Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

Кощунство – передавать эту речь в вольном пересказе: изобиловавшая, – не слишком, но все-таки, – специфическими словами, принятыми в соответствующей среде, и яркими, смелыми сравнениями, она дышала суровым, грозным величием. Согласно изустному преданию, прокурор не мог удержать слез, а конвойные – так просто рыдали, как дети, когда выводили героя нового времени из зала суда, дабы препроводить его в зону строгого режима для отбытия очередного срока за хищение социалистической собственности в особо крупных размерах. Не знаем. Пусть подробности эти останутся на совести рассказчиков. В конце концов – каждой людской общности необходимы свои легенды.

Когда бабушкин внук Митя решил было навестить бабушку во время долгого, сложного и откровенно тяжелого процесса лечения, его завернули назад, мотивировав отказ тем, что дуракам-де половину работы не показывают. Обсудив предстоящее в семейном кругу, чета лекарей решила все-таки взять отпуска без содержания. Благо, что дело того стоило. Когда, наконец, первая в своем роде операция, проведенная посредством аж сорока трех "спецур" в составе почти двух сотен композиций была закончена, его официально пригласили ознакомиться уже со всей работой полностью. Неизвестно, чего он на самом деле ожидал, но увидав бабу-Веру в натуре, он испытал потрясение, граничащее с шоком. Навстречу ему, ослепительно улыбаясь снежно-белыми, как с дореволюционной рекламы зубного порошка, зубами, вышла высокая, худощавая женщина. Возраст ее затруднился бы назвать даже специалист, но уж старой-то она не была ни в коем случае! Этого про нее не сказал бы не только специалист, но даже и злейший враг! В крайнем случае – сколько-то лет от тридцати до сорока – сорока пяти. Двигалась, пожалуй, несколько неуверенно, как будто еще не привыкла к новым статям, но это только если присматриваться. Миловидное, гладкое лицо буквально лучилось удовольствием. Молодое, а впрочем – тоже никакого возраста. В голове его мелькнула нелепая мысль, что такие вот лица были, наверное, у греческих богов, потому что невозможно иметь лицо восемнадцатилетнего, прожив долгие тысячелетия. В самом деле, – на каком возрасте остановится такое лицо? Ответ один, – на таком, которого не бывает.

– Ну как? – Спросила, явно гордясь достигнутым, Люся, дочка того самого Константина, сына кума-Ивана, заведующая Второй Патологии в роддоме. – Каково вышло, а? Отойдем-ка, мне надо кое-что сказать тебе…

– Слушай, по зрелом рассуждении, мы решили не ограничиваться тем, что запланировали с самого начала. Мы тут, прежде чем начать, – она закурила "Бородино", – поговорили с Верой Михайловной. По-женски, понимаешь? Так она изъявила желание, чтобы ей регенерировали не только суставы с сосудами. Так что на повестку дня само собой стал естественно стал следующий вопрос, – а можно ли спротезировать еще и кое-какие функции… Мы сделали несколько композиций вроде тех, которые используют при синтезе стероидов, придали им органотропность и способность реагировать на… В общем – придали им регулируемость и основные обратные связи биохимического типа. Это – оказалось гораздо проще, чем многое другое. Да сам можешь поглядеть, если захочешь…

Если он чего и хотел, так это заорать. Благая, в общем-то, здравая, обыкновенная затея, будучи доведена до логического конца, обернулась какой-то жутью. Чем-то, очень сильно напоминающим сон, но и при этом – это был не его сон. Потому что видеть себя зрячими наиболее свойственно в общем-то самим ослепшим. Покрываясь мурашками размером не менее таракана, не имея ничего такого, что было бы по-настоящему уместно сказать, Бабушкин Внучек просто-напросто был вынужден пошутить:

– Так что ж теперь? Я могу ожидать рождения дяди, который был бы на двадцать лет моложе меня самого?

– Ну… Что этого не будет, я, пожалуй, гарантировать могу. Но… Я не слишком-то удивлюсь, если у нее восстановятся… В общем – если восстановится цикл.

– Слушай, – ты хоть понимаешь, что говоришь-то вообще?

– Да кому же, – ухмыльнулась она своей мимолетной, циничной, знающей, даже мужской какой-то улыбкой, – знать-то, как не нам. Сколько работы! Какой адский труд! Знать бы, что это такое, – ни за что не взялись бы на таких условиях… Но, договор, как говорится… Не бросать же, да и увлеклись как-то.

– Если народная пословица о деревьях и лесе и относится к кому-то в полной мере, – мерным, отчетливым тоном начал заказчик, и вдруг рявкнул, заставив ее вздрогнуть, – так это к вашей семейке!!! Вы сделали то, чего даже в сказках не делали колдуны! Только черт, этот, как его? В Фаусте.

– Да, вообще-то… Да-а-а…

– Дошло, да? Судя по виду нашего Политбюро, в СССР никто ничего даже близко похожего не делал. И тем более – во всем остальном мире. Никто, кроме вас, не умеет творить ничего подобного с живой материей…

– М-м-м, – перебил его потихоньку подошедший Люсин муж-ортопед, – видишь ли… Как раз того, что принято называть "живой материей", мы и не касались. Ни коллагеновые волокна, из которых в прежние времена делали о-отличнейшие тетивы для луков, ни, тем более, кристаллы фосфата кальция живыми, строго говоря не являются. Как не являются живыми, к примеру, нейлон и известка. Лишнее – убрали, кое-где – прибавили. Форму и поверхности – делал на твоем "Топазе", – забери, кстати, – племянничек, расставаясь, прямо-таки плакал. Гиалиновые хрящи – под ноль, в воду, заменили композитом на основе того же коллагена и полимера "суперслик", из которого проклятые буржуи собирались делать летние катки. Поверхность – упрочнена сеткой из этой твоей "желобоватой" модификации тубоуглерода, стереосвязанного с углеродом глобулярным. Система – сотни на три лет, без шуток, с гарантией… Да! Это все так. Но вот живых клеток – мы не трогали ни единой. Мы не можем вот так взять – и отремонтировать нервные клетки, которые, как известно, не восстанавливаются… Зато можем поставить нейробласты человеческих эмбрионов, стабилизированные по особой стандартной методике, – на место отмерших. Что и сделали. Пока совсем никак не можем добавить мышечной массы. Миокарду – условия создали комфортные, тепличные, тут и спору нет, но вот восстановить его там, где, к сожалению, уже нет – бог его знает. Попробовали пока что те же стволовые клетки, только под другую матрицу, – а вот посерьезнее ничего не можем…

– Не можете, или не делали?

– Не! Тут работа, чтоб тебе было понятно, чисто инженерная, а про "ВирВекторы" – мы только слышали, да