Стихотворения и поэмы - Герман Мелвилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
БОЛОТНЫЙ АНГЕЛ
Перевод Д. Шнеерсона
Есть Ангел курчавый, губастыйИ черный, как ночь.Живет он в болоте, где скачут лягушки(Как беглый, точь-в-точь).Но он ополчился на Город,Вон тот, на другом берегуЗалива, и дышит он, волны вздымая,И гибель пророчит врагу.
А ночью над Городом спящимНа миг метеор зависИ с неудержимым, терзающим воемВдруг ринулся вниз,Безумье и ужас на лицахСвоим озаряя огнем,А там уж и взрыв: стоны, вопли, рыданьяИ стен оползающих гром.
С тех пор то и дело ночамиЗловещая вспышка видна,Мишень угадать невозможно,И людям уже не до сна.Они околдованы жутью,И смерть к ним спешит, осмелев:Седеют, худеют, хладеют —Вот Ангела Черного гнев.
Он мог бы все разом разрушить,Однако ж намного страшнейОтсрочкой дарить обреченных.И люди под градом камнейВсе дальше и дальше бегут,Но вспышки и взрывы все ближе и ближе,Ни там нет спасенья, ни тут,Там — стен оседающих грохот,Тут — пламени яростный вой,И Город, квартал за кварталом,Навек зарастает травой.
Да это ли Город глумливый,Да это ли жалкий бахвал,Трубивший, что Черного Ангела выгнал,Что землю свою затоптал?!И поздно взывать к Михаилу(У белых людей был такой серафим),Давно уж он с Ангелом рядом,И Город никем не храним.
И те, кто о Городе плачут,Пусть плачут, что грешные мы,А те, кто ликуют… Спаси их,Господь, уклони их умы.
МУЧЕНИК
НАРОДНЫЕ ЧУВСТВА 15 АПРЕЛЯ 1865 ГОДА
Перевод Игн. Ивановского
Пятница страстнаяСтала черным днем беды.В этот день его убили,Хоть вели его трудыК надежде и добру.А он так хотел спастиЗаблудившихся в пути,И терпимость в нем былаК побежденной злобной силе,Но они его убилиСо спины, из-за угла.
Плачут сильные душой,И скорбь страны горька.Но у скорбного народаЖелезная рука.Берегитесь — у народаЖелезная рука.
Отец лежит в крови,Осиротел народ.Но на смену МиротворцуМститель праведный встает,Мститель мудрый и крутой.Он исполнит до концаВолю вышнего творцаИ убийц повергнет в прах,Ибо нет путей их силе,И Отца они убили,Кровь его — на их руках.
Плачут сильные душой,И скорбь страны горька.Но у скорбного народаЖелезная рука.Берегитесь — у народаЖелезная рука.
«ПРЕЖНЯЯ РАБЫНЯ»
ИДЕАЛИЗИРОВАННЫЙ ПОРТРЕТ РАБОТЫ Э. ВЕДДЕРА НА ВЕСЕННЕЙ ВЫСТАВКЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ АКАДЕМИИ 1865 ГОДА
Перевод С. Сухарева и С. Шик
В ней — мука целого народа,Которому судьбойХоть поздно, но дарована свобода;В чертах ее — покой.
Потомки радости узнают,Неведомые ей;И в тихом забытьи она провидитЯвленье светлых дней.
И счастья долгие векаПредсказывая просветленно,Сияет смуглое лицоСивиллы благосклонной.
ЗАПОЗДАЛОЕ ВЕЛИКОДУШИЕ
Перевод С. Сухарева и С. Шик
«Оставим резкие слова:Борьба завершена.Тебе я руку протянул,Взгляни же — вот она!Ты отвернулся? Но тебеЖелаю я добра:Ты храбро бился, а теперьВражду забыть пора.
Ни слова?.. Что ж, я победил,Но я тебе не враг.Уткнулся в стенку и молчишь?Нет, не уйду я так!Забыть о дружбе дней былых?Упрямец, сумасброд!»Склонившись, руку он схватил —Но та была как лед.
МОГИЛА БЛИЗ ПИТЕРСБЕРГА, ШТАТ ВИРГИНИЯ
Перевод С. Сухарева и С. Шик
Над могилой насыпан холм,Поросший зеленой травой.Дэниел Драут здесь погребен —Вечный ему покой!
