Безнадежное дело - Грег Гамильтон

Кенди. Помолчали бы, Джо! Скрывать такого гостя!.. Цезарь, дорогой, я тоже без ума от бифштексов, особенно с тем соусом, которым вы послали в нокдаун Берту. Лук поджарить на оливковом масле, овечий сыр, белое сухое вино, сок брусники, кайанский перец – и все это сбивается в блендере.

Джо. Как насчет стрельбы по тарелочкам, Кенди? В олимпийской сборной имеются вакансии.

Ватерлоу (Кенди). Да, но откуда?..

Кенди. Вокруг этого соуса можно было бы такого накрутить!.. Но тебе, победитель, я не могу вешать лапшу на уши. Я тоже из Канзаса!

Джо (о Ватерлоу). Он почему-то так и подумал.

Кенди (Ватерлоу). Обстановка только усиливает привязанность к традициям, верно?

Ватерлоу. Да. Конечно.

Кенди. Тут неподалеку есть мексиканский ресторанчик. Знойная музыка, отличная еда и все в сомбреро!

Ватерлоу. Потрясающе!.. Пойду переоденусь.

Джо. Не стоит. Сомбреро там выдают при входе.

Ватерлоу (Джо). Я скоро.

Кенди (Джо). Не стоит беспокоится, Джо. За безопасность мистера Ватерлоу отвечает шестой канал!

Кенди и Ватерлоу покидают бар.

Джо (Им в спину). Скорее «да», чем «нет».

Берта (Из кухни). Шлюха!

Джо. – Послушать тебя – так вокруг одни порочные женщины. Можешь назвать противоположный пример?

Берта (Из кухни). Я!

Джо (Кричит). Грегори! Вставай и смени меня! Хочу напиться!

По лестнице со второго этажа в зал спускается Грегори. Должно быть, он вздремнул и сейчас, потягиваясь и тряся головой, пытается прогнать сон.

Грегори. Никого нет?

Джо. Нашествие ожидается ближе к полуночи, когда закроют у мексиканца. Один человек, а может быть и два.

Грегори. Кажется, это смешно. Если я не реагирую на шутки, значит, я еще не проснулся. Где мистер Ватерлоу?

Джо. Вместе с Кенди Уильямс укрепляет традиции. Грегори. – А. Стало быть, он окончательно оклемался?

Джо. Как бы нам снова не пришлось его исповедовать. Грегори. Кому это вечерок с хорошенькой девчонкой в ресторане, да, под гитару, может пойти во вред?

Джо. Мне. Это только в кино бывает счастливый конец. В жизни чаще случается счастливое начало, да и то, если обошлось без драки. А уже потом.

Джо наливает себе виски, выходит из-за стойки, усаживается за столик. Его место занимает Грегори.

Грегори. Тяжелый был денек, а, Джо?

Джо. Однажды я попал на свадьбу. Что-то там у них стряслось, и они начали поздним вечером, почти ночью. Вспыхнул фейерверк, осветив все вокруг. В небо взлетели охапки разноцветных шаров. Невеста была хорошенькая. Корявость жениха удачно сглаживал смокинг. Все таращились на них и восхищались. Но самым замечательным были разноцветные шары, плывущие по прожекторному лучу. Ими и надо было восхищаться.

Грегори. Это была твоя свадьба, верно?

Джо. Слушай, парень, куда ты рассчитываешь попасть после смерти?

Грегори. Ну, и переходы у тебя, старина!.. Воспоминания подействовали?.. Не знаю. Куда пошлют. Может быть в рай? Я конечно не безгрешен, но не настолько, чтобы меня остановили на входе.

Джо. Как думаешь, какой он рай?

Грегори. – Откуда я знаю? Там тепло. Все даром дают. Все в белом.

Джо. И поют хором. Я тоже не знаю, но думаю, что там, как на Земле, но без того, что здесь тебе якобы отравляло жизнь. Нет войн, но нельзя и дать в челюсть отъявленному мерзавцу, потому что их тоже нет. Не в радость отдых, потому что ты никогда не устаешь. Не надо ждать праздника, потому что праздники каждый день. Если ты стоишь за стойкой в небесном баре, у тебя не будет никаких проблем, потому что вокруг – только приличная публика, а от бутылки нектара захмелеть невозможно. Если захочешь реализовать свои музыкальные способности, никто не посоветует тебе дуть в пустую бутылку из-под виски, на каждом углу играет оркестр и в каждом тебя встретят с распростертыми объятьями. Если у тебя жена-итальянка, она не сбежит со смотрителем Пегасов, а будет миллионы лет радовать тебя своим присутствием.

