от порчи или сглаза следовало также обвязать ульи красной нитью.
Мед нельзя было продавать или давать на похороны, поминки или тяжелобольному человеку из опасения грядущей болезни пчел и гибели пасеки. Пасечник должен соблюдать ритуальную чистоту, ухаживая за пчелами. Он не должен «наживаться» на пчелах, а посему продажа пчел не одобрялась. Лучше всего для пасечника было, если пчелы сами прилетели к нему либо он случайно обнаружил их рой в лесу, в крайнем случае ему должны подарить их. Если хозяин пасеки умирал, то была опасность, что пчелы покинут пасеку или вымрут, поэтому проводился обряд «прощания» умершего со своими пчелами: стучали по ульям и объявляли пчелам о смерти хозяина, просили пчел не покидать улей, называли имя нового владельца.
Пчелиный воск ценился очень высоко. В «Повести временных лет» сказано, что воск, наряду с кожами и челядью, был одним из товаров международной торговли, которым славилась языческая Русь. А под 944 годом написано, что князь Игорь одаривал воском византийских послов — опять-таки вместе с кожами и челядью[180].
Ремесло — занятие «знающих людей»
Хлебопашеством, скотоводством, рыболовством, собирательством занимались все жители славянских поселений. В условиях натурального хозяйства у них просто не было другой возможности прокормить себя и свою семью. А вот ремеслами занимались далеко не все: ведь не все умели ковать железо, молоть муку на водяной или ветряной мельнице, изготавливать посуду на гончарном круге, создавать пасеки и разводить пчел, шить кожаную обувь. Эти виды деятельности требовали особых умений и навыков, а посему часто таких умельцев причисляли к колдунам, получившим свои тайные знания от нечистой силы.
Особенно устойчивым в народном сознании было сравнение с колдуном мельника. Мельница «отсылала» своего хозяина к водяному, которому, по языческим поверьям, он служил. Мельник должен был приносить жертвы водяному, поэтому в народе ходили слухи, что он сбрасывал в омут или под водяное колесо несчастных странников. В языческие времена мельники и в самом деле приносили водяному жертву, сбрасывая с этой целью в омут или под водяное колесо дохлых животных или какую-то еду, в крайнем случае просто хлебные крошки. Мельнику пригоже было держать на мельнице животных черного окраса, в особенности котов. Под дверь мельницы могли закапывать убитого черного петуха. В разрушенной мельнице, по древним поверьям, всегда поселялись черти.
В отличие от мельника, связанного с темным подземным началом и нечистой силой, «коваль» (кузнец) олицетворял силы небесного огня. По преданию, молот и наковальня, кузнечные клещи «свалились» с неба в дар людям, поэтому искусство кузнеца считалось наивысшим среди ремесел.
По наблюдениям археологов, у восточных славян получило развитие прямое восстановление железной болотной руды в металлическое кричное железо, которое из деревень поставляли в города. Сталь получали в домницах или в горне. Сырцовая сталь шла на переработку и простые изделия. После многократной кузнечной проковки или после «томления» в огнеупорном сосуде, помещенном в горн, кузнецы получали высокосортную сталь, из которой изготавливались лезвия и рабочие части многих изделий. Уже в X столетии появилась технология сваривания трех полос (железо по бокам и сталь в середине), которая позволила делать крепкие ножи, кинжалы, мечи, серпы, бритвы и пр. В XII веке начали наваривать стальное лезвие на железный клинок. Кроме того, появились и другие сложные приемы сварки и обработки кузнечных изделий. В то время уже насчитывалось не менее шестнадцати ремесел, связанных с обработкой железа и стали (замочники, ножевщики, бронники и т. д.). В Византии, Европе и Средней Азии особенно ценились славянские кольчуги-брони, состоящие из восемнадцати — двадцати тысяч колец.
В древнерусских источниках кузнецы и все, что связано с ними, упоминаются довольно часто. Особенно «кузло», под которым подразумевается любая кузнечная работа, ковка, и «литник», в который заливался металл. Среди кузнечных снастей назывались обычно «наковалье» большое или маленькое, несколько клещей, точило с веретеном и др.
В языческий период уже известны были «кузнецы златые» и «кузнецы серебру», то есть мастера по тонкой работе с драгоценными металлами. Кузнецы-ювелиры славились изготовлением украшений из черненого серебра. Для этого рисунок оттискивался на бронзовых заготовках, фон заполнялся порошком из серебра, меди, серы и свинца, затем изделие обжигалось, порошок впаивался, а рисунок возвышался светлой линией. Крайне ценными считались изделия из перегородчатой
