Наша Маша (Книга для родителей) - Алексей Пантелеев

10.12.61.

Утром забравшись к матери в постель, рассказывала ей сказку:

"Коровы устроили собрание и решили, что нельзя теленочков резать. Нельзя мясо есть.

А лев в Зоопарке захотел мяса и стал клетку ломать. А ему не дают. Он стал вырывать прутья и реветь.

Вдруг видит - идет Лев Толстой. Лев повернулся и ушел в клетку".

* * *

Сегодня пять градусов мороза. Но снега почти нет. Поэтому вид за окном довольно тусклый. Хочу выйти с Машкой пораньше.

11.12.61.

Гуляли два часа. В Дивенском садике.

Катались с горки.

Машка совершенно не умеет вести себя в обществе детей и очень часто выглядит единицей среди ноликов. И, главное, сама себя так ощущает. Нет, не заносится, не "воображает", а просто не может найти свое рядовое место в строю. Не видит, например, что на горку очередь. Способна на самой горке, на скате горы, нагнуться и начать поправлять штаны или застегивать ботик, не замечая, что за ней выстроилась очередь. Налетает на ребят. Все это только от недостатка опыта, от той тепличной (да, тепличной, хотя в этой теплице и открываются усиленно "форточки") жизни, какой она у нас живет.

Достается ей, бедняге. Но без этого нельзя. В этом смысле надо ее муштровать, то есть приспосабливать к тому строевому темпу, в какой ей через год-два придется включиться.

13.12.61.

День зимний, солнечный, морозный. Окна по-декабрьски разукрашены узорами.

Каталась на санках с горки. Поначалу огорчала и даже возмущала меня. Влезет на невысокую горку, втащит туда салазки и кричит на весь сад:

- Папочка! Папсиночка! Дай ручку!

А сзади - очередь.

Я нарочно ушел подальше, не слушая ее жалобных криков.

И помогло.

Через час уже совсем самостоятельно втаскивала санки, самостоятельно усаживалась в них (правда, в не очень удобной позиции) и самостоятельно скатывалась. Даже другим детям помогала: поднимала кого-то, стряхивала снег.

* * *

Вчера вечером сидит в коридорчике на горшке и поет:

Ах вы, милые, кусачие мои!

Вы хорошие, кусачие мои!..

Мама говорит:

- Ты что поешь?

- Это я маленьких людоедиков укачиваю.

- Нашла кого укачивать! Противные, кусачие! Фу!

- Ах, мама! Это для нас маленькие людоедики нехорошие, а для своей мамы они хорошие.

14.12.61.

Засыпала вчера хорошо - отчасти потому, что много была на воздухе, набегалась, надышалась, отчасти же потому, что был выставлен (мамой) ультиматум: "Быстро уснешь - завтра будем вместе стирать: мама - большое белье, ты - маленькое, кукольное".

Сегодня с утра во власти этой идеи.

15.12.61.

Весь день проторчала дома. Стирала белье. Полоскала, выжимала. Вешала на веревочках сушиться.

* * *

Мороз и сильный ветер. 14 градусов. Солнце. Но что-то безрадостное в этой белоглазой зиме.

16.12.61.

Занимались немецким и арифметикой.

Не перестаю удивляться чуду перевоплощения. Когда мы играем в школу и я наряду с ролью учителя Алексея Ивановича исполняю еще роли всех девочек и мальчиков, учителя Карла Карловича, директора Семена Федоровича и других, Машка по-настоящему, по-зрительски, по-театральному, забывает, что перед ней стоит или сидит папа.

Есть у нас в классе девочка Ира Снегова, новенькая. Девочка туповатая, расхлябанная. Почему-то с первого дня она возненавидела Машу Пантелееву. Читая письменный текст, Машка прочла вместо ежик - ёмсик. С тех пор Ира Снегова не дает ей прохода, на каждом шагу дразнит:

- Ёмсик, ёмсик!!

Маша краснеет, глаза ее наливаются слезами. Если бы ее поддразнивал папа, ни слез, ни румянца на щеках, конечно же, не было бы.

С этой Ирой у нее очень сложные отношения. Она ее все-таки любит. И оправдывает:

- Просто у нее язык все время чешется. А она вообще хорошая, Алексей Иванович...

И еще призналась мне (то есть учителю):

- Мне тоже хочется ее как-нибудь поддразнить, но я терплю.

Спрашивается, для чего я это делаю, то есть прибегаю к такому "натурализму" в изображении детского коллектива? Сознательно делаю, сознательно прибегаю.

Поскольку игра со мной в какой-то мере заменяет Маше (как суррогат, конечно) настоящий коллектив, я стараюсь "рисовать" этот коллектив таким, какой он есть на самом деле, не идеализируя и не лакируя. Тогда при встрече с коллективом настоящим, не игрушечным, может быть, меньше будет разочарования.

Короче говоря, наша игра - это, так сказать, допризывная подготовка.

17.12.61.

За окном декабрьские сумерки. Стоит туман. С крыш течет. Голуби прилепились к стене дома на той стороне улицы.

