Эреб - Урсула Познански

«Я иду с тобой».

«Хорошо».

Вестник усадил Сквамато на лошадь позади себя, и они поскакали прочь от места битвы. Ник расстроился, что не слышит музыку, которая наверняка сопровождала их поездку.

А затем произошло то же, что и всегда. В одной из пещер, где они очутились, Вестник выложил карты на стол: Сквамато будет жить и перейдет на второй уровень, если выполнит задание.

«Сегодня вечером в семь часов приходи к Мемориалу Кавалерии в Гайд-парке. Позади памятника стоят белые скамейки. Под третьей справа ты найдешь почтовый конверт, в котором будет лежать записка с несколькими словами. Поезжай по указанному в ней адресу и нанеси краской эти слова на стене гаража. Затем сфотографируй сделанное, и тогда Эреб снова будет рад принять тебя — уже игроком второго уровня».

— Это неспроста, — пробормотал Ник.

Спиди, как и следовало ожидать, был просто ошарашен заданием:

«Кажется, я чего-то не понял. Ведь это не имеет никакого отношения к игре».

«Нет-нет, Сквамато, имеет, и гораздо большее, чем ты думаешь».

«Так речь идет все-таки про настоящий Гайд-парк и настоящий Мемориал Кавалерии?»

«Абсолютно верно».

«А если я ничего не найду под скамейкой? Если там ничего нет?»

«Тогда ты вернешься и сообщишь об этом. Но не пытайся меня обмануть. Я это замечу».

Спиди перевел взгляд на Виктора, который, казалось, был чем-то встревожен.

«К тому же задание не вполне законное, — напечатал Спиди. — Что, если кто-нибудь меня сцапает?»

Вестник натянул на лицо капюшон, только желтые глаза светились из темноты.

«Ну, до сих пор тебя сцапали всего один раз. Так что пускай в ход свои таланты и прекращай жаловаться. Мы увидимся, когда задание будет выполнено».

И на Эреб опустилась тьма.

— Просто бред какой-то, — констатировал Виктор, жестом отзывая Ника и Спиди в соседнюю комнату, поскольку Эмили как раз в этот момент попала в трудную ситуацию. Они слышали, как девушка торопливо барабанит по клавишам ноутбука.

— А что Вестник имел в виду, говоря, что «тебя сцапали всего один раз»? — Ник был искренне удивлен. — В каком смысле «сцапали»?

— Несколько лет назад я какое-то время увлекался граффити, разрисовывал стены, был настоящим вандалом, — ответил Виктор. — Но откуда Желтоглазый об этом знает… не имею ни малейшего понятия. Вообще все как-то по-дурацки. Лучше б я носился по Лондону с деревянной коробкой, чем рисковал быть обвиненным в порче чужого имущества.

— Но вы поняли? — вмешался Спиди. — Он не заметил, что я играл вместо Виктора. Его напрягло только то, что в конце сражения я держался очень неловко.

— Да, это удалось. Тем не менее рисковать больше не будем. Похоже, Эреб чертовски хитер. Пока не разузнаем поточнее, в чем там дело, будем вести себя осмотрительно. К тому же скоро тебе предстоит оказаться новичком, которого я посвящу в игру. Понятно?

Спиди провел рукой по рыжим волосам.

— Да уж надеюсь на это. Звякни мне, когда дойдет до дела, а сейчас пока я пойду. Кейт наверняка уже ждет.

После ухода Спиди Виктор принялся рыться в шкафах — наверное, предположил Ник, в поисках завалявшихся баллончиков с краской. Эмили по-прежнему сидела в нише у окна, полностью поглощенная игрой.

Может, ему пора уходить? Или остаться и подождать Эмили? Ник нерешительно перелистывал один из компьютерных журналов — те стопками лежали повсюду на столах. Он еще не до конца разобрался, кто такой Виктор. Это его квартира? Офис? Или то и другое? А чем он вообще занимается?

Спрашивать сейчас было неудобно — Виктор как раз сражался с горами бумаги, норовившими вывалиться из шкафа. А с кем сражается Эмили?

Ник подошел поближе, очень тихо, чтобы не помешать, и заглянул поверх плеча девушки. Гемера бежала по какому-то туннелю. Для игрока третьего уровня у нее были уже довольно завидный нагрудный панцирь и внушительный меч.

Впереди, справа и слева от нее то и дело проносились знакомые фигуры. Тут Дриззел, Финиэль и Нуракс. Гемера оказалась среди тех же воинов, что когда-то окружали Сария.

Бух! Несколько папок с документами все-таки грохнулись, пол содрогнулся. Похоже, Виктор нарушил хрупкое равновесие, царившее в до краев набитом шкафу, и теперь все содержимое оного устремилось навстречу своему владельцу. Из лопнувшей обувной коробки на его голову залпом просыпались пустые картриджи.