Вспыльчив и на расправу скор,Адским пылал огнем,Но пламя угасло — отныне онГлубоким почиет сном.
Да будет пухом ему земля!Имел он стальной закал —И много преданных, честных сердецВ гневе сразил наповал.
Да будет пухом ему земля!Пусть годы мирно текут —И никто не посмеет нарушить покойРужья, погребенного тут.
В ПАМЯТЬ О МОРСКОЙ ПОБЕДЕ
Перевод Д. Шнеерсона
Моряки такой народ,В них и мягкость есть, и сила,Служба выковала их,А волна хоть и смягчила,След воинственного пыла —Вот он — блеск клинка:Ястреб, гончая и дворянин со шпагой,Их не зря объединилаТицианова рука.
Победитель, он царитВ самых избранных салонах,Мельком собирая даньЖенских взглядов восхищенных,Заслужил — все помнят — он их,Проливая кровь;Эта битва полыхает из былого,Так закат на темных склонахКраски оживляет вновь.
Но лелеющий в ночиИскру — только б не задуло —Очень скоро ощутитВсю обманчивость посула,Ибо счастье лишь мелькнуло,А душа все ждет:То, что в ней однажды всколыхнулось,Дремлет. Белая акулаУскользает в сумрак вод.
ПАВШИМ СТУДЕНТАМ
Перевод Игн. Ивановского
Отважны юные сердца,Нетрудно их увлечь.Когда война зовет к себе бойца,Он обнажает меч.Любовью или долгом вдохновлен(Пусть Каинами братья стать должны),Самой ли Истины услышав речь,Бежит ли он войны,Покуда пыл страстей не погребенПод снегом седины?
От нежных лет он вольно рос,Достигнув зрелости мужской.Легенды о делах отцовОн в памяти пронес.И, чуждый низости людской,Душой он был открыт и прям,И солнечность его челаЕму наградою была.Какие стройные рядыСвоих сынов, родных и близких нам,Вступавших в жизнь, как в светлый храм,И Юг, и Север посылал.На их устах девиз пылал,И вел их жребий к роковым полям.
Горе домам северян,Горе жилищам южан.Все, в ком молодость цвела,Все, кого буря унесла,Смелые души обеих сторонВосстали, мужества полны,И многим было невдомек,Что дни их сочтены.Как гордый Аполлон,Пифону каждый угрожалИ свято в памяти держалРодных краев тепло и свет,Пыланье клятв, наказов сутьИ поцелуи — счету нет.Но якорь поднят, смело в путь,Причал недолго оттолкнуть.А был ли путь у них иной?Священник и родная матьБлагословили убивать,И Честь для всех была вождем.То был ли бой Добра и Зла?Пусть так; но юность их вела,Тесной гроздью каждый клан,В общий ад смертей и ран.
Пусть сердце матери найдетЦелительный бальзам.Ее сыны отважно шли вперед,Доверясь небесам.Не испытали смельчакиНи пресыщенья, ни тоски,И им казался мир инойЗовущей радостной весной.Их миновало бремя лет,Как тот, до листьев, ранний цвет,Который бурею сражен,Когда всего прекрасней он.
КОМАНДИР СТУДЕНЧЕСКОГО ПОЛКА
Перевод Игн. Ивановского
Он едет впереди.Костыль у седла, наискосок,Рука перебитая — в лубке,И взгляд его холоден и строг.
Домой ведет он полк,Парадно уходивший в бой,А ныне побитый, сытый войной.Так с тонущего корабля,Борясь с волной,Матросы плывут по хляби морскойИ еле тащатся по песку,Преодолев прибой.
Невозмутимый, как индус,Он от всего на свете далек.Вместились десять вековВ молитвы, вопли, скрежет штыковИ мерный топот сапог.
Флаги, венки, радостный гул,Цветы бросает народ,Машут шапками старики,Но в нем — досада растет.Не то беда, что нет ноги,Что руку штык погубил,Что лихорадка тело бьет:О себе он давно забыл.
Но там, где упорно бились Семь Дней,В пороховом дыму,Где погружался он с полкомВ Питерсбергскую кутерьму,О небо! — там, в кромешных боях,Открылась правда ему.
Фрагменты ИЗ ПОЭМЫ «КЛЭРЕЛ» (1876)
