Отражения - Виктория Яновна Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дочка в шоке:
– Мама, но – как? Ты еле встаёшь.
– Помоги мне немного. Я буду опираться на твою руку, доедем до автовокзала раненько, сядем в автобус. А там – Бог поможет! Только – тсс, молчок…
Когда мы сидели в автобусе по дороге в Киев на следующий день, я чувствовала временами, что теряю сознание. Дома-то я с трудом доходила до туалета, с трудом принимала ванну. Но великая идея, которая завладела мной, придавала сил! Был четверг.
Мы подошли к консульству Израиля на бульваре Леси Украинки. Обычно перед входной дверью здесь стояли огромные очереди на приём к консулу. Сегодня людей не было. И на двери висела табличка, что четверг – неприёмный день. Я чуть не упала от этой новости!
Яна усадила меня на лавочку, на аллее напротив, а сама ринулась вовнутрь:
– Мама, моя мама приехала со мной из другого города! Мы не знали, что сегодня неприёмный день! – и дочка расплакалась. – Примите нас, мама онкобольная.
– Заходите!
И вот мы уже сидим перед консулом. Я сжимаю в руках заветный свёрток с документами.
Несколько месяцев тому назад Зина прозвонила и попросила приехать:
– Викочка, а я вот замуж выхожу, – она смущённо посмотрела на меня и опустила глаза. – Полковник. Лётчик. Как Яночка, царство ему небесное! Вот, возьми! – и протянула мне пакет, перевязанный шёлковой ленточкой. – Берегла, думала, что пригодится – мало ли: визу в Израиль получить, как вдове еврея… Тут папины документы, где написано, что он еврей. И свидетельство о браке твоих родителей. Ты узнай, узнай, детка, у консула в Киеве, может, сможешь семью туда вывезти. Бери, бери, тебе нужнее…
И вот я развязываю ленточку и протягиваю консулу эти документы – моё гипотетическое право на репатриацию в Израиль.
Консул, моложавый мужчина, ободряюще улыбается мне, берёт документы и уже через минуту возвращает:
– Собирайтесь, вы можете ехать всей семьёй!
– Как – ехать? – я чуть не сползаю со стула.
– Обратитесь в местный «Сохнут», вам там всё расскажут. Оформляйте паспорта на ПМЖ.
Если бы рядом взорвалась граната, это не произвело бы на меня такого действия, как слова консула! Зиночка, спасибо! Доча, спасибо! Мы что – можем лететь в Израиль? И я увижу мою Сонечку?!
Воздуха не хватало. Вцепившись в руку дочки, я с трудом вышла наружу. Прихватили в дверях разноцветные проспекты и буклеты об Израиле. Сели на ту самую лавочку на проспекте, где я только что сидела:
– Ну, что – летим в Израиль?
Дочка была шокирована не меньше моего. Раскрыли проспект и увидели бирюзовое море и пальмы.
Было написано: «Бат-Ям, что в переводе с иврита означает «Дочь моря», или «Русалка» – небольшой прелестный городок на берегу Средиземного моря. Он расположен в десяти минутах езды от Тель-Авива и пользуется большой популярностью среди репатриантов из бывшего Советского Союза».
Мы с дочкой счастливо рассмеялись:
– Какого-какого моря? Средиземного? Летим!
Дома нас уже обыскались. Был одиннадцатый час вечера, когда мы открыли дверь квартиры.
– Где вы были? – муж и младая дочь во все глаза смотрели на нас, на наши счастливые улыбки.
– Мы улетаем. В Израиль!
– ???
И мужу:
– Ты можешь не лететь. Оставайся здесь, если хочешь.
– Возьми меня, – тихо говорит он, – я хоть чемодану понесу.
Глава 16
Учите иврит!
На следующий же день я поехала в центр города, уже сама, без помощи дочки. У неё были занятия в музучилище. Новая идея, новая жизнь забрезжили вдали и давали силы подняться со ставшей ненавистной в последние месяцы постели, одеться, собраться и поехать в «Сохнут» разузнавать, что же всё-таки предстояло сделать в ближайшее время.
Где ещё в городе встретить такое количество евреев, как не в местном отделении «Сохнута»? Люди, которых я даже не знала, но которые прекрасно осведомлены, что я дочка того самого Яна, которого так любили в городе, – подходят, обнимают, спрашивают, чем могут помочь. И действительно, если бы не помощь этих людей, что бы мы делали, прилетев в незнакомую страну, практически в «никуда»?
Председатель тогдашнего местного отделения организации – одна из моих мамочек с «Ладушек».
– Так, заполняй анкеты на каждого члена семьи. Вот тут нужна будет подпись мужа. Он, кстати, летит с тобой? – быстро отводит взгляд.
Неужели и тут уже наслышаны об атмосфере наших взаимоотношений?
– Вы получите пакет документов, билеты на самолёт и право на первоначальную денежную корзину месяца через три. Так что у тебя три месяца на всё: продать квартиру, забрать документы детей из учебных заведений. Постарайся выкрасть или хотя бы сделать копии трудовых книжек. Поверь мне, пригодится! И ещё – начинайте учить иврит! Ни дня не теряйте!
У меня уже голова кругом.
– А паспорта на ПМЖ делаются? Они сейчас здесь, в МВД, совсем обнаглели – берут по десять тысяч баксов с носа…
Что?! У меня бессильно опускаются руки – где я возьму такие деньги?
Операция по обновлению жизни оказывается под серьёзной угрозой. «Об этом я подумаю завтра», – говорю я про себя любимое, от Скарлетт, и беру у председательши телефон одного религиозного еврея, который живёт «на две страны» и даёт семьям репатриируемых первые уроки иврита.
– Скажи, куда идти бедному больному еврею, если он собрался в Израиль на ПМЖ? – я сижу в кабинете у Наташи, в её туристической фирме, которую эта «амазонка» всё-таки построила.
Наташа моя – уникум. Из тех женщин, которые «сделали сами себя». Активная, умная, хваткая. Таким обычно особенно не везёт с личной жизнью. Насколько я осведомлена, её красавец-муж сейчас опять запутался со своими любовницами.
– Погоди, я сейчас кое-что выясню! – Наташа выходит из кабинета.
Отсутствует она долго, около получаса. Возвращается и говорит:
– Не волнуйся. Паспорта тебе принесут домой. Бесплатно.
Я ничего не понимаю.
– Иди, иди, отдыхай. Вот бледная какая! Я тебя люблю. Я всё сделаю.
С тех пор прошло уже более двадцати лет, а я до сих пор чувствую себя в неоплатном долгу перед моей подругой! Оказалось, как я узнала впоследствии, у Наталки был ухажер, по совместительству – начальник паспортного стола нашего МВД. Он давно и безответно добивался расположения этой чернобровой красавицы. В тот день моя подруга позвонила ухажёру и попросила оформить четыре паспорта в Израиль. Он назначил время их свидания…
У меня в горле комок… Таких доказательств дружбы и уважения я никогда и ни от кого не получала…
(Мой второй, «израильский», муж при каждом удобном случае поднимает за праздничным столом тост «за здоровье Наташи», без
