Зеленый гамбит - Вадим Панов

— Ты ещё здесь?

— Ага, — жизнерадостно подтверждает Магир.

— Решил досмотреть кино до конца?

— Жалко денег за билеты.

— Экономный какой, — бурчит Аэрба. Он уже убрал пистолет и накладывает Артёму жгут. — Прям шас.

— Только искусственный, — поддерживает капитана молодой наёмник.

Голем умолкает, но продолжает улыбаться.

Присутствие в кукле оператора настораживает Кортеса: по всем расчётам, навы должны были захватить его много драгоценных секунд назад.

— Надеялись взять два кубка вместо одного? — осведомляется голова.

— Планировали, — уточняет Кортес.

— Планируйте ещё, может, когда-нибудь получится.

Раздаётся последнее «Ха-ха-ха!», после чего глаза куклы стекленеют, рот перекашивается, и отсечённая голова становится такой, как ей и положено — мёртвой. Только крови нет.

— Лажанулись? — тихо спрашивает Артём.

— Похоже, — так же негромко кивает Кортес и достает зазвонивший телефон: — Да?

— Мы пришли не к источнику сигнала, а к ретранслятору, — скупо сообщает Ортега. — Что у вас?

— Шизгара жив.

— Значит, зададим ему на несколько вопросов больше, чем собирались.

— Зачем?

— Что «зачем»? — не понял Шарге.

— Зачем вы приказали отпустить Шизгару? — едва не выкрикнул Магир. Юноша только что обратился, только вернулся в безопасный фургон, где его поджидал старый чуд, ещё продолжал сжимать в руке очки и, видимо, не отошёл от горячки скоротечного боя. И только поэтому повёл себя не совсем адекватно. — Нужно было его убить!

— Кого?

— Шизгару!

— Зачем?

— Он расскажет всё, что знает.

— Он уже рассказал всё, что знает, — поправил кровожадного помощника чуд. — Навы ведут допросы быстро и эффективно. В своё время лучшие умы Ордена пытались разобраться в методике тёмных, но результата не достигли.

— Пытки, — отрывисто бросил Магир.

— Пытки — только часть процесса, — негромко ответил мастер големов. — В том-то и дело, что навы придумали нечто уникальное и не столь грубое…

— Да, они умны, — отмахнулся юноша. — Но почему вы не позволили убить Шизгару?

Молодого Турчи вновь переклинило, на этот раз — на насилии, которым он планировал лишний раз продемонстрировать свою верность Ярге.

— Пусть Шизгара говорит. Пусть говорит много. Пусть скажет всё, что знает. — Шарге улыбнулся. — Он знает много, но не знает ничего важного. И пока навы будут заняты словоохотливым челом, пока будут надеяться с его помощью вычислить мой следующий ход, я его сделаю. — Винсент посмотрел на часы. — Мне пора. Магир, ты помнишь своё задание?

— Разумеется, — поджал губы шас.

— Не обижайся, — примирительно произнёс старик. — Я должен был задать этот вопрос.

— И я знаю все полученные вами ответы, — грустно улыбнулся стоящий посреди гостиной Сантьяга. — Шизгару завербовали несколько месяцев назад…

— Три, — мрачно уточнил Ортега.

— Завербовал кто-то из тех, чья приверженность Ярге не вызывает сомнений.

— Лично Винсент Шарге.

— С тех пор он получал указания исключительно по телефону и сети.

— Два раза приезжал голем.

— И понятия не имеет, с какой целью уничтожались челы.

— Даже не спрашивал.

— Идеальный исполнитель. — Сантьяга извлёк из кармана платок, принялся медленно протирать пальцы левой руки и тут же совсем иным, жёстким тоном, в котором не слышалось даже намёка на шутку, бросил вопрос: — Кто передал Шизгаре список челов?

— В смысле? — растерялся Ортега.

— Среди убитых и пропавших без вести челов есть не только наёмники, — объяснил комиссар. — К примеру, один из пропавших — недавно принятый на работу сотрудник «Тиградкома», — ни разу не посещал «ГоловоРезку» и никак не контактировал с наёмниками. Шизгаре неоткуда было узнать о нём, если только он не получил доступ к полному списку челов Тайного Города.

— Полный список есть в «Тиградкоме» и в Зелёном Доме, — прищурился Ортега.

Он понял, куда клонит Сантьяга.

— Узнайте всё о том, как Шизгара получил информацию, и постарайтесь пройти по этому следу как можно дальше.

— Я понял.

Теперь, когда стало ясно, что именно искать, можно было не сомневаться, что Ортега выжмет воду из этого камня.

— И перевезите пленника в Цитадель.

— В Средний подвал?

— В Ближайший, в Среднем он себе вены от ужаса перегрызёт.

