Лебяжий - Зот Корнилович Тоболкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грифоны размножались как споры. Теперь их было больше восьмидесяти. Они плотно обступили курган и цвели по всему острову. Остров стал токсически опасной зоной. И потому инструктаж был длительным и детальным. Его вел румяный, седой подполковник. Здесь была и противоаварийная бригада, и все руководители экспедиции, даже Горкин, которого не приглашали. Были приняты все возможные меры защиты.
Волновались, пока сидели в вагончике и слушали наставления. Переправившись на остров, рванулись, словно в атаку. Турбореактивная установка, тракторы с тросами и крючьями, насосы для охлаждения устья уже наготове. Люди рассредоточились, и по знаку седого подполковника взревела «пушка».
Из сопла ударила мощная газовая струя. С некоторым опозданием по фонтану выстрелили еще две «пушки» и начали поливать его огнегасительной смесью. Заработали все насосы, охлаждая зону пожара. Три газовоздушных потока, направленных на фонтан, срезали столб пламени. Словно космический огненный корабль, он оторвался от устья, поднялся в небо и, сгорев, распался.
– Пошли! – сказал Лукашин, и группа в специальных противопожарных костюмах . тотчас оказалась в бывшей зоне пожара. Лебедки раскручивали троса. Тракторы вытаскивали хаотически нагроможденное, измятое оборудование. Двое водолазов ходили по самому дну кратера, подле устья. А сверху били струи курьинской воды.
Дно кратера к вечеру очистили, кое-что оттащили от устья. Пробовали снять крестовину и остатки запорной арматуры, но это не удалось. Рев, отравленная среда и непрерывная вибрация довели людей до изнеможения. Количество грифонов уже увеличилось до сотни. Еще немного, и остров превратится в сплошной огненный вулкан.
– Хватит! – скомандовал Мурунов и приказал отвести людей, оценив трезво бесплодность затраченных неимоверных усилий. – Что будем делать, Максимыч?
– Надо взорвать всю арматуру на устье...
– А потом? Пихать в дыру трубы? Их выбросит...
– Взорвем, и газ получит свободный выход... Возможно, грифоны исчезнут.
– Д-да, на пороховой бочке сидим, птенчики! – вставил Лукашин. Он посинел, видимо, надышался газом, но домой не уходил.
– Эй, друг! – позвал Мурунов кинооператора. – У тебя фотоаппарат есть?
– А как же! Могу голову дома забыть, но фотоаппарат всегда в кофре.
– Зафиксируй-ка положение устья... пока факела нет. Пошли, где потише... еще разок отмерим... а уж потом резать будем.
За рекою, где временно разбили новый поселок, разгружался олений обоз. Напрягая жилистую сильную шею, Станеев заставлял себя не смотреть на то, что еще недавно было островом, и помогал Вэлю устанавливать чумы. Забывшись, сильно рванул люк.
– Осторожно! Экий медведь! – проворчал пастух, отнимая у него кожаный лоскут. – Я думал, ты спокойный, а ты, как хор, которого оводы жалят. На кого сердишься?
– На себя.
– Ладно хоть на себя.
В самом деле, на кого ему злиться? На тех людей, которые, жизни не щадя, пытаются задавить огонь? Разве он не был среди них? Стало быть, на себя. Да и с каких пор он стал злиться? С каких пор стали занимать чьи-то интересы? И чего ради? Вот собрать сейчас шмотки – Степин транзистор, ботинки да старый свитер – и закатиться туда, где нет этого ада... «И закачусь, чтоб мне лопнуть!»
Станеев яростно вогнал в податливую сверху землю сухой тонкий шест, сломал, снова вызвав недовольство Вэля.
– Не тронь! Сами поставим. Дурная сила!
– Что, не выходит? – появившись с той стороны реки, спросила Раиса. – Учись у Вэля. Учись, пригодится!
– Уйду я... уйду, куда глаза глядят!
– Сейчас?! – чуть отступив, спросила Раиса. В голосе прозвучало презрение.
– Сейчас или после – не все ли равно? Остров-то сгорит! Сгорит дотла!
– Не дадим, Юра, – правильно поняв его злость, ласково сказала Раиса и указала на гуськом идущих смертно уставших людей. – Вон нас сколько. А еще из округа подъедут, из района... Не дадим.
– А, прибыли! – сухо кивнул Мурунов и, неизвестно на что злясь, заключил: – Вас только за смертью посылать... Почему пошла с обозом?
– Что ж я, одна должна идти?
– Могла вертолет подождать!
– Ты не сказал, что залетишь. – Раиса нахмурилась: «Чего он привязался? Неужели ревнует?..» Угадав, скрыла усмешку.
– Могла сама сообразить! Тут дорога каждая минута! А ты ведешь себя как скучающая интуристка!
– Игорь Павлович! – выглянула из штабного вагончика радистка, – Вас вызывает Урьевск.
– Одну минуту! – Мурунов мотнул головой, словно только что заметил, обнял Вэля и его братьев Ядне, Костю, пришедших с обозом. – Спасибо, ребята! Здорово вы нас выручили! Видите? Без крова остались.
Чуть не задев плечом Станеева, прошел в вагончик.
«Не замечает! – едко усмехнулся Станеев, которого явное пренебрежение начальника экспедиции раздосадовало. – Ну да, я для него нуль без палочки... Да и действительно, что я такое?»
Станеев мысленно вычертил кривую своей значимости и невольно рассмеялся: очень жалконькая получилась кривая.
– Эй! – позвал от ящиков Дима Сантурия и свистнул, привлекая внимание. – Сюда, пожалста!
– Чего тебе? – Станеев нехотя