Жестокий мучитель - Бьянка Коул

class="p1">Идут гудки, а потом снова включается голосовая почта, ее прекрасный голос звучит у меня в ушах. На этот раз я жду, чтобы оставить ей сообщение.

— Перестань игнорировать меня, Нат.

Я отменяю звонок и иду по коридору в класс анатомии, когда замечаю Еву у ее шкафчика. Она наверняка знает, где Наталья.

Я хлопаю рукой перед Евой, чтобы она не могла отойти.

— Где Наталья?

Её брови сходятся вместе.

— Прости?

— Ее не было на уроке права. Где она?

Ненавижу, как отчаянно звучит мой голос.

Ева закатывает глаза.

— Почему бы тебе не написать ей и не выяснить?

Я не говорю ей, что уже отправил три сообщения этим утром и дважды безуспешно пытался дозвониться. Эта девушка сводит меня с ума, тем более, что у меня есть новости, касающиеся нашей проблемы с Финном.

— Ева, — предупреждающе рычу её имя. — Прекрати валять дурака.

Она пристально смотрит на меня, и я понимаю, что эта девчонка не из тех, кем можно помыкать.

— Когда ты уже повзрослеешь?

Мои глаза сужаются, я сжимаю челюсть.

— Что ты имеешь в виду?

— Перестань вести себя как гребаный ребенок и скажи Наталье о своих чувствах. — Она качает головой. — Черт возьми, может она чувствует тоже самое, и тогда всё это дерьмо прекратится для всех нас.

Я тяжело сглатываю, понимая, что Ева права. Хотя я и сказал ей, что хочу загладить свою вину, я не произнес трех главных слов. Тех, которые пугают меня больше всего на свете. Если бы я вел себя как взрослый, то не стал бы приставать к ее подруге, требуя сказать, где она. Однако Нат не оставляет мне выбора своим радиомолчанием.

— Я пытался связаться с ней, но она не отвечает. — Я сужаю глаза, глядя на нее. — Я расскажу ей правду, — говорю, убирая руку с дверцы шкафчика Евы. — Но сначала мне нужно знать, где она.

— Её отпустили, чтобы она могла присутствовать на свадьбе брата в Бостоне. — Ева пожимает плечами. — Она должна вернуться через несколько дней.

Свадьба.

Я скриплю зубами, зная, что Наталья ничего мне не сказала, потому что прямо сейчас роли поменялись. Она ведет себя как соплячка, и если я хочу, чтобы она простила меня, то ничего не могу сделать, чтобы изменить ее поведение.

— А теперь, если ты не возражаешь, я опаздываю на урок анатомии с Ниткиным, и ты тоже. — Она бросает на меня многозначительный взгляд.

Я киваю в ответ и смотрю, как она уходит, но мой мозг лихорадочно работает. Потребность увидеть Нат отчаянна и непреодолима, и такое чувство, что это разрывает меня на части. Вместо того чтобы следовать за Евой по коридору к классу анатомии, я направляюсь в противоположную сторону, к кабинету директора.

Финн получил платеж после того, как я попросил денег у своего дяди. Два миллиона долларов для него — как капля в море, и я сказал, что это важно для блага Картеля. Он даже не стал меня расспрашивать, несомненно, пытаясь загладить вину за то, что сделал с матерью.

Я останавливаюсь перед дверью в кабинет Бирна и нервно сглатываю. Я не могу просто потребовать, чтобы он выпустил меня из академии без уважительной причины. Поэтому вместо того, чтобы постучать, иду в пустой класс по соседству, хватаю бумажку и ручку со стола.

Я пишу письмо, подделывая почерк дяди, и подписываюсь его именем. Много лет назад я усовершенствовал его подпись для бланков разрешений и прочего дерьма, когда не хотел ни о чем просить его или своего отца.

Я роюсь в столе, нахожу конверт с маркой, складываю записку внутрь и пишу на лицевой стороне адрес Академии Синдиката вместе с именем директора Бирна. Запечатываю его, зная, что почта обычно уже приходит к этому времени и все будет выглядеть так, как будто его отправил дядя. Я добавляю его адрес на обороте в качестве отправителя и надеюсь, что это достаточно убедительно.

Почтовые ящики сотрудников находятся за углом от офиса Бирна. Я сворачиваю в коридор и кладу конверт поверх тех, что уже лежат в его ящике, а затем направляюсь в офис.

Моё сердце колотится, когда я стучу в дверь кабинета Бирна.

— Войдите, — зовет он.

Я открываю дверь и прочищаю горло.

— Извините за беспокойство, сэр.

Он поднимает голову и прищуривает глаза, когда видит меня.

— Что тебе нужно, Элиас? — Он бросает взгляд на часы на стене. — И почему ты не на уроке?

— Дядя сообщил, что отправил Вам письмо с просьбой отпустить меня этим утром. — Я хмурю брови. — Вы получили его?

Он качает головой.

— Нет. — Его глаза сужаются. — Я проверю сегодняшнюю почту.

Идеально.

Я киваю и отхожу в сторону, пока директор Бирн идет к своему почтовому ящику. Он возвращается, сжимая в руках стопку конвертов с тем, который я подделал, на самом верху.

— Похоже его доставили сегодня утром.

Он откладывает остальные письма и открывает мое. Я нервно наблюдаю, как он опускается в кресло и читает краткое и довольно неконкретное письмо, которое я написал, упомянув, что я нужен на семейном мероприятии.

Бирн качает головой и вздыхает.

— Почему ваши семьи думают, что вы все можете уезжать по первому требованию?

Я пожимаю плечами.

— Возможно, потому что они так много платят за то, чтобы мы были здесь.

Он смотрит на меня.

— Не строй из себя умника, Элиас. Или я откажу твоему дяде.

В лучшем случае, это пустая угроза, так как он верит, что письмо действительно написал мой дядя. На самом деле, он ни за что не откажет в просьбе.

Проходит еще несколько секунд молчания, пока он снова перечитывает письмо, прежде чем кивнуть мне и поставить на нем печать.

— Ты можешь идти. — Он протягивает письмо, и я беру его. — Но вернись к началу следующей недели. Слишком много студентов отстают, и ты один из них, Элиас.

Я киваю.

— Понял, сэр.

Отворачиваюсь и выхожу из его кабинета, благодарный за то, что мой план, разработанный в последнюю минуту, сработал.

Теперь остается только поймать такси до Бостона и проникнуть на свадебную вечеринку в доме Гурин. Боюсь, это будет легче сказать, чем сделать.



Такси обошлось мне в целое состояние, а этот смокинг сидит не лучшим образом, но я все-таки добрался до торжества в доме Гурин.

Это большой и модный дом, хотя не такой роскошный, как особняк моего дяди. У дверей стоят два охранника. Один из них чуть выше меня, но худой, как грабли, с ярко-светлыми волосами, а второй