XXI-я пластинка - Савелий Аркус

– В общем, шеф, позвонил. Можешь быть спокоен, я их уговорил. Они согласны хоть сейчас. Правда, тут заминочка… у меня машина в ремонте, часов до трёх, я их проводить не смогу. Устроит, если после трёх?

– Да в чём проблема, отправь их к гостинице, сам провожу.

– А дорогу запомнил?

– Не переживай. Не заблужусь!

– Тогда скоро у тебя будут! – Андрей повесил трубку.

Макс пошёл в магазин – закупить себе чего-нибудь съестного на время строительных работ, попутно листая карту Ленинградской области, чтобы ещё раз увериться в знании дороги, по которой они ехали вчера с Андреем.

Спустя некоторое время к гостиничной парковке подкатилась, звонко визгнув тормозами, серая «буханка». Из неё вышел невысокий сухощавый мужчина лет шестидесяти, с художественной тёмной бородкой, в очках с роговой оправой, в жёлтой кепке и совершенно неподходящей под его внешность куртке-спецовке. Он направился в сторону Макса, который не стал возвращаться в номер и ждал на скамейке, чуть поодаль от входа в здание.

– Вы Максим? – уточнил мужчина.

– Да, я. Только не Максим, а Макс, – привычно поправив собеседника, ответил тот, закрепив знакомство рукопожатием. По американским документам он действительно был Максом, и это имя нравилось ему больше.

– Хорошо, Макс, – отдал должное собеседник, – меня зовут Владислав Игнатьевич. Я бригадир строительной фирмы, вас Андрей предупредил?

– Да, звонил.

– Это хорошо. Едем на объект? – Владислав Игнатьевич потёр рука об руку.

– Поехали. Вы со мной поедете? Обсудим ремонт, – Макс жестом пригласил бригадира к «Порше».

– Нет, с бригадой. Дорогой всё равно толком не поговоришь. Сутолока. Тут видеть надо, о чём речь.

– Ясно, тогда за мной!

Макс пошел к «Порше», Владислав Игнатьевич лихо вскочил на пассажирское место «буханки», и их кортеж двинулся к выезду из города.

Глава III

«Вот новый поворот…»

В солнечном свете лесная усадьба выглядела уже не так зловеще и мрачно. Многое в жизни начинается именно с первого впечатления: романы, мечты, конфликты, неприязни, интересы. Одним словом – отношения. В прошлый раз отношение Макса к дому да и всему участку было во многом определено атмосферой, в которой полуразрушенный особняк смотрелся если не замком Дракулы, то уж точно какой-то декорацией к фильму ужасов. Теперь же, когда солнце поблескивало в уцелевших стеклах, а ветер трепал кудрявые вишни, Макс решил, что домик-то, в общем, неплох. С этими мыслями Макс зашагал в дом по проторенной им же тропе, смело увлекая за собой строителей.

– Вот, собственно, – развёл он руками по сторонам, – нужно просто отремонтировать, покрасить. Ничего глобально изменять не будем, только порядок навести.

– М-да-а-а-а… – вдумчиво протянул дюжий работяга в сапогах с непонятно зачем взятым с собой ломом. – Штукатурку придется счищать. Тьфу! Это мы попали.

Мужики тихонько загалдели. Владислав Игнатьевич, культурно перебив ропот сотоварищей, обратился к Максу за уточнениями:

– Макс, каков бюджет этого… кхм… предприятия? – спросил он, – Мне необходимо это знать, чтобы составить смету.

– Буду с вами откровенен. Я в этом деле не разбираюсь и цен местных не знаю, – пояснил Макс. – Поэтому хотел для начала с вами проконсультироваться.

– Сейчас прикинем… Надо конструкции несущие осмотреть, если в них вмешательство не потребуется, будем начинать расчет.

Владислав Игнатьевич достал блокнот в толстой кожаной обложке с белой прострочкой, в которой был встроен калькулятор, а около переплета в желобке располагался карандаш. Много листов этого блокнота уже были исписаны, а обложка имела весьма потрёпанный вид. Макс внимательно посмотрел на органайзер.

– Подарок! – улыбнулся Владислав Игнатьевич. – Племянница подарила, невеста Андрея, благодаря которому мы, собственно, здесь, – уточнил мастер.

В его словах чувствовалась какая-то неоднозначность. Был ли он рад этому заказу или же напротив – понять было решительно невозможно. Рабочие приступили к осмотру здания, Макс также решил пройтись по владениям при свете дня. Спустя некоторое время вышел на крыльцо и сел на ступеньки. Через час к нему вышел Владислав Игнатьевич, его куртка была испачкана штукатуркой, а кепка присыпана опилками. Он достал папироску, неспешно закурил и сел рядом на ступеньки.