Эмили мельком взглянула на Виктора, но тотчас снова сосредоточилась на игре. Гемера выбежала из туннеля на свет и теперь стояла под громадным деревом, листья которого увенчивала золотая корона. Под деревом пылал костер, и понемногу завязывалась легкая беседа.

Может, появились какие-нибудь новости? Нет, разговор сводился только к тому, как трудно отыскивать волшебные кристаллы.

Взгляд, брошенный на часы, подсказал Нику, что сейчас будет ровно шесть. Лучше ему собираться на выход. Виктор тоже вскоре должен был тронуться в путь, если рассчитывал вовремя попасть к Мемориалу Кавалерии.

Последние лучи дневного света играли в волосах девушки. С тех пор как Ник пришел сюда, они еще не обменялись ни единым словом, но это было нормально — Эмили не могла отвлечься. Как же она красива. Ник не мог уйти просто так, он мечтал унести с собой хоть какое-то воспоминание. Не слова, так хотя бы образ.

Он достал из кармана брюк мобильник и сфотографировал сидящую за ноутбуком Эмили. Та даже не заметила. Ник бережно, словно сокровище, убрал телефон. Теперь ее образ всегда будет с ним.

Виктор наконец нашел баллончики с краской.

— Надеюсь, они не полностью высохли, — пробормотал он и встряхнул один из баллончиков с зеленой наклейкой.

— Я уже ухожу, — сказал Ник.

— Да все нормально. Только помни, что тебе нельзя отсылать сообщения ни мне, ни Эмили — их могут перехватить. Я не уверен, но, в принципе, даже удивился бы, если бы эта хитрющая игра не могла контролировать твою почту. Она определенно понимает то, что мы сообщаем друг другу, не забывай об этом.

Ник обещал не забывать. Черт побери, теперь он вообще не мог перестать об этом думать. Значит, Вестник читал его переписку?

По дороге домой в метро он снова и снова рассматривал фотографию Эмили. Больше всего ему хотелось расцеловать экран мобильника, но он благоразумно решил подождать, пока не окажется в одиночестве.

26

— Можешь забыть об этом, — заявил Грег. После его падения с эскалатора прошло почти две недели, но ссадины все еще были заметны.

— Только задания, — Ник предпринял вторую попытку. — Мне не нужно знать, за кого ты там играл, — только поручения Вестника. Это очень важно.

— Да зачем тебе? Ведь ты уже вылетел. Больше туда не попасть, как ни пытайся. Поверь мне.

Нет, это просто уму непостижимо! С самого начала недели он пытался разыскать бывших игроков и разговорить их, но пока что улов был более чем скуден. Вот и Грег наверняка уже смылся бы, если бы Ник не вцепился ему в рукав.

— Пожалуйста! Нас же никто не видит. А я расскажу тебе о своих заданиях. Ну, пойдем поговорим?

— А мне-то что? Гордиться тут особенно нечем, и навязываться к тебе с этими заданиями я точно не буду, Данмор. Так что оставь меня в покое, — он высвободил рукав и скрылся в одной из аудиторий.

Ник громко выругался, обернулся — и увидел убегающего Эдриана. Ну прямо воплощение нечистой совести. Он рванул следом.

— Эй! Стой! Ты что, подслушивал?

Эдриан повернул к нему бледное лицо:

— Я ничего не слышал. А что там такое было, что Грег не хотел тебе рассказывать?

Конечно, это несправедливо. Но ведь никого другого поблизости нет, и Ник решил выместить на Эдриане все свое разочарование.

— Слушай, хватит шпионить! Вот увидишь, когда-нибудь так схлопочешь по шапке, что забудешь, где верх, а где низ.

— Оставь мальчишку в покое, — раздался за спиной у Ника чей-то низкий голос.

Хелен. Нет, он определенно уже ничего не понимает.

— Ты-то что здесь забыла? — рявкнул он, не в силах сдерживаться.

— Я сказала, оставь его в покое. Если еще раз увижу что-то подобное, то на следующий день ты свою мордашку в зеркале точно не узнаешь.

Ник озадаченно переводил взгляд с Эдриана на Хелен.

— Я ему не угрожал, — наконец отвис он. — Я всего лишь сказал кое-что. Угрожаешь здесь только ты, причем не ему, а мне!

— Все понятно. А теперь исчезни.

По лицу Эдриана было видно, что он так же ошеломлен выходкой Хелен, как и сам Ник.

— Да все хорошо, Хелен, он же ничего мне не сделал.

— Н-да, — отозвался Ник. — Ты это знаешь, я тоже это знаю, но Хелен, очевидно, думает, что тебе нужна нянька.

Он развернулся и ушел.

Следующим уроком оказался очередной английский. Ник не сводил взгляда с мистера Уотсона, рассказывавшего про елизаветинский театр, хотя даже не слушал, что тот говорит. Вот уже несколько дней о Джеми не было никаких известий. Это, конечно, лучше, чем плохие новости. Вот только, может, им вообще плохое не сообщают?