Наша Маша (Книга для родителей) - Алексей Пантелеев

Много раз на дню - ни с того ни с сего, но звонко, с аппетитом:

- Эс-эс-эс-эр! Эс-эс-эс-эр!

* * *

Не помню, по какому случаю, зашел у нас разговор о моей книжке "Часы".

Ах, да, вспомнил! Звонила Г.В.Антонова, мой редактор, просила зайти, посмотреть рисунки к этой книге. Я собирался идти с Машей. А ей не хотелось. Я объяснил ей, зачем мне нужно. И стал рассказывать сюжет "Часов". Показал старое издание с литографиями Пахомова. Она стала умолять:

- Папочка, прочти!

Думал, не выйдет ничего. Книга все-таки не на пятилетних.

И что вы думаете: слушала! И дальше просила читать.

Правда, пересказать не может, но она не может пересказать и "Девочку Машу" Введенского{223}, и "Золушку", и "Дюймовочку".

Продолжение было обещано вечером. Вечером пришла ко мне - заставила читать.

Сцену в ванной слушала так, как слушают ее обычно ребята, - давилась от хохота.

Невольно зашел у нас разговор о том, что такое детский дом, что такое сирота и тому подобное.

Объяснил разницу между детским домом и детским садом.

Наговорил лишнего, как потом выяснилось.

- Кто живет в детском доме? - спрашивает Машка.

- Сироты. У кого нет ни папы, ни мамы.

- А если только мамы нет?

- Тоже.

- А если папы нет?

- Тоже.

- А папа же может кормить ребенка?

Объясняю, что все люди работают и что большинство работает не дома, уходят на весь день.

- Но ведь кормить-то он может девочку!

Долго не могла уснуть. Плакала. Звала то меня, то мать.

* * *

- Мама, я тебе никогда не рассказывала веселую сказку? Рассказать?

- Расскажи, пожалуйста.

- Жил-был король. И жила-была королева... У короля было девять мальчиков и девять девочек. Король ходил на работу, а дети очень шумели. Потом, когда он приходил с работы, он брал детей гулять. У всех девочек были сумочки, а у мальчиков - машины.

Народ говорил:

- Это вы что, детский сад ведете?

А королева готовила обед на кухне.

14.9.61.

Вечером читал ей (у себя в комнате, пока проветривалась спальня) "Слона" Куприна.

Пришлось на ходу переписывать рассказ - так много там непонятного, чуждого, дикого для современного ребенка: и "я сам - хозяин дома", и "в гостиной", и "городовой", и "я за все заплачу", и торты, которыми кормят слоненка. А кроме того, девчонка в этом рассказе такая противная, что пришлось тоже на ходу подкрашивать, подрисовывать ее.

* * *

По-прежнему на каждом шагу: "Так и знала!"

- Так и знала, что ты так скажешь.

На днях мама у нее спрашивает (перед обедом):

- Ты вымыла уже руки?

- Так и знала, что ты так скажешь. А теперь ты скажешь: "Если не вымыла, то мой быстрее".

17.9.61.

В парке Ленина девочка Оля с двухколесным велосипедом на толстых шинах. Девочка эта умеет считать до тридцати по-русски и до десяти по-английски. Машка слушала, слушала, не вытерпела хвастовства этой милой, в общем-то, девицы и начала загибать пальцы:

- Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь...

Насчитала самостоятельно, то есть без подсказки, до сорока или даже до сорока пяти.

Я сказал:

- А теперь считай по-грузински.

- Как?! Я не умею.

- Эрти, ори...

- Это же гимнастика!

Понятия не имела, что это - цифры. По-грузински считает мама, когда занимается с нею гимнастикой. Слова эти пристегнулись к мостикам, приседаниям, к бегу на месте. И Машка думала, что эти "эрти, ори, сами" что-то вроде аккомпанемента.

В саду нас настиг дождь. Насквозь промокли. Дома растирались и сушились.

* * *

Объяснил ей, что такое мясо.

Она перебивает. Ей хочется самой все объяснить.

- Значит, так, - говорит она. - Корову стреляют, потом берут и кладут в магазин, да?

19.9.61.

Сегодня обнимает меня, смотрит мне в глаза и говорит:

- Папочка, а из чего делают глаза?

С самым серьезным видом я начинаю объяснение:

- Берется монпансье...

Вытаращила глазенки:

- Правда?!

И уже вся горит любопытством:

- Нет, правда, папа? Из лимпасье глаза делают?

* * *

Никак не может научиться правильно говорить некоторые слова.

Говорит:

лимпасье (вместо монпансье),

прадва (вместо правда),

каклеты (вместо котлеты).

* * *

Я зову ее Маша и даже Машка - она не обижается. Но огорчается, даже протестует, когда Машей или даже Машенькой назовет ее мама.

То и дело слышится в нашей квартире:

- Не зови меня Маша! Зови Манюся!

Если "Манюся", - значит, мама любит ее, не сердится.

20.9.61.

Хотел накапать Машке в нос санорина. Отбивается, хнычет. Накапал все-таки.

И вдруг - громкий плач.