– Итак, резюмируем… – Владислав Игнатьевич достал блокнот, в котором очень неплохо, даже с точки зрения основных правил карандашной графики, был нарисован дом, рядом начерчена его силовая конструкция, а пространство листа вокруг было исписано мелким убористым почерком.

Макс некоторое время смотрел в его блокнот, словно завороженный, а потом восхитился:

– Вам бы художником быть!

– Спасибо. Зачем? Мне моё дело нравится. А так – да, для себя я рисую, конечно, иногда, но не то это всё, не то… Мне дерево ближе.

– Amazing! А можно я у вас картину куплю?

– Обсудим, потом. Так-то, конечно, не возражаю, да, – Владислав Игнатьевич едва уловимо улыбнулся. – А пока – продолжим. Так, Макс, есть две новости, как говорится; правда, обе так себе. Да. Придётся поменять две несущие балки – это долго и дорого. Зато сруб практически весь в отличном состоянии, всего шесть венцов на замену в общей сложности. Обшивку снаружи можно оставить. Пускай, хорошая. Покрасим. А внутри, в комнатах, на ваш выбор: обои, ГВЛ, – чего делаем? Если по ценам, то сейчас я могу, да, но – только приблизительно.

Макс смотрел на бригадира, но видел перед собой профессионала, которому он уже вполне доверял:

– Если надо – будем менять. Считайте.

– Хорошо, Максим… простите, Макс! Есть еще такой момент. Дом тут резьбой украшен. Этой резьбы много. Некоторая её часть уже пришла в негодность. Я, собственно, потому и здесь, что являюсь, прежде всего, реставратором-краснодеревщиком. Если решите восстанавливать резьбу, я бы с удовольствием.

Максу было чрезвычайно интересно увидеть любую работу удивившего его художника, поэтому он без колебаний согласился.

– Дайте мне полчаса, и я накидаю вам смету.

Макс кивнул, и Владислав Игнатьевич удалился к рабочим.

Довольный своим новым увлекательным занятием, Макс подошёл к машине и достал бутылку воды. На свежем воздухе его потянуло в сон. Он не любил бездельничать, но и кидаться с ломом разбирать дом тоже особо не собирался, хотя иной раз руки чесались. Наконец, обойдя усадьбу раза три, он сел в машину и полулёжа расположился в кресле, закрыв глаза. От грёз его отвлёк стук в стекло.

– Макс, смета готова.

Макс вышел из машины, и бригадир начал зачитывать список материалов и работ, после чего огласил итоговую сумму:

– Все ремонтно-восстановительные работы – пятьсот шестьдесят семь тысяч рублей, это если красить обычной краской, не ставить пластиковых окон… Вы же не будете в этот дом ставить пластиковые окна? – Владислав Игнатьевич поднял на Макса глаза с застывшими в них вопросом и вызовом; немного помолчав, продолжил: – И если делать внутри отделку ДВП и обоями, без мебели. По резьбе цену обговорим отдельно, мне там придётся очень тщательно посмотреть всё, да, на предмет гнили, трещин, сырости.

– Нормально, начинайте, – без колебаний согласился Макс.

– Сегодня-завтра мы ничего созидательного не сделаем, а вот разбирать начнем. А в понедельник уже закупим материалы, привезём. Дорогу бы не развезло… На завтра дожди обещали, а тут лес, «ГАЗель» если не пройдёт, придется машину заказывать.

– Вон, «Поршем» зацепим! – встрял в разговор проходящий рабочий.

– Там автомат, ему нельзя! – послышалось с другой стороны.

– Понакупят… не знай, зачем оно нужно такое! – поддержал третий.

Владислав Игнатьевич обвёл взглядом всех говорунов, занятых кто чем, и кашлянул. Видимо, в бригаде коллектив давно сложился и притёрся, поэтому всем всё сразу стало понятно.

– Да ладно, Игнатич, мы ж так, поразмышлять.

– Не надо философии. Работаем.

И бригада вразвалку, с ощущением собственной силы, направилась к дому. Макс вернулся в свой «Порше», совершенно не приспособленный для перетаскивания «ГАЗелей» по лесным колеям, и включил радио. Время тянулось медленно. Макс набрал номер мамы.

– Привет, сынуль! Как там наследство?

– Всё нормально, мам. Решил дом восстановить…

– Что? Зачем оно тебе надо?

– Думал тебя сюда привезти, ностальгия…

– Нет, я не поеду. Мне и тут хорошо! Тепло, красиво, да и ты там не задерживайся, возвращайся скорее!

– А тебе правда не хочется тут побывать? Это же твоя родина!

– Ах, сын! У меня только грустные воспоминания от этого места. Я буду плакать и расстраиваться. И не потому, что скучаю, а потому, что жизнь там была сложная. Мы не жили вовсе, а выживали… – Макс услышал, как мама всхлипнула, и понял, что тему надо менять.

– Понял! Ладно, продам тут всё и приеду, ждите через месяц! Давай, мам, пока!