Ксеноцид - Орсон Скотт Кард

Поэтому Цин-чжао ждала ответа. Может быть, ответ задерживался просто потому, что правители связывались друг с другом, обсуждали ее рапорт и быстро решали, как поступить. Возможно, именно поэтому дисплей ее компьютера оставался пустым, не подавая никаких сигналов об официальном уведомлении.

Дверь отворилась. Должно быть, это Му-пао с игровым компьютером.

– Положи его в углу, у северного окна, – не оборачиваясь, приказала Цин-чжао. – Может быть, он мне еще понадобится, хотя надеюсь, что нет.

– Цин-чжао…

Это был отец, а вовсе не Му-пао. Цин-чжао повернулась и немедленно опустилась на колени, чтобы выказать должное уважение и… свою гордость.

– Отец, я послала от твоего имени рапорт Конгрессу. Пока ты общался с богами, я нейтрализовала вражескую программу и отослала подробные инструкции по ее уничтожению. Сейчас жду ответа.

Она ждала похвалы отца.

– Ты это сделала? – еле выговорил он. – Не дождавшись меня? Ты связалась напрямую с Конгрессом, не испросив моего согласия?

– Ты совершал ритуал очищения, отец. Я исполнила за тебя твои обязанности.

– Но тогда… Джейн погибнет.

– Несомненно, – подтвердила Цин-чжао. – Не могу, правда, утверждать, восстановится ли тогда связь с флотом на Лузитанию. – Внезапно она обнаружила слабое место в своих рассуждениях. – Но ведь компьютеры флота также заражены этой программой! Когда связь наладится, программа сможет заново загрузиться в ансибли… Но тогда нам всего лишь придется повторить все заново, отключить ансибли и…

Отец не смотрел на нее. Его глаза были устремлены на дисплей терминала. Цин-чжао, в свою очередь, тоже обернулась.

Там высветилось сообщение от Конгресса, закрепленное официальной печатью. Оно было кратким и составлено в рубленом, казенном стиле:

Хань,

отличная работа.

Ваши предложения переданы дальше в виде официального приказа.

Связь с флотом уже восстановлена.

Помогла ли дочь в работе над сообщением от 14ФЕ.ЗА?

Если так, по медали на душу.

– Вот и все, – пробормотал отец. – Теперь они уничтожат Лузитанию, пеквениньос и этих несчастных людей.

– Если боги того пожелают, – благочестиво возразила Цин-чжао. Она была удивлена – отец показался ей мрачным и опечаленным.

Ванму подняла голову, ее лицо покраснело, на щеках дорожки слез.

– Погибнут все – и Джейн, и Демосфен, – произнесла она.

Цин-чжао схватила Ванму за плечо и притянула к себе.

– Демосфен – предатель, – процедила Цин-чжао. Но Ванму отвернулась от нее, подняв глаза на Хань Фэй-цзы. Цин-чжао тоже посмотрела на отца. – А Джейн… отец, ты же сам убедился, насколько она опасна.

– Она пыталась спасти нас, – ответил отец, – а мы отблагодарили ее тем, что запустили в действие машину, которая вскоре уничтожит ее.

Цин-чжао онемела, она потрясенно уставилась на своего отца, тогда как тот перегнулся через ее плечо, коснулся кнопки записи, затем очистил дисплей от всех сообщений.

– Джейн, – произнес он, – если ты слышишь, умоляю, прости меня.

Терминал остался безмолвным.

– Да простят меня боги, – горько сказал Хань Фэй-цзы. – Я проявил слабость, когда должен был показать силу, и дочь моя от моего имени, не ведая, сотворила великое зло. – Он содрогнулся. – Я должен… очиститься. – Это слово словно ядом обожгло его губы. – И этому очищению суждено длиться вечно, в этом я уверен.

Он отступил от компьютера, повернулся и покинул комнату. Ванму вновь расплакалась. «Глупые, бессмысленные слезы, – подумала Цин-чжао. – Это миг триумфа. Вот только Джейн украла ее у меня. И даже когда я возобладала над ней, она все равно превзошла меня. Она лишила меня отца. Его сердце отвратилось от богов, пусть даже он продолжает служить им телом».

Это было больно сознавать. Но вместе с тем ею овладела безумная радость: «Я оказалась сильнее. Я оказалась сильнее отца. Когда речь зашла о настоящем испытании, именно я встала на сторону богов, а он сломался, не выдержал, поддался. О таком я никогда и мечтать не смела. Я верное орудие в руках божьих. Кто знает, как они дальше воспользуются мной?»

12

Война Грего

– Просто чудо, что человек с его примитивным разумом вообще смог добраться до звезд.

