Призрак в мундире - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Задержанных провели по опушке леса, где Максим увидел замаскированный грузовик и командирский автомобиль-амфибию, и вывели на открытое пространство. Мощный бетонный дот с двумя амбразурами соединялся замаскированными траншеями с огневыми точками, стрелковыми ячейками и пулеметными гнездами. Еще один опорный пункт. Черт, так бездарно напороться на неприятеля! Хотя Шелестов понимал, что пройти линию обороны очень сложно. Порой даже невозможно. А если их ждали? Вот где разгадка. Скорее всего, все вокруг перекрыто, разосланы поисковые группы. Откуда здесь в лесу автомобиль-амфибия? Значит, кто-то на нем приехал, чтобы и здесь организовать встречу, на случай возможного появления русских разведчиков.
Русских заставили спуститься в траншею и повели к доту. Со скрежетом открылась толстая бронированная дверь и, связанных людей втолкнули внутрь. От сильного толчка Максим еле удержался на ногах. Он чувствовал, что по затылку на шею стекает кровь. За железным походным столом сидел немецкий майор с массивной челюстью. Лейтенант положил перед ним документы Сосновского и пакет, который забрали у Шелестова. Сосновский начал было снова что-то говорить, но майор сделал знак, и здоровенный фельдфебель резко ударил Михаила кулаком в солнечное сплетение. Сосновский согнулся пополам и выругался на хорошем немецком.
«Только бы Миша не начал горячиться, – подумал Шелестов. – Сейчас только за счет него можно выбраться из этой ситуации и спасти документы».
А майор достал из кармана перочинный нож с перламутровой ручкой и осторожно вскрыл пакет, который Шелестов так аккуратно заклеивал. Он стал вынимать бумаги и с удовлетворением просматривать. Кивнув лейтенанту, он отдал какой-то приказ и снова занялся документами. В комнате с майором остались лишь автоматчик и фельдфебель. Еще одна бронированная дверь вела, видимо, к боевым отсекам дота. «Сколько их здесь? – машинально стал прикидывать Максим. – Два взвода наверняка, а может, и рота. Мы же не видели расположение немецкого подразделения, а там дальше наверняка есть блиндажи для личного состава».
Бросив бумаги на стол, майор взял документы Сосновского, раскрыл и четко произнес:
– Hauptmann Jürgen Boittel…
– Ja, ja, – горячо воскликнул Сосновский и бросился к столу, упав на колени.
Он принялся восклицать что-то с мольбой в голосе, солдат и фельдфебель попытались оттащить пленника от стола, и тут Шелестов увидел, как Михаил неуловимым движением руки сбросил со стола перочинный нож, который отлетел к ногам пленников. Буторин первым заметил это и сделал вид, что рванулся к столу, но тут немецкий автоматчик развернулся к русским и дал очередь поверх голов. Полетели осколки бетона, русские послушно попадали на пол.
…Первым перерезал веревки Буторин и подсунул ножик Шелестову. Они лежали и смотрели, как Сосновский доказывает свою невиновность, как он, натурально брызгая слюной, показывает то куда-то на запад, то на пленников, то стучит себя кулаком в грудь. От Максима не укрылось, что Сосновский бросает взгляды назад, на товарищей. Готовы или еще нет?
Буторин с рычанием раненого зверя сорвался с места, бросившись в ноги немецкому автоматчику, опрокинул его на пол. Шелестов тоже бросился вперед, несмотря на то что после удара голова у него все еще кружилась. Он обхватил фельдфебеля за горло сгибом руки и повалил его на себя, продолжая душить и не давая ему выхватить из кобуры пистолет. Майор отпрянул назад, скорее раздосадованный, чем напуганный. Не верилось ему, что это нападение спасет русских. Но Сосновский дотянулся через стол до его горла и рванул немца на себя, повалив его на стол лицом вниз, резко ударил в основание черепа. Через несколько секунд автомат и два пистолета были в руках разведчиков. Два оглушенных немца валялись на полу, а майор оказался прижатым к стене, и в затылок ему упиралось дуло пистолета.
В дверь влетел рыжий лейтенант с солдатами, но им пришлось замереть на месте. Сосновский приказал никому не двигаться, иначе майора убьют. Немцы замешкались, но наведенный автомат заставил их подчиниться. Они бросили на пол оружие. Разведчики подняли два автомата. Буторин выдернул из-за ремней двух солдат три гранаты. Распахнулась внутренняя дверь дота, но и этим солдатам пришлось замереть. Сосновский приказал закрыть дверь и освободить проход. Майора вывели наружу, скорее, прикрываясь им, чем его конвоируя. Шелестов про себя думал, что если майор важная шишка, то уйти, наверное, удастся. Неизвестно, как далеко, но вполне возможно. А вот если не очень важная, то кто-то может и рискнуть и напасть на русских, не особенно заботясь, что они могут убить одного человека.
Засунув за пазуху документы, Шелестов снова подпоясался офицерским ремнем. Успев захватить из бункера ракетницу с несколькими ракетами, группа стала отходить к лесу. Немцы держались настороженно, но попыток напасть не делали. Сосновский предупредил, что терять им нечего и что майора они убьют с особенным наслаждением. Буторин двинулся было сначала к грузовику, но Шелестов кивнул на амфибию. Виктор проверил, кивнул, увидев ключ в замке зажигания. Двигатель заработал спокойно и ровно. Усадив на заднее сиденье майора, Сосновский и Коган устроились возле него, возвышаясь в тесной машине. Шелестов дал очередь по капоту грузовика и колесам и с удовлетворением увидел, как из пробитого радиатора потекла на землю вода и как с шипением спустило переднее колесо.
Майор заворчал что-то на заднем сиденье. Сосновский перевел, что немец считает, что русским далеко не уйти.
Потрогав разбитый затылок и поморщившись, Шелестов проговорил:
– Скажи ему, что и ему вместе с нами не уйти. Ему жить столько же, сколько и нам.
Буторин погнал машину по опушке леса, а потом, как только появилась лесная дорога, сразу свернул под кроны деревьев. Пока у немцев не было возможности преследовать русских, нужно было уходить как можно дальше от места захвата. Рация у них имелась, сообщение наверняка отправлено. Наверное, даже в тот момент, когда русских только взяли.