Машка весь день пролежала, вернее просидела, в постели. Опять делает книжечки. Сочиняет книгу под названием "Аннабелла в стране чудес".

20.12.61.

Солнечный зимний день. Шесть градусов мороза.

Машка хворает. Сидит у себя в постельке, разглядывает картинки в книге Пыляева "Старый Петербург".

21.12.61.

Делала сегодня из тетрадочной бумаги книжечки. Потом делала "журнал". И там - рассказ "Мой папа":

"Когда мой папа был маленький, он был холостой".

* * *

А сейчас сидит и по-нарошному читает:

- Жи-ла бы-ла де-воч-ка Маш-ка...

- Не может быть, - говорит мама. - Так и написано Машка?

- Да.

- Машка?

- Да. Машка.

- Правда?

- Честное слово.

- Маша, - говорит мама, - если человек говорит неправду и скажет честное слово, такому человеку никто после не будет верить.

- Ну, мама! - говорит, снисходительно усмехаясь, Машка. - Я же человек веселый. Могу же я иногда пошутить?

- Значит, соврала?

- Ну конечно!

23.12.61.

Наконец состоялось "кино".

Смотрели четыре фильма: "Трудный вечер" Артюховой, "Сивку-бурку", "Айболита" и папин новый фильм - "Волшебная палка".

Смотрела всё с интересом, хотя "Палка" - очень даже так себе.

* * *

Видела во сне бабушку. Рассказывает мне об этом:

- Я часто вижу бабушку. То вижу, то не вижу. Как диатез.

То есть неожиданно, как вспышки диатеза.

24.12.61.

Много рисовала, читала. Читали и мы ей.

Насмешила и растрогала нас (особенно маму), изготовив самолично журнал под названием: "Дикаративное искуство СССР".

В журнале - рисунки мебели, керамики, посуды, женские и детские костюмы.

Даже год указан: 1961.

И цена: "Цена 5".

Маму особенно умиляет "СССР".

* * *

Сейчас играет - "делает уборку к Новому году". Вчера писала поздравительные письма: маме и мне. Удивляет меня, как мало ошибок делает она в своих писаниях, как много слов - и трудных слов - пишет совершенно правильно.

25.12.61.

Не гуляли. Машка почти весь день была увлечена "Декоративным искусством СССР". Сделала еще один экземпляр (то есть номер). Рисует "латышские вазы", "керамику", "немецкие чашки", "чешские вазы" и так далее. Нарисовала домик и сделала подпись к нему: "Какие бывают в Советском Союзе хорошие дома".

День сегодня прекрасный, солнечный, 5-6 градусов мороза.

Обещали Машке пойти с нею покупать елку.

26.12.61.

Вчера Машка после порядочно долгого перерыва вышла на воздух. С папой и мамой ходила на рынок - покупать елку. Но не купили: от елок остался только запах и большое количество зеленых иголок на снегу.

На морозе ела горячий пирожок с капустой.

* * *

Занималась немецким.

Не может запомнить слово die Gurke. Я ей сказал, что нетрудно запомнить, очень похоже на русское огурец.

Вчера спрашиваю:

- Как по-немецки огурец?

Подумала:

- Ди огуртцхен?

* * *

Ласкается к матери.

- Не любишь ты меня, - кокетничает мама.

- Нет, люблю.

- Правда? Ну, скажи тогда: "Я люблю тебя, мамочка, больше всех".

- Нет, мамочка. Вот этого я не могу сказать. Потому что я папу тоже люблю.

* * *

Папа встал сегодня ни свет ни заря. Собирался - в очередь с мамой идти за елкой. За ними повсюду тысячные хвосты и побоища. А мороз на дворе 20 с чем-то градусов!

31.12.61.

Сидит дома. Скучает. В сумрачной, по-декабрьски полутемной столовой играет в куклы, разговаривает с ними на разные голоса или просто сядет на тахту и сидит - смотрит в окно, где скучное небо, скучные трубы, унылый дым из высокой железной трубы...

Ждала весь день, что покажу ей кино. Но мне некогда было - ездил по разным делам, работал. Послезавтра еду в Москву, оттуда - в Берлин, в гости к немецким писателям.

Машка умоляет меня не ездить.

Потом смирилась с этой перспективой, только просит привезти ей "маленькую Puppchen".

* * *

Вдруг спохватилась:

- А как же ты будешь там?.. Ты же ведь не все немецкие слова знаешь!..

* * *

Днем опять помогала мне составлять каталог, читала названия фильмов на коробочках:

- Сивка-бурка, Упрямый котенок, Айболит, Девочка и тигр, Художник Брюллов, Приключения Мюнхаузена, Снегурочка, Старик Хоттабыч, Рассказ сыну Михалкова, Картины Федотова, Щи из топора...

31.12.61.

Готовлюсь к отъезду, почти не видел ее сегодня. А она весь день самозабвенно работала, клеила какие-то самодельные игрушки, вешала их на елку.

Легла рано, спит сладко и крепко.

Сейчас заглянул к ней, поцеловал ее спящую. Как нежно, как тонко пахнет в комнате ребенком, елочной хвоей, зимним лесом...