Точка пересечения - Ирина Лемешева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ты это делала. Делала, вместо того, чтобы закончить эту комедию. А я злилась на тебя за это. Злилась, вместо того, чтобы испытывать чувство вины. А он… У него была я. Он как-то обронил, что разводы в его ведомстве – это нонсенс. И это чревато. И ещё фразу, которую я запомнила: "тебе абсолютно не к кому меня ревновать".
На наш с тобой день рождения он пришел ко мне. Принес мои любимые духи – "Клима". И два букета – розы мне и астры – тебе. Я не ждала, если честно, мы ни о чем не договаривались. Помню, даже угостить было нечем. Был суп какой-то, сделала на скорую руку сырники. Фрукты. Вино. Пробыл у меня весь вечер. Я ничего не спрашивала про тебя, он не упоминал о Стефане. Только сказала ему, что свадьбу откладываем до весны. И всё. Внешне он не прореагировал никак. Но я-то чувствовала, как он рад. Только радость свою не хотел мне показывать.
Мы виделись часто. Иногда совсем понемногу – пара часов и всё.
А потом был Новый год. На работе была горячая пора: переводила в двух местах – и утром, и после обеда. Были какие-то симпозиумы. Не помню точно. Помню только, что 31-го работала до вечера. Там намечался ещё какой-то банкет, еле отвертелась. Вымоталась за неделю и хотелось одного – прийти домой, принять душ, одеть пижаму, сварить кофе и тупо смотреть телевизор – концерты, кино, неважно что – подряд. Так, перед телевизором, я и заснула. Разбудил меня звонок в дверь. Уже под утро. Он пришел, такой огромный, холодный с мороза, обнял, не сняв пальто, и так мы стояли в прихожей – он в пальто и шапке, а я в пижаме и в тапочках.
– Я не смог не прийти, прости, если разбудил. Я очень замёрз.
Я поняла, что он имел в виду.
Мы тогда отсыпались полдня, наверное. Дома было так тепло, и у меня стояла живая ёлка. Совсем маленькая, но этот аромат хвои… Он тогда постоял, разглядывая игрушки и сказал:
– Эта ёлка, как ты. Она настоящая. И очень красивая.
И так посмотрел… И я поняла тогда, что он со мной, не потому, что ему плохо с тобой. Он со мной, потому, что он со мной. И навряд ли на моём месте могла бы быть другая. Просто, если бы мы не встретились, он, скорее всего, был бы верным мужем. Несчастливым, но верным. Это такой типаж. Не ходок. Я на своей работе много общалась с мужчинами, научилась немного разбираться. Хотя, разве можно сегодня быть в ком-то уверенным до конца? Я что-то готовила, крутилась на кухне, а он просто молча смотрел. И всё. А к вечеру поехал забирать вас с сыном домой. Вот такой Новый год у меня был.
Стефан прилетел в Ташкент в начале февраля, буквально на неделю; умолял меня уехать с ним, но я тогда уже твердо знала, что не поеду ни в какую Болгарию. И если мы поженимся, то жить будем только в Ташкенте. Это условие я тогда озвучила ясно и чётко. Он так боялся меня потерять, что был готов на всё. И даже на переезд. А пока он должен был уехать домой: кончилась время его проживания у нас. Это сейчас мне стыдно вспоминать, сколько он от меня натерпелся, а тогда… Тогда об этом даже не думалось.
А потом было волшебное лето. Два месяца вместе. Лето-84. Так я его назвала.
Помнишь, был такой детский фильм – "Айболит-66"? Мы его смотрели вместе у тебя, закусывая чем-то невероятно вкусным. Тётя Лида приготовила. По-моему, булочки с вишней. Как твоя мама пекла и всегда приговаривала:
" Ну, что, девчонки, готовы? Руки мыли?"
Да… Так я про лето-84. Я и не мечтала о таком. Два месяца вместе. Целых два месяца. Сначала это была Прибалтика, Каунас. Никаких ведомственных санаториев, никаких путёвок-курсовок через работу. Мы просто полетели и просто сняли квартирку. Совсем крошечную, но отдельную, двухкомнатную, в общем дворе. Я никогда не была в Прибалтике, помнила твои рассказы и мечтала, что может когда-нибудь… Мечты сбываются. Шикарный климат, непривычно прохладное лето, такая лёгкая, но очень вкусная еда, такие спокойные люди и такие красивые дети, море зелени всех оттенков. Замки, озёра, соборы. Другое течение жизни, другