Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя - Владислав Вишневский

За открытыми дверями комнат работали люди в спецовках, с вёдрами, малярными кистями… Видны были следы активного ремонта. Широкая лестница, такие же широкие и высокие коридоры сплошь были в следах ядовито пахнущей шпатлёвки, краски… Потолочное освещение, люстры, завешены обёрточной бумагой, на полу лежала строительная грязь, мусор… Осторожно, не касаясь стен, гости шли точно посередине коридоров, так охранник показал.

Вошли в зал… Тот же строительный беспорядок, но половина комнаты в рабочем состоянии. Маленький стол, пустые шкафы, несколько кресел, бренчащий телефон, широкий рабочий стол, компьютер, четыре человека вокруг. Тоже все молодые: девушка и три парня. Оторвались взглядом от экрана компьютера… поняли. Парни, смущённо улыбаясь, поднялись навстречу гостям… Поздоровались. Познакомились. Все расселись… Атмосфера зависла скованная. Явно ни у кого не было опыта такого общения… Диалоги пока получались односложными. «Как долетели?» «Хорошо». «Как вам показался наш город?» «Ещё не видели… Сразу сюда вот…» «А!.. Может, чаю, кофе?..» «Да, можно, пожалуй,… Спасибо».

Чайная церемония и растопила холодок. Оказалось всё очень просто. Они, должники, почти неожиданно для себя выкупили это здание. Для это срочно понадобились залоговые платежи, вот они и задержали… Вынужденно. А вот сейчас, как раз, готовы вернуть деньги.

— Но, правда, мы люди слова… Извините! Если сказали, то… Но… Так получилось. Даже не ожидали, что выкупим это здание. — Чуть волнуясь, убеждала молоденькая, миловидная девушка, президент компании. — Думали о другом помещении, а дали вот это. Но тоже хорошее. Правда, старое, денег пришлось ухнуть в него очень много… Очень! Но по-другому нельзя было. Вы не обижайтесь, пожалуйста. Мы без разборок хотим… На доверии… Можем и проценты выплатить… правда не сразу… Здание и ремонт всё съедают… — расстроено закончила президент.

— Да ладно, — махнул на проценты СанСаныч. — И так пойдёт. Деньги-то когда собираетесь нам перечислить?

— А уже выписали, приготовили. Завтра, с утра и в банк. Всё! Вот и платёжные документы. Смотрите.

Да, в бумагах всё было именно так, как сказала президент.

— Так что… Как вы?.. — все четверо замерли в вопросе.

— Ну… — начал СанСаныч. — Мы тоже люди дела. Понимаем, всякое, наверное, может случиться… Надо было только прозвонить, рассказать… Мы бы поняли, не беспокоились.

— Да, мы понимаем. Виноваты. Закрутились просто, — президент совсем по-девчоночьи беспомощно всплеснула руками. — Думали, вот сегодня, сейчас… Вы знаете, нам ведь тоже должны. Большую сумму! Наша администрация… Полгода никак вернуть не можем. Увиливают…

— Под разными предлогами, — заметил один из её помощников. Тоже молодой парень.

— Ну, это наши дела, Костик… — мягко остановила президент. — Не будем партнёров нагружать нашими проблемами. Итак, уже…

— Да, — согласились её партнёры. — Не будем.

Девушка продолжила.

— Мы вернём деньги, Завтра и все, как и должны были. Извините нас, Александр Александрович, Людмила Николаевна, что побеспокоили вас, приехать заставили…

— Ладно. Всё хорошо, — отмахнулся СанСаныч. — Забыли. Людмила Николаевна, есть у нас ещё вопросы?

— Пожалуй, и нет уже. Только, пожалуйста, перечислите завтра обязательно, и сбросьте копию платёжки… Мы дожидаться не будем. У нас самолёт сегодня…

— Да-да, не беспокойтесь! Всё завтра сделаем. Обязательно!

— Если вы уж ещё и без процентов, это вообще для нас класс… Просто подарок.

— Да нет, это не подарок, — заметил СанСаныч. — Просто мы понимаем, всякое в бизнесе может быть. Но мы люди, и поступать должны по-человечески. Мы ж, русские, россияне… Так, нет?

— Да, так, конечно… Конечно!.. Спасибо вам.

— Может, что показать вам у нас, в городе?..

— Нет, нет! — решительно запротестовала Людмила Николаевна. — Не надо. Не будем вас отвлекать. У вас столько дел… Мы сами. По центру походим, поужинаем, чуть отдохнём и полетим.

— Да, не беспокойтесь! — поднимаясь, подтвердил и СанСаныч. Поднялись и остальные.

Распрощались уже тепло, дружески… Будто давно были знакомы или живут рядом. На самом деле так оно и есть. Какие там расстояния!.. На самолёте-то… пара-тройка часов, да хоть и шесть, да хоть и двадцать!.. Для дела, для дружбы — какие могут быть расстояния!

