Роза и червь - Роберт Ибатуллин

Валериан устремил взгляд в потолок, задумчиво надул губы. Сейчас он явно прикидывал, какую бы цену заломить.

– Такая просьба выходит за рамки наших с вами обычных отношений, мой друг, – веско сказал он.

– Конечно. И будет оплачена отдельно.

– Хорошо, я уступлю моего садовника. – Тон Валериана перестал быть расслабленно-благодушным. – Его жалованье – триста редов в день. Отдадите через меня. Вы, наверное, знаете, что нашим людям запрещено брать в руки деньги от казуалов.

– А вам можно? – ухмыльнулся Арлекин.

– Мне можно. Восьмым Читкодом я превращаю ложные деньги в истинные. Неужели для вас это новость?

– Ладно, триста так триста, – оперативник пожал плечами. – Но деньги после работы. И вы не получите ни гроша, если он сломает цветок.

Валериан нахмурился.

– Нет уж, половину попрошу вперёд. И если садовник погибнет, с вас – компенсация его семье. Десять тысяч.

– Тоже через вас отдать? – догадался Арлекин. – Просто из любопытства: какой у вас процент за это, как его, превращение?

– Излишнее любопытство – грех, о мой саркастичный друг. – Валериан нажал кнопку на столе. Вошёл ангельски красивый мальчик-алтарник и поклонился в пояс, даже не взглянув на Арлекина.

– Позови Игоря, – бросил мальчику гейммастер. – А вас, мой друг, попрошу отсчитать 150 красненьких.

Арлекин порылся в кармане, где всегда носил немного бумажных денег.

– У меня только юни. Но их вы, конечно, не возьмёте. Как насчёт энерго?

– Нет, – отрезал Валериан. – Только реды или на худой конец ахмади. И только наличные.

Арлекин рассмеялся.

– Вы же не дурак, Валериан – даже если действительно верите в свои волшебные коды. Неужели вы тоже думаете, что энерго рухнет?

Валериан своими водянистыми глазами поглядел на него очень пристально – наверное, прихожане под таким взглядом сразу валились на колени и каялись во всех грехах.

– Энерго, может, и не рухнет, – сказал Истиноучитель, – а вот ваша компания сегодня рухнет с весьма большой вероятностью. Вы-то ладно, сбежите, а вот мне придётся отвечать. Мол, скажите-ка, гейммастер, что за деньги перевёл на ваш счёт бандит Конти в самый день разгрома преступной шайки «Рианнон Биосервис тэ-эм»? За каждую циферку на счету мне придётся отвечать, мой опасный друг. Так что наличные – и никак иначе.

– Перед кем отвечать-то?

– Да что ж вы как ребёнок. Перед Новой Москвой.

– А, понятно. Значит, вы и на Новую Москву работаете. – Арлекин всегда это подозревал. Валериан когда-то сам напросился к нему в информаторы – и странно было бы думать, что к нему одному. – Знаете что? Заплачу я вам всё-таки после. Пусть не триста, а четыреста. А то как бы ваши новомосковские друзья не заявились ко мне посреди операции.

Валериан укоризненно покачал головой. Его полные губы снова сложились в добродушную улыбку сытого хищника.

– Ах, мой друг. Как все циники, вы так наивны в своём цинизме. Поверьте, не стоит мерить всех своей меркой. Не всё на свете сводится к доносам и шпионажу, нет!

– Это что, мораль? – Арлекин почувствовал раздражение. – Я хотя бы шпионю на одну контору, а не на две.

– На две? – Валериан расхохотался от всей души. – О мой наивный друг!.. – В дверь постучали. – А вот и наш садовник. Войди, Игорь.

Рианнон. Пытка

– Зара! Зара! Ты уснула? – гудел в голове требовательный голос Либертины. – Быстро на ноги! Здесь через минуту будут «бульдоги» Арауна.

– Сейчас… Сейчас. – Зара кое-как поднялась на ноги, держась за стену, закусив губу от боли в обожжённой спине. – Куда, говоришь, идти – направо?

Она сделала шаг и наступила на подол ципао. Полоса шёлка с треском оторвалась. После катания по световоду драгоценное платье превратилось в лохмотья, но ей сейчас было всё равно. Пошатываясь, Зара двинулась по дорожке оранжереи. Сочные разлапистые листья каких-то тропических растений на каждом шагу касались лица, с низкого потолка свисали лианы, журчала вода.

– Быстрее, быстрее! – подгоняла Либи. – Я сделала тебя невидимой для камер, это задержит ботов, но они всё равно тебя найдут.

Оцепенение Зары проходило, мысли в голове начинали ворочаться.

– Не поняла. Ты контролируешь этот сектор или нет?

– Камеры и связь – контролирую, а охрану – нет. Тьма и гниль, я не могу поставить по стволу в каждую полость. Вот здесь налево.

Зара взошла по лесенке в следующую полость и оказалась в узком коридоре между водорослевыми аквариумами. За стеклянными стенами пузырилась кислородом зелёная жижа, гудели и стучали невидимые насосы, дрожали проложенные вдоль стен связки труб.

– А где Гвинед? – поинтересовалась Зара. Она начинала чувствовать себя в безопасности, и от этого к ней возвращались бодрость и интерес к жизни.

– В тихой комнате. Работает над проектом, – в голосе Либи послышалась неприязнь. – Он действительно настолько важен?

– Не будем о проекте. Расскажи мне всё, что тут творилось после покушения. И дай карту астероида: кто контролирует какие зоны.

– Мне бы самой такую карту! Здесь полный бардак. Никто ничего не знает. Интранетовские сервера лежат, Солнет тормозит. Так! Сейчас по служебной лестнице вниз. Ты сама в порядке?

– Спасибо, что спросила. – Зара шагнула в следующую дверь. Винтовая лестница, навитая на пучок разноцветных труб, спускалась по тесной и кривой шахте. – Хорошо ободрала спину, но в целом ничего. А кто у вас вообще управляет всем?

– Ну, как бы я.

– Великие Древние! – Зара споткнулась и едва не полетела со ступеньки. – Неужели весь Совет в плену? Хотя ладно, от этих болванчиков всё равно никакого толку. – Она дошла до лестничной площадки с дверью. – Сейчас в дверь или дальше вниз?

– В дверь. Кстати, предупреждаю: там люди.

Зара остановилась перед дверью как вкопанная.

– Какие ещё люди?

– Гильды. Местные технари. Обойти не сможешь, просто спокойно иди мимо.

– Вот гниль! На чьей они стороне?

– Да они сами не знают. Им же не сказали. На то, чтобы вправить им мозги, ни у кого нет времени. Но, скорее всего, безопасны.

– Скорее всего? – Зара медлила.

– Слушай, хватит! «Бульдоги» уже на водорослеферме. И через минуту унюхают твой след на лестнице. А ну, быстро вперёд!

Зара вздохнула и сделала шаг в дверь.

Она оказалась в инкубаторе, святой святых «Рианнон Биосервис». Здесь выращивали основную продукцию Колонии – людей. Утерины – белые керамические саркофаги – стояли в несколько ярусов на стеллажах по обе стороны коридора. Большинство было отключено, но некоторые перемигивались глифами датчиков, ультразвуковые мониторы показывали шевелящихся внутри эмбрионов. Посреди прохода стояли трое гильдов – все низкие, безволосые, одетые в голубые дзентаи техники инкубатора – и живо беседовали о политике.