Топор - Дональд Уэстлейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Конечно». Он достает блокнот из внутреннего кармана пиджака, открывает его, находит нужную цветную фотографию. «Меня зовут Хоук Эксман».
Мой морской пехотинец отправился в морское путешествие. С ним, детективом Бертоном, вы могли бы поговорить о плавании. Я качаю головой. «Что-то не припоминаю».
Он протягивает мне фотографию, и я смотрю на нее, и это официальный снимок, он где-то в смокинге, больше похож на телохранителя президента. «Нет», — говорю я. «Крутой на вид парень. Кто он?»
«На данный момент, — говорит он, когда я возвращаю ему фотографию, — он наш главный подозреваемый».
Я поражен, и я не против показать это. «Подозреваемый! Как это произошло?»
Он доволен своей детективной работой, это очевидно, и он ничего так не хотел бы, как поделиться ею. «Потребовалось немного покопаться, — говорит он, — но мы…»
Я говорю: «О, извините меня. Вы не присядете?»
Он готов, но сомневается. «У тебя есть время?»
«Много», — говорю я ему.
«Тогда ладно».
Мы оба сидим в тех же позах, что и в первый раз, и он говорит: «Мы наконец-то соединили двух других, Эверли и Аше. Четыре-пять лет назад был государственный контракт на какую-то специальную бумагу, прошу прощения, я не совсем разбираюсь во всем этом…
«Все в порядке, — говорю я ему, — большинство людей так не делают».
«Это было Министерство финансов, — говорит он, — но дело было не в деньгах, а в чем-то другом. Все компании, принимавшие участие в торгах, послали представителей в Вашингтон, чтобы поговорить с людьми из Казначейства…»
«Я помню это», — говорю я. «Или я думаю, что это тот самый. Это было связано с формами импорта, и мы не делали ставок. Я имею в виду компанию, в которой я тогда работал. Это было не совсем наше направление — борьба с контрафактом, и в любом случае мы не искали дополнительного бизнеса».
«Ну, так поступили и другие компании», — говорит мне Бертон. «И среди представителей компании там, внизу, в одно и то же время были Everly, Asche и Exman».
«Аааа», — говорю я. «И они встретились».
«Мы не смогли это доказать, — говорит он, — но я не думаю, что нам нужно это делать. Я разговаривал с Эксманом пару недель назад, точно так же, как и с вами, и должен вам сказать, мне не понравилось, как он себя вел».
Я вижу это. Надменный Эксман, так поглощенный собственными проблемами, так остро ощущающий унижение роли продавца костюмов, и как легко было расправиться с этим серьезным детективом. Нет, они бы не поладили. Я спрашиваю: «Вы его арестовали?»
«У него не было доказательств», — говорит Бертон и пожимает плечами. «Но теперь, похоже, мой визит напугал его. Он убежал».
«Убежал!»
«Бесследно исчез», — говорит мне Бертон с явным удовлетворением. «Оставил свою машину на парковке, где работал, никому ни слова не сказал, просто уехал».
«Я не могу себе этого представить», — говорю я. «Разве у него не было семьи? Вы говорите, он работал?»
«Большинству людей нелегко это сделать, — соглашается он, — внезапно встать и оставить всю свою жизнь позади. Но теперь мы разбираемся в этом, и что мы выясняем? У Эксмана проблемы дома. Его жена уже обращалась к адвокату по поводу развода, он дурачился, она его поймала, все как обычно. И она не первая жена, она четвертая.»
«Создает проблемы в своей собственной жизни», — предлагаю я.
«И всех остальных». Бертон убирает свой блокнот с фотографией внутри. «Когда мы обыскивали дом, там было полно оружия. Полно оружия. Возможно, дюжина видов оружия всех видов. Сейчас мы проверяем их все на наличие пуль, но такое ощущение, что он, вероятно, избавился от оружия, из которого было совершено убийство».
«Как ты думаешь, где он?»
«Мы разговаривали с его подружками, — рассказывает мне Бертон, — с обеими, и местом, о котором он, казалось, всегда говорил больше всего, был Сингапур».
«Ты думаешь, он в Сингапуре?»
«Ну, он не взял свой паспорт. С другой стороны, у него просто мог быть другой». Бертон поднимается на ноги. «Я не должен вас больше задерживать. Рано или поздно мы его выследим.»
Вставая, я говорю: «Еще раз, я не очень-то помог».
«Ну, ваша компания не участвовала в торгах по этому контракту. В противном случае вы могли бы встретиться со всеми тремя там, в Вашингтоне».
«И был застрелен Эксманом в прошлом месяце», — подсказываю я с кривой улыбкой.
Он посмеивается. «Считай, что тебе повезло», — говорит он.
«О, я знаю».
Он указывает на мой галстук. «Ты куда-то уходишь этим утром».
«Собеседование при приеме на работу», — говорю я ему. «На этот раз, я думаю, все получится».
«Очень хорошо», — говорит он. «Надеюсь, ты прав».
«Пожелай мне удачи», — говорю я.
«Удачи», — говорит он.
Автор о себе
Думаю, мне лучше воспринимать это как допрос, в ходе которого я не уверен в намерениях или отношении допрашивающего.
Я родился 12 июля 1933 года в Бруклине, Нью-Йорк, под именем Дональд Эдвин Уэстлейк. Моя мать, Лилиан, в девичестве Баундс, а в девичестве Фицджеральд, была чистокровной ирландкой. Мой отец, Альберт, в девичестве Тиррелл, был наполовину ирландцем. (Англичане, как всегда, пробрались незаметно.) Все они были зелёными, а я родился в День оранжистов, что привело к моему первому знакомству с комедией как с продуктом потребления. Я смирился с неудачным стечением обстоятельств, связанных с моим рождением, задолго до того, как это сделали мои дяди.
Моя мама верила во все суеверия, а некоторые даже придумывала. Одно из её убеждений заключалось в том, что люди, чьи инициалы образуют какое-то слово, будут успешными в жизни. Поэтому в начальной школе меня звали Дьюдрип. Однако мама забыла о конфирмации, когда послушного католика нарекают ещё одним именем. Поэтому она добавила Эдмонда и сказала мне, что буква E стоит после буквы E в имени Эдвин, так что я был не ДЮИ, а ДЮ. Возможно, это помогло.
Я учился в трёх колледжах, все они находились в штате Нью-Йорк, но ни один из них не оказал на меня особого влияния. Между этими учёбами я два с половиной года служил в Военно-воздушных силах США, за это время я тоже мало чему научился, разве что нескольким словам на немецком. Я был второкурсником в трёх колледжах, а на третьем курсе поступил в Харпурский колледж в Бингемтоне, штат Нью-Йорк, и навсегда покинул академическую среду. Однако в конце концов со мной связались из Бингемтонского государственного университета, крупного учебного заведения, в