— Хорошие ребята, правда? — выходя, заметил СанСаныч.

— Да!.. — согласилась юрист. — Только проценты вы зря им простили.

— Вот тебе раз! Сама же сказала — нет у нас вопросов…

— Так я же это после вас сказала. Не могла же я при всех с вами спорить… По этикету не положено.

Это верно, деловой этикет — сильная штука. Его, в общем-то, СанСаныч изучал в коммерческой школе, но без особого, как бы это сказать… должного энтузиазма. Тогда ему обоснованно казалось, что с тонкостями МИДовских дипломатических приёмов, а именно ту школу ему, на тот момент начальнику старательской артели, с упоением читал лекции сотрудник Владивостокской торгово-промышленной палаты, вряд ли когда придётся сталкиваться. Слишком уж большой тогда казалась дистанция… А вот пришлось. И не один раз причём, в последнее время. Некоторые пробелы активно восполняла Людмила Николаевна. Другие исправлялись самообразованием. Практически быстро, например, она его отучила говорить «я извиняюсь» в настоящем времени. Теперь это ему казалось верхом неприличия, даже слышать такое от других. Вмешалась в выбор мужского одеколона… костюма, галстуков, причёски, пальто… В общем, если б не она, продолжал бы он ходить, как тот простой советский инженер. Нет, не жадный он, не скупой, просто в те незапамятные благословенные социалистические времена, в стране вообще не было ни культа вещей, а значит и школы, ни культа хорошей и красивой жизни, тем более… Да и, мотаясь в поисках хорошего заработка, чтобы хоть чуть-чуть семье жилось лучше, упускал СанСаныч важный фактор формирования личного имиджа. Жена была практически солидарна с ним, может скорее не из личных убеждений, а по житейской необходимости. Она учительствовала, он, недоучившийся музыкант, художественной самодеятельностью в Домах культуры занимался. Не без успеха, не без неё!.. Правда потом водитель, чуть позже инженер, потом начальник среднего управленческого звена… И всё равно, какие там деньги! Концы с концами — и то не всегда… Спасибо перестройке, не то так, до сих пор бы и… Хотя, кто знает, что там, впереди.

Парень он ищущий, творческий, неуёмный. Его всегда, ещё с тех, советских времён, всерьёз интересовал вопрос — а кто вообще сказал, что — нельзя? Ничего человеку нельзя, ни вообще, ни в частности. Пусть и от имени государства, но кто-то же один, живой человек, телесный додумался — рот открыл и произнёс… Вот так вот откуда-то «сверху», как отодвинул: «Эй, вы, там, люди! Это вам нельзя!..» «Это не для всех вас тут!..» «Здесь только для номенклатуры, только по спецдокументам!»… и прочее. Кто он такой, этот, «нельзя»?.. Откуда он вообще взялся, этот умник? Что за человек?.. «Дайте мне его, я хочу посмотреть на него, — порой горячился СанСаныч. — Что это вообще там за люди такие?.. Кто из них, именно? С чего это вдруг они устанавливают для него какие-то там ограничения… Он, что, домашнее или дикое животное: здесь ходи — здесь не ходи… Почему ущемляются его права? Как это так? Кто посмел?.. Да и вообще! Обидно! Досадно!» И всякая такая прочая, в таком же духе дребедень, что в те времена, выглядело кощунственно, не сказать еретически. Хорошо ещё, что возникли эти вопросы в конце восьмидесятых, когда страну пусть и не очень глубинно, но уже потряхивало. Может, та перестройка и спасла его от неминуемого «инквизиторского костра»… Наверное, так, кто знает.

— Да и вообще, — продолжила запоздало нервничать Людмила Николаевна. — Поехали неизвестно куда, неизвестно к кому, без поддержки… Чёрте что! А вдруг тут бандиты, а вдруг преступники…

— Так я и не хотел поэтому никого с собой брать… А вдруг, да действительно!..

— Вы опять смеётесь! Я же серьёзно. Я за вас беспокоюсь, а вы…

— Я тоже за вас беспокоюсь… — перебивая, как мальчишка дурачился гендиректор. — Вон даже какую причёску вам здесь красивую соорудили, закачаешься!

— С вами серьёзно говорить вообще нельзя… — ужаснулась она, и кокетливо, без перехода. — Кстати, а вы тогда и не сказали мне, что причёска идёт! Я ж для вас делала! — уже вовсю кокетничала Людмила Николаевна. — А парикмахерская здесь дешевле, заметили?

— Нет. Заметил только, что долго.

— Ну, знаете, СанСаныч…

— Знаю, знаю… Парикмахерская — это не баня.

Они весело расхохотались, удивив случайных прохожих.

— Ну что, не замёрзла ещё?.. Прогуляемся? Или такси?..

— Нет, прогуляемся, — беря его под руку, согласилась Людмила Николаевна. — Только не много. У меня сапоги… Видите!..