Ортега вышел, и через несколько секунд из соседней комнаты послышался характерный приглушённый шум открывающегося портала.

— Ещё одна осечка, — негромко произнёс комиссар и перевёл внимательный взгляд на Аэрбу. — Мы не представлены. Меня зовут Сантьяга.

— Я догадался, — улыбнулся серб, протягивая наву руку. — Капитан Уэрбо Аэрба, к вашим услугам.

— Знаменитый капитан Аэрба…

— Ну что вы, — попытался сыграть скромность серб. — Просто моряк в отставке.

— Мои… гм… друзья из Ордена рассказали мне о ваших подвигах.

— У вас есть друзья в Ордене? — удивился Уэрбо. — Мне они говорили, что тёмные… Простите, что называю вас так.

Сантьяга небрежным жестом показал, что не обиделся.

— Так вот, мои друзья из Ордена говорили, что тёмные не вызывают у них особого доверия.

— Только не сейчас, — тонко улыбнулся нав. — Сейчас у нас общий враг.

— Понимаю.

Они стояли напротив друг друга: высокие, черноволосые и… и на этом сходство заканчивалось. Здоровенный, похожий на гризли Аэрба буквально излучал физическую силу и несокрушимую мощь. При этом, несмотря на размеры, серб двигался на удивление легко, когда нужно — стремительно, что выдавало опытного, прекрасно подготовленного бойца. На фоне капитана худощавый Сантьяга выглядел тонким, словно изящная статуэтка, однако аура нава действовала куда сильнее впечатляющих размеров серба.

А может, всё дело в элегантном светлом костюме, который мог дать многотысячную фору простецкой одежде серба?

— Ваши магические способности…

— К сожалению, на нуле. — Аэрба улыбнулся и едва заметно кивнул на Кортеса. — Но насколько я могу судить, в Тайном Городе можно устроиться и без них.

— При определённой удаче.

— Она у меня есть.

— Судя по всему — да. — Сантьяга коротко кивнул, показывая, что первое знакомство завершено, аккуратно свернул платок и убрал его в карман. — У голема была прекрасная возможность уничтожить Шизгару, но он ею не воспользовался. Почему?

— Шарге выиграл несколько минут, — тихо ответил Кортес. — Несколько ваших драгоценных минут.

— Верно, — согласился комиссар. — И мне безумно интересно, на что он их потратил?

— Ты понимаешь, что я могу тебя казнить? — медленно спросил де Гир, тяжело глядя на стоящего перед троном старика.

— Я понимаю, что ты обязан меня казнить, — громко ответил тот и тряхнул кандалами, в которых оказался едва ли не в ту же самую секунду, как пересёк ворота Замка. — Но посмеешь ли?

Дерзкий ответ заставил Франца удивлённо приподнять брови.

— Что может мне помешать?

И великий магистр попал в аккуратно расставленную ловушку.

— Пожалуй, соглашусь: крови ты не боишься, ты её пролил достаточно, — произнёс Винсент, смело глядя на повелителя. — Когда поднял мятеж во время войны! Когда ударил в спину чудам и положил в могилу цвет Ордена! Когда подло убивал и предавал, и всё ради того, чтобы занять трон. Древний трон великой Чуди!

У де Гира заходили желваки, но прерывать старика он не стал. Прищурился только. И короткая пауза оказалась в его пользу.

— Теперь ты счастлив, великий магистр? — Винсент ожидал яростного ответа и потому чуть сбился в начале второй части обвинений. — Теперь ты доволен? Ты получил прекрасную, невероятно высокую награду за преступления, не так ли? Поэтому что для тебя значит лишняя кровь? Мелочь… Убей меня, великий магистр. Убей за то, что я отомстил за сына.

Шарге заявился на удивление удачно — для себя, разумеется, — в самый разгар совещания, собранного де Гиром в связи с усложнившейся обстановкой. И когда охрана сообщила о появлении преступника, в большом зале находились высшие офицеры гвардии, главы магических мастерских и магистры лож с помощниками. Обрадованный Франц распорядился показать неуловимого Шарге — собирался похвастаться, — и никак не ожидал, что тот воспользуется унизительным явлением перед верхушкой Ордена для агрессивных нападок.

— Да! Я убил магистра Саламандр! — Винсент резко повернулся к новому лидеру ложи. — ДА! УБИЛ! И сделал бы это ещё раз… Не отводи взгляд, Манфред! Смотри на меня! Смотри! Я убил твоего предшественника и сделал бы это ещё раз, потому что он отнял у меня единственного сына! Он отнял жизнь у моего Рудольфа. — Теперь палец Шарге указывал на великого магистра. — Твой друг убил моего мальчика! Разве я мог надеяться на справедливый суд?