Точка пересечения - Ирина Лемешева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она знала, что в условиях сумасшедшего дефицита этот плащ вырвут с руками-ногами, даже с этой неровной строчкой и висящими по подолу нитками. Кстати, их можно обрезать. Просто надо найти крупную и рослую женщину, на которой подарок Анатолия не будет сидеть, как плащ-палатка.
И действительно, Рашид взял для жены на примерку, а на следующий день принёс деньги.
– Спасибо, Жанна Семёновна, от моей супруги. Сел, как влитой, она уже и брошку какую-то нацепила, – Рашид говорил это небрежно и снисходительно, но Жанна чувствовала между строк намного больше: любовь, уважение, гордость.
– Вот и отлично, что подошло, – Жанна улыбнулась, но в голове билась мысль: он взял показать и примерить, но в принципе знал, что это подойдёт его жене, хотя бы по размеру. Почему ее мужу не пришло в голову, что в этот плащ её можно просто завернуть?
Привез, лишь бы что-то сунуть в руки, поставить галочку, чтобы не было разговоров.
– Что муж тебе привез?
– Плащ, на толчке брал, во Львове.
– О… какой внимательный и заботливый. Даже в командировке о тебе думает.
Вот такой приблизительно разговор состоялся между ней и Тамарой.
А то, что этот плащ пришлось нести на работу, это уже детали. Ну, не подошёл, кто ж знал… Главное – внимание.
Димкины маечки тоже были странноваты – две гладкой расцветки – серая и светло-коричневая – не самые подходящие цвета для четырехлетнего ребенка.
– Мрачноватые какие-то, – неуверенно пожала плечами Жанна.
– Зато качество хорошее, – не задумываясь ответил Анатолий. – Под курточку или свитерок – в самый раз. Или, в крайнем случае, – пусть будет для дома.
Третья маечка была повеселее – улыбающийся ярко-жёлтый Винни-Пух держал в руках коричневый горшочек, на котором оранжевым было написано: МЁД. Диме понравилось, и он побежал показывать обновку Мине.
–Ты что, праздновала тут без меня? – спросил Анатолий, заметив остатки торта в холодильнике.
– Да, мама с Раей были, девочки.
– Ну-ну, -он многозначительно покачал головой, и было совершенно непонятно, одобряет услышанное или наоборот.
Через месяц Жанна собралась к Лоле.
Папа принес две пары ползуночков для новорожденной, а она испекла любимый Лолой Наполеон и взяла на базарчике букет астр с тонкими, игольчатыми лепестками, пахнущими осенью.
Лола нисколько не изменилась: так же висла на Жанне, быстро и ловко пристроила астры в роскошную хрустальную вазу, поставила чайник и накрыла на стол, повосхищавшись вышитыми на ползунках зайчиком и белочкой.
Она была прежней Лолой – тонкой, жизнерадостной, освещающей улыбкой все пространство вокруг себя. И только в глазах, где-то там, на дне, плескалась печаль, которую невозможно было скрыть.
– Ну, где наша красавица? Как назвали?
– Дильбар. Диля, Дилечка… Красивое имя, правда?
– Очень, – одобрила Жанна. – Как будто звенит маленький колокольчик.
– Ещё полчаса – и буду будить. Кормление, – Лола деловито посмотрела на часы. – Вот и познакомитесь. А Дильбар в переводе – "любимая".
Любимая Дильбар оказалась красоткой с длинными, почти до плеч, прямыми черными волосами, нарисованными бровками и длинными загнутыми ресничками, бросающими лёгкую тень на пухлые щёчки.
– Какая чудная! – восхитилась Жанна. – Можно подержать?
– Конечно, а я пока смесь разведу.
– Как ты вообще, справляешься?
– Да, она спокойная и вообще – я её воспитываю по Споку. Вот, мама мне книжку принесла. Все по часам, без капризов, без укачивания.
– Ну, ты даёшь!
– Да, лучше сейчас приучить её, зато потом будет легко.
Лола ловко переодела дочку, уложила в кроватку, они посидели ещё немного, поболтали, и Жанна засобиралась домой.
– Отдохни, поспи немного, пока малышка спит.
– Да, Жанночка, совсем забыла, у нас уже номер есть, на следующей неделе подключат телефон. Затянули, но лучше поздно, чем никогда. Запиши. Или запомни – номер лёгкий.
28
В декабре Жанна записала Диму к логопеду.
Людмила Израйлевна оказалась чудесной женщиной и прекрасным специалистом, которая с первой же встречи нашла подход к Диме. Занятия были интересными, и Жанна, сидя в сторонке, с удовольствием наблюдала, как сын старается, сидя перед зеркалом: округляет губы, расслабляет язычок "лопатой", тарахтит, как пулемет.
– Хороший мальчик, способный, развитый, а буквы поставим, не проблема, – с улыбкой сообщила она Жанне.
На Новый год Рая с Борисом пригласили к себе.
– Вы уж не стройте планов, – попросила Лида. – Это, наверное, их последний Новый год в Ташкенте.
Анатолий не выразил восторга, но и возражать не стал. Готовили в четыре руки – Рая и Лида, а Жанна испекла Наполеон.
Они очень красиво украсили квартиру, развесили по стенам гирлянды, а по окнам – снежинки. Борис принес несколько пушистых еловых веток, от которых по всей квартире волнами распространялся крепкий аромат хвои. Это был настоящий Новый год: с бенгальскими огнями, которые Дима бесстрашно держал над головой, с шампанским и оливье, с селёдкой под шубой и куриным холодцом.
– Ба Шана аба – ба Ерушалаим! – торжественно провозгласил Борис.
– На следующий год – в Иерусалиме, – перевела Рая, которая начала учить иврит.
Она вдруг задумалась, погрустнела.
– Я не представляю, как буду без вас, Лида, – сказала с печалью в голосе. – Даже подумать об этом страшно.
– А ну, отставить, – Борис обнял Раю за плечи и столько тепла, любви, заботы и понимания было в этом простом движении, что Жанна отвела глаза, словно стала свидетельницей чего-то, что было предназначено только для двоих.
– Никто здесь не останется, вот увидите, все тронутся – кто раньше, кто позже. Не на Луну мы улетаем. Мир потихоньку становится одним большим домом для всех. Ещё немного, совсем немного, – задумчиво сказал Борис. – Да, и вообще, преждевременный это разговор, дожить надо. Я сейчас, – он вышел в спальню.
Через несколько минут в комнату зашёл Дед Мороз с белой бородой и темными бровями. Дима был в восторге, рассказал длиннющий стих про Новый год и получил большой бумажный пакет со всякой всячиной. Завтра утром он найдет под домашней ёлкой подарок от Деда Мороза, который Жанна купила ещё в конце ноября. Она с грустью подумала, почему Анатолия совсем не занимали такие вещи – купить подарок, нарядиться Дедом Морозом, сводить сына на ёлку. Почему-то это не было ему интересно, и он не умел получать радость видя, как радуется кто-то другой, даже если этим другим был его сын.
Дед Мороз ушел, Борис вернулся и сколько радости было на его лице, когда Дима начал показывать ему полученный подарок.
– Как же я пропустил Деда Мороза? Как? – горестно сокрушался Борис. – Ну, на минутку вышел, в туалет, и без подарка остался, – он делал жалкое и лицо и, казалось, вот-вот заплачет.
– Не плачь, Бойя, – утешал его Дима. – Беи мои конфеты.
– Золотой мальчик, добрая душа, – умилилась Рая.
Выпили за Новый, 1985.
– А вы помните, что этот год особенный? У Лиды нашей