Грегори. Должно быть, там очень скучно, а, Джо!

Джо. Вот и я так думаю. Земля – самое замечательное место в округе, и срок нашего пребывания здесь рассчитали лучшие математики. Но при этом никто из живущих не задумывается над тем, что их ждет за той самой дверью.

Грегори. А если б задумался?.. Считаешь, что-нибудь изменилось бы?

Джо. Вряд ли.

Грегори. Почему?

Джо. Слушай, приятель, как ты оцениваешь свою жизнь?

Грегори. Как дерьмовую.

Джо. Чего тебе не хватает для того, чтобы компанию пьяных ассенизаторов сменить на утонченное общество парфюмеров?

Грегори. В каком смысле? А. Дай-ка подумать. Не так уж и много. Дома на берегу океана. Смазливой девчонки, знающей толк во всех женских премудростях. Конечно же, деньжат, чтобы содержать их обоих. И консерватории где-нибудь поблизости. Я, ведь самоучка, старина, даже нот не знаю. Сколько раз собирался заняться своим образованием, да что-то всегда мешало.

Джо. Не мешало, а удерживало. Лучшие исполнители джаза не знают нот – у них это считается хорошим тоном.

Грегори. Серьезно?

Джо. Спроси у них. С консерваторией мы разобрались. Теперь все остальное. Что ты там заказывал?

Грегори. Дом.

Джо. Монтеррей, штат Калифорния. Самая красивая вилла в городе. Местная достопримечательность! Правда, добираться туда тебе придется через всю страну, но ради такого дела стоит рискнуть.

Грегори. Девчонка!

Джо. Блондинка?

Грегори. Это не будет верхом нахальства?

Джо. Что ты, парень! То, о чем ты всегда мечтал! У поэтов слова застревают в глотках, а композиторы забывают ноты и не могут записать мелодии, которые их переполняют. Когда она идет по улицам Монтеррея в универсам за покупками, смолкает даже шум самолетов в небе. Американские ВВС постоянно фиксируют остановки двигателей машин, патрулирующих в этом районе. Пилоты, успевшие катапультироваться, молчат, поэтому все приписывается неизвестным науке аномалиям. Закрой рот, Грего-ри. Не скажу, что так хуже, но не каждый поймет. Что там у нас еще?

Грегори. Деньги.

Джо. Миллионы на твоем счету в самом престижном банке.

Грегори. Живи не хочу!

Джо. Но ты и впрямь не хочешь.

Грегори. Почему?

Джо. Когда пророку лень объяснять своему тупоголовому собеседнику суть дела, он обычно отвечает: «Такова жизнь».

Грегори. Что это означает в моем случае?

Джо. Твоя жена, сбивающая американские истребители лучше любой ракеты класса «земля-воздух», сбежала с парнем, который присматривал за яхтой.

Грегори. Какая еще, к черту, яхта?

Джо. Если дом стоит на берегу океана, должна быть яхта, пришвартованная где-нибудь поблизости. Заказал бы ранчо – был бы конюх… Виллу накрыл ураган – нечего было ее строить в десяти метрах от воды – и восстановлению она не подлежит. А денежки твоя блондинка растрынькала еще до побега. Тебе остается вернуться в Нью-Йорк, исповедаться мне, занять место за стойкой и периодически радовать меня игрой на саксофоне, которая, если и отличается от игры виртуозов, то лишь тем, что их знают все, а тебя – я один.

Грегори. Но ведь я и так здесь!

Джо. Вот и я о том же. Ты принял правильное решение, Грегори. Ты вернулся.

Грегори. Я вернулся. Я вернулся. Как я, черт побери, мог вернуться, если я никуда не уходил?

Джо. Для тех, кто неуютно чувствует себя в реальной жизни, лучшее пристанище – жизнь воображаемая. К тому же это очень удобно. Посмотри, как быстро мы решили твои проблемы. А в реальной жизни ты бы страдал от потери имущества и любимой, попытался ее найти, не преуспев в этом, разуверился бы во всем окончательно, и может быть – об этом даже страшно подумать! – заложил бы свой саксофон, чтобы глушить тоску дешевым виски.