– Отнюдь. Я как раз недавно размышлял над этим. Межзвездным перелетам люди научились у вас. Эндер говорит: пока ваше первое судно с колонистами не достигло их звездной системы, человечество не понимало физики пространств.

– Так что же нам оставалось делать – всю жизнь сидеть на родной планете из боязни научить звездным перелетам каких-то мягкотелых безволосых слизняков с четырьмя конечностями?

– Кстати, ты говорила о человеке и его примитивном разуме… Неужели, по-твоему, сейчас человечество в достаточной степени развилось?

– Несомненно.

– А я вот так не думаю. Мне кажется, они просто научились притворяться разумными.

– Весь космос заполонен их космическими кораблями. Мы что-то не заметили, чтобы вы на скорости света покоряли пространства.

– Как раса мы очень молоды. Но посмотри на нас. Потом посмотри на себя. Процесс нашей эволюции складывался примерно одинаково. Наши с тобой расы включают в себя четыре подвида. Молодняк и беспомощные личинки. Самцы и самки, не обладающие интеллектом, – в твоем случае это дроны, у нас это маленькие матери. Далее, огромное множество индивидов, проявляющих зачатки разума и способных исполнять механические работы, – наши жены и братья, твои рабочие. И наконец, высший разум – мы, деревья-отцы, и ты, Королева Улья. Мы хранилища мудрости наших рас, потому что у нас есть время на раздумья, мы умеем сравнивать. Мышление для нас – основной вид деятельности.

– Тогда как люди без конца бегают взад-вперед, словно братья и жены. Словно рабочие.

– Не просто рабочие. Их молодняк также проходит через стадию беспомощных личинок, которая, однако, длится куда дольше, чем полагают некоторые из людей. А когда приходит время размножаться, они все разом обращаются в дронов или маленьких матерей, в маленькие машинки, у которых в жизни одна цель – спариться и умереть.

– Однако они уверены, что на всех этих стадиях человек ведет себя весьма разумно и рационально.

– Самообман. Даже в лучшей стадии – в стадии индивидуумов – они никогда не способны подняться выше уровня механических работников. У кого из них есть время, чтобы накопить интеллект?

– Ни у кого.

– Они ничего не знают. Их жизнь слишком коротка, чтобы успеть прийти к глубокому пониманию чего-либо. Однако сами люди считают, что понимают всё и вся. С самого раннего детства они тешат себя мыслью, будто весь мир принадлежит им одним, на деле же выходит, что все это очередные притворства и предрассудки. С возрастом они расширяют словарный запас, который с успехом используют, чтобы выражать бессмысленные псевдознания и заставлять других воспринимать на ура собственные предрассудки. Вывод напрашивается один: как индивидуумы люди – круглые болваны.

– Тогда как коллектив…

– Как коллектив они представляют собой коллекцию болванов. Каждый, беспрестанно бегая туда-сюда, притворяется, что он самый умный, и разбрасывает по сторонам идиотские непонятные теории о том о сем. Но иногда эта масса порождает одного-двух индивидов, чьи представления немного больше соответствуют истине, нежели у их предшественников. А затем методом проб и ошибок человечество следует дальше и примерно в половине случаев все-таки добирается до правды, которая становится общим достоянием людей, так и не понявших, но зато слепо уверовавших в нее. И все повторяется, пока не выплывет следующий болван с какой-нибудь поправкой.

– Значит, ты утверждаешь, что ни один из них не обладает индивидуальным интеллектом, а когда люди объединяются в группы, то становятся еще глупее, но в то же время, заставив стольких дураков притворяться мудрецами, они все же умудряются показать такой же результат, к которому неизбежно приходит любая поистине разумная раса.

– Именно.

– Но если они такие глупые, а мы такие разумные, так почему же у нас здесь всего один Улей, да и тот живет только потому, что нас сюда принес человек? И почему по каждому техническому и научному вопросу, непонятному вам, вы сразу обращаетесь к человеку?

– Может быть, интеллект – это вовсе не то, чем кажется на первый взгляд.

– Может быть, это мы глупцы, думая, будто что-то знаем. Может быть, человек – единственный, кто способен мириться с фактом, что, по сути дела, ничто не познаваемо.

Квара пришла в дом матери последней. Ее отыскал Сеятель, пеквениньо, который помогал Эндеру в работе на полях. В комнате царило выжидающее молчание. Очевидно, Миро еще не рассказал всех подробностей случившегося. Тем не менее все, как и Квара, прекрасно знали, почему он созвал их. Причина крылась в Квиме. Эндер, должно быть, уже добрался до Квима и связался с Миро через передатчик, который был только у них двоих.