Маскарад повесы - Валери Кинг

— Все дело в вашей мануфактуре, — призналась она. — Я знаю, как работают такие предприятия и что нужно сделать, чтобы они приносили прибыль. Если мы оба возьмемся за дело, фабрика очень скоро начнет приносить доход. Подумайте, скольким крестьянам мы могли бы помочь!

Воображение уже рисовало перед ней эту великолепную картину, и Кэт, вся во власти мечты, совершенно забыла о своем твердом намерении вести себя с Баклендом, как подобает воспитанной барышне. Она плюхнулась в кожаное кресло напротив, скинула туфли и поджала под себя ноги.

— Знаете, мне как-то довелось прочитать про мистера Коука из Норфолка. Вы тоже наверняка о нем слышали. Он постоянно экспериментирует у себя в имении, совершенствуя методы ведения хозяйства. У него здорово получается! Мы могли бы последовать его примеру. Подумайте над моим предложением, Джордж! Объединившись, мы могли бы оказать огромную помощь здешним фермерам. Вы даже не представляете, как им трудно! Ведь три года здесь был неурожай — то из-за нехватки влаги, то из-за ее избытка… — Помедлив несколько мгновений, она смущенно улыбнулась и спросила: — Ну, каков будет ваш ответ? Вы женитесь на мне?

Пока Кэт описывала преимущества их совместной жизни, Бакленд невольно представлял себе золотые пшеничные нивы, волнуемые бесконечными котсуолдскими ветрами. Но разве ему есть дело до этих полей — и до этой женщины, которая, словно школьница, забралась с ногами в кресло напротив? Возбужденно блестя карими глазами, она говорит о мельницах, суконных мануфактурах и прибыли, как ее ровесницы — о романтическом вальсе с милым сердцу поклонником!

Что и говорить, Кэт не похожа на других женщин, но все же она одна из них. Амелия желала заполучить титул, Кэт — суконную мануфактуру, но ни той, ни другой не был нужен он сам…

Бакленд посмотрел на носок своего сапога, который поцарапал утром, садясь на лошадь, и спросил:

— А что же Эшвелл? Вы уже отказались от намерения завладеть его состоянием?

Поглощенная только практической стороной дела, Кэт выпалила:

— Если вы откажетесь от моего предложения, тогда мне, конечно, придется выйти за Эшвелла!

Кровь бросилась Бакленду в лицо. Он тряхнул головой, и идиллическая картина совместной жизни двух тружеников-филантропов, с таким энтузиазмом нарисованная Кэт, мгновенно исчезла.

— Так, значит, теперь вы решили оставить в покое моего друга и обратить свою благосклонность на меня? — еле сдерживая гнев, проговорил Бакленд. Как же он ненавидел и презирал этих расчетливых искательниц выгодной партии, вступавших в брак ради титула, богатого приданого или состояния! — Только не говорите, что причина кроется в моем безмерном обаянии!

Заметив перемену в его настроении, Кэт огорченно откинулась на спинку кресла. Он все-таки разозлился! И почему она решила, что он согласится? Глядя в его рассерженное лицо, Кэт почувствовала, что тоже начинает закипать.

— Разумеется, ваше обаяние здесь ни при чем, — сделав, над собой усилие, сказала она ровным бесстрастным голосом. Бакленд прищурился.

— Помните, я сказал, что не дам вам заманить в свои сети Джеймса? Неужели вы думаете, что после этого я соглашусь на вас жениться в расчете на какие-то мифические финансовые выгоды? И потом, ваши планы насчет сельского хозяйства… — Он безнадежно махнул рукой и усмехнулся. — Дорогая моя, я не фермер, и у меня нет никакого желания им стать!

— А кем вы хотите стать, мистер Бакленд? Разве уже открыли школу для никчемных повес и прожигателей жизни, где вы могли бы отточить свое мастерство? Чем вы собираетесь жить? Эшвелл, по крайней мере, пишет стихи, хотя у него есть и титул и деньги!

Бакленд злорадно ухмыльнулся — рассказать бы ей, кто на самом деле ее «Эшвелл»! Как она могла подумать, что он женится на особе, которая выбирает себе мужа, как лошадник чистокровного скакуна?

Кэт вскочила на ноги, споткнувшись о брошенные перед креслом туфли.

— Вам нечего мне ответить, не так ли? — проговорила она сердито. — Вы только и можете, что высокомерно ухмыляться. Боже, сколько презрения в вашем взгляде! Но я не боюсь вашего презрения, мистер Бакленд. Думайте обо мне что угодно, для меня ваше мнение значит не больше, чем дуновение ветерка!

Он тоже вскочил и грубо схватил ее за плечи.

— Какое право вы имеете так обо мне говорить?! Что вы обо мне знаете? — гневно вскричал он. — Ничего! Так не смейте судить о том, о чем не имеете ни малейшего понятия!

— А у вас есть право судить меня? — воскликнула Кэт с обидой, и у нее на глазах закипели слезы. — Не потрудившись разобраться в моих чувствах, вы сразу же меня осудили! Но за что? Я всегда старалась быть с вами честной, никогда ни в чем не обманывала. Согласитесь, я могла бы просто вскружить вам голову и заставить на мне жениться, не афишируя своих намерений. Ведь вы гораздо более уязвимы для женских чар, чем вам кажется! Мне достаточно было бы только некоторое время подержать вас на расстоянии да пару раз у вас на глазах упасть в обморок, и вы бы не устояли!

Бакленд побагровел и тряхнул девушку за плечи.

— Будьте вы прокляты! Как вы смеете со мной так говорить?! Я никогда, слышите, никогда не попадусь в ваши сети! О, судьба не раз сталкивала меня с охотницами за чужими деньгами. Такие, как вы, готовы выйти за кого угодно, лишь бы у него были деньги!

— Но разве я виновата, что так ведется испокон века? Вы знаете, каково это — зависеть от отца-картежника? Он спустил мое приданое, спустил все наше состояние! — Кэт говорила торопливо, словно боялась не успеть высказать всю боль, что накопилась у нее на сердце за долгие годы. — Думаете, мне приятно смотреть на мужчину, прикидывая, достаточно ли он богат, чтобы стать моим женихом? О нет, Бакленд, мне противно! Но у меня нет другого выхода, вы можете это понять?

Голос Кэт вдруг сорвался, и она зарыдала. Бакленд обнял ее, и она обессиленно опустила голову ему на грудь.

— Простите меня, Кэт, — пробормотал он виновато. — Я был с вами жесток!

— Я сама виновата, мне не стоило заводить этот глупый разговор, но я подумала… — Она горестно всхлипнула. — Впрочем, неважно. Давайте забудем и о моем предложении, и о нашем разговоре.

Бакленд бережно отстранил ее от себя, заглянул ей в глаза и отер мокрые щеки.

— И почему мы не встретились десять лет назад?.. — спросил он со вздохом.

— Не знаю, — улыбнулась она сквозь слезы. — Наверное, потому, что мне было всего одиннадцать!

Оба рассмеялись.

— Я не могу на вас жениться, Кэт, — посерьезнев, сказал он. — Вы мне нравитесь, у нас много общего, но все-таки я вынужден отвергнуть ваше предложение. Брак по расчету не для меня.

Возвращаясь в Чипинг-Фосворт, Бакленд не стал погонять лошадь. Под мерный стук копыт по гравию он погрузился в глубокую задумчивость. Он снова видел нежное, тонкое, но неживое лицо Амелии под белой погребальной кисеей. Как ее мать зарыдала, забилась в истерике у гроба! Сам Бакленд тогда не пролил ни слезинки, он как будто умер вместе с возлюбленной.