- Что такое? В горло попала?

- Не-е-ет...

- А что же ты плачешь?

- А-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а-а!

Взял бутылочку из-под санорина, стал собирать ее слезки. Говорю:

- Ты слыхала? Тому, кто полную бутылочку соберет, в Зоопарке дают пони.

Сразу перестала плакать.

- Правда? А где же он будет стоять? Ведь в квартире нельзя пони.

- Жеребеночка можно. Давай, давай, плачь дальше.

И подставляю бутылочку.

Стала пробовать плакать - ничего не выходит.

Способ старый, не мною выдуманный.

* * *

Играет во что-то с Буратино. Объясняет мне:

- Мы едем в Тбилиси. Это у нас ночное кафе... то есть куфе... кухе... кухве...

Не сразу понял, что она пытается вспомнить слово купе.

21.9.61.

Ходила с папой в Литфонд к глазному врачу, оттуда прошли на Литейный в книжные магазины...

В саду Машка ловила золотые осенние листья, которые все летели и летели и не желали попадаться ей в руки...

* * *

А сегодня утром мама зовет меня:

- Посмотри!

Прихожу. Машка сидит на табуреточке перед маминым "тувалетом", смотрит в зеркало и на разные голоса разговаривает - сама с собой:

- Девочка, давай познакомимся? Тебя как зовут? Меня - Маша.

- И меня Маша.

- Поиграем давай?

- А как?

- Ну, давай на этом диванчике ездить... будто это автобус.

* * *

Третьего дня вечером играли в лото: папа, мама, тетя Неля и Маша.

Машка страшно хочет выиграть. Громко зарыдала, когда кто-то сказал, что сейчас выиграет, кончит партию, тетя Неля.

- Я! Я хочу! Я!..

В выигрыше самое приятное - получить приз, столбик леденцов, и угощать ими всех своих противников.

* * *

Рассказывала тете Неле:

- Я сегодня во сне видела тетю Лялю и тетю Нину.

- А меня не видела? - спрашивает тетя Неля.

Смутилась, покраснела:

- Я, может быть, тебя и увидела бы, но я уже проснулась.

Ах, ты, милая моя, добрая, вежливая девочка!..

22.9.61.

Была в Зоологическом.

Дома обедала за своим маленьким столиком. И вдруг мама из соседней комнаты видит: Маша нагнулась над столом и ртом пытается взять кусок хлеба. Взяла его - как-то боком - и грызет, жует.

- Ты что это делаешь, Маша?

- Ой, мамочка! Мне так интересно: как это они в Зоопарке без рук едят! Я тоже хочу научиться.

24.9.61.

У Машки большая радость сегодня - гостил у нас мальчик Толя, сын женщины, которая помогала Элико убирать квартиру. Толя живет в интернате, мальчонка он славный, мягкий, добродушный и очень рослый, не скажешь, что ему семь лет, дашь и все девять.

С Машкой он, как и полагается парню, да еще старшему по возрасту, снисходительно грубоват, иногда посмеивается над нею, но, в общем, играет с ней, кажется, с неподдельным удовольствием.

Рисовали, играли в "колпачки", играли в "дочки-матери", обедали и ужинали за маленьким Машкиным столиком.

Машка блаженствует.

- Толечка, Толечка, - только и слышишь.

Познакомилась она с ним и освоилась быстро. Еще в пальто (вернувшись из парка) ринулась на кухню и сразу:

- Здравствуй! Тебя как зовут? Сколько тебе лет?

И так далее - полная анкета.

Толя у нас ночевал. Утром они вместе занимались гимнастикой. Он ей показал свои упражнения, она ему - свои.

Вообще присутствие этого мальчика в нашем доме со всех сторон полезно Машутке.

Быстро ест (Толя в интернате к этому приучен), быстрее одевается. Учится быть хоть и в маленьком, а все-таки в коллективе.

Сейчас уходят втроем (Валя, Толя и Машка) в парк. Берут с собой ваньку-встаньку и большой мячик.

- Мячик понесу я, - говорит Толя.

- Нет, я, - довольно любезно отвечает Маша.

- Ты куколку понесешь.

Через минуту опять Машин голос:

- Я понесу мячик!

И уже чувствую - вот-вот вырвется из нее: "Это мой мячик!"

Зову ее к себе. Объясняю:

- Толя - у нас гость. И ему надо уступать. И надо все самое лучшее давать.

- Почему?

- Потому, что такой закон у людей. И неплохой, очень даже хороший закон.

* * *

Вчера вечером пришла ко мне и просит почитать ей "Часы". Я не стал читать - некогда было. И, кроме того, объяснил ей, что у нее - гость.

А сегодня она, по словам мамы, спрашивает у Толи:

- Толя! Почему ты все-таки в детском доме живешь? Ты что-нибудь украл, да?

- Надо было видеть ужас, написанный на Толином лице, - рассказывала мне Элико.

- Маша! - воскликнул он. - Я никогда в жизни ничего не крал!

Могут спросить: откуда это у Машки? Это влияние художественной литературы, в частности творчества Машкиного отца.