Железное испытание (ЛП) - Холли Блэк

Наверное, Мастер заметила на его лице ужас, потому что она улыбнулась, доставая из стеклянного сосуда моток мха.

— Ты поправишься, Кэллум Хант. Я лечила увечья похуже твоего.

— Значит, всё не так серьёзно, как кажется? — с надеждой спросил Кэлл.

— О нет, — ответила она. — Всё так же серьёзно, как кажется. Но я очень-преочень хорошо делаю свою работу.

Слегка успокоенный её словами, Кэлл решил, что ему лучше не задавать больше вопросов. Мальчик позволил волшебнице покрыть его ногу ярко-зелёным мхом, а потом обмазать мох грязью. Наконец, она дала ему выпить жидкость молочного цвета, которая почти полностью устранила боль, но вместе с тем создала ощущение, что он поднимается к потолку пещеры, словно его всё-таки настигло дыхание виверны.

Чувствуя себя по-дурацки, Кэлл провалился в сон.

— Кэлл, — прошептала девочка ему в самое ухо, из-за чего у него на затылке зашевелились волосы, щекоча шею. — Кэлл, проснись.

Потом раздался другой голос. На этот раз — мальчишеский.

— Может, стоит вернуться в другой раз. Ведь... разве сон не помогает быстрее выздороветь?

— Да, но нам это не поможет, — снова произнёс первый голос, на этот раз громче и ворчливее. Тамара. Кэлл открыл глаза.

Тамара и Аарон находились в лазарете: девочка сидела на краешке кровати, тряся Кэлла за плечо, а Аарон держал слюнявого, шумно дышащего и виляющего хвостом Хаоса. Мальчик сделал из верёвки своеобразный поводок и повязал его вокруг шеи волчонка.

— Я собирался его выгулять, — пояснил Аарон. — Но раз в лазарете лежишь только ты, мы решили сначала привести его проведать тебя.

— А ещё мы захватили тебе ужин из трапезной, — добавила Тамара, указывая на тумбочку, где стояла накрытая салфеткой тарелка. — Как твои дела?

Кэлл для пробы пошевелил ногой в грязевом гипсе. Она больше не болела.

— Я чувствую себя полным идиотом.

— Ты не виноват, — заверил его Аарон, в то время как Тамара заявила:

— И правильно делаешь.

Ребята посмотрели друг на друга, а потом на Кэлла.

— Прости, Кэлл, но это была не лучшая идея, — сказала Тамара. — И ты узурпировал бревно Селии. Но от этого ты не перестанешь ей нрааааааааавиться.

— Что? Я ей не нравлюсь, — запротестовал Кэлл в ужасе.

— Ещё как нравишься, — широко улыбнулась Тамара. — Ты мог бы ударить её по голове этим бревном, а она бы всё равно сюсюкала: «Кэлл, ты так здóрово умеешь обращаться с магией».

Тамара посмотрела на Аарона, на лице которого застыло выражение, убедившее Кэлла, что мальчик согласен с Тамарой и считает это забавным.

— Короче, — продолжила Тамара, — Мы не хотим, чтобы тебя задавило бревном. Ты нам нужен.

— Точно, — согласился Аарон. — Ты мой уравномер, помнишь?

— Только потому, что он предложил первый, — вставила Тамара. — Ты должен был провести прослушивание. — Кэлл беспокоился, что Тамара станет завидовать, когда узнает, что Аарон выбрал его своим уравномером. Но, похоже, хоть Кэлл и нравился Тамаре, она думала, что Аарон мог бы найти кого-то куда лучше. — Спорим, Алекс Страйк согласился бы. К тому же, он симпатичный.

— Как скажешь, — сказал Аарон, закатывая глаза. — Мне не нужен Алекс. Я выбрал Кэлла.

— Знаю, — проговорила Тамара. — Он будет хорошим уравномером, — неожиданно добавила девочка, и Кэлл одарил их благодарной улыбкой. Даже лежа на спине, с обмазанной глиной ногой, было хорошо иметь друзей.

— А я-то думал, что ты забудешь о Хаосе, — сказал Кэлл.

— Это невозможно, — жизнерадостно сообщил Аарон. — Он сожрал Тамарины ботинки.

— Мои любимые ботинки. — Тамара легонько шлёпнула Хаоса, который увернулся, подбежал к двери и жалобно оглянулся на Кэлла, лежавшего на кровати. Из пасти волчонка раздался тоненький вой.

— Думаю, он хочет на прогулку, — сообщил Кэлл.

— Я его отведу. — Аарон подошёл к двери и обмотал конец верёвки вокруг запястья. — Сейчас ужин, так что в коридорах пусто. Я скоро вернусь.

— Если тебя поймают, мы притворимся, что не знаем тебя! — шутливо крикнула ему вслед Тамара. Девочка взяла с тумбочки тарелку и сняла салфетку. — Вкусненький лишайник, — проговорила она, ставя тарелку на живот Кэлла. — Твой любимый.

Кэлл взял кусочек овоща и задумчиво укусил его.

— Я вот думаю: а вдруг мы настолько привыкнем к лишайнику, что, когда вернёмся домой, не захотим пиццу или мороженое? В итоге я буду ходить в лес и есть лишайник.

— Все в городе будут считать тебя сумасшедшим.

— Меня все и так считают сумасшедшим.

Тамара перекинула на грудь одну из косичек и стала задумчиво теребить её конец.

— Всё будет нормально, когда ты поедешь домой на каникулы?

Кэлл поднял глаза от тарелки.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоего отца, — пояснила девочка. — Он так сильно ненавидит Магистериум, а ты... как раз наоборот. По крайней мере, мне так кажется. И ты собираешься вернуться в следующем году. Разве не этого он опасался?

Кэлл ничего не ответил.

— Ты же вернёшься в следующем году, правда? — она наклонилась вперёд с явным беспокойством. — Кэлл?

— Я хотел бы, — выпалил мальчик. — Честное слово. Но я боюсь, что он мне не позволит. Возможно, у него даже есть причина, но я не хочу о ней знать. Если со мной что-то не так, я хочу, чтобы Алистер держал это в тайне от меня.

— С тобой всё нормально, если не считать перелома ноги, — сказала Тамара, но она всё ещё выглядела озабоченно.

— И я выпендрёжник, — добавил Кэлл, пытаясь поднять ей настроение.

Тамара кинула в мальчика куском лишайника, и они какое-то время обсуждали, как ученики реагируют на новый звёздный статус Аарона — включая самого Аарона. Тамара беспокоилась за друга, но Кэлл заверил её, что Аарон со всем справится.

Потом Тамара начала рассказывать ему, как её родители обрадовались тому, что она учится в одной группе с Макари. Это было хорошо, потому что она хотела, чтобы они ей гордились, но вместе с тем и плохо, потому что их стало ещё больше заботить, чтобы она всегда примерно себя вела. Однако представление её родителей об образцовом поведении не всегда совпадало с идеями Тамары.

— Раз у нас появился Макари, как это повлияет на Договор? — спросил Кэлл, вспоминая речь Руфуса на собрании и реакцию Совета на его слова.

— Пока никак, — ответила Тамара. — Никто не захочет выступить против Врага Смерти, пока Аарон так юн — вернее, почти никто. Но как только Враг прознает о нём, если этого уже не произошло, кто знает, что он сделает.

Ещё через пару минут Тамара взглянула на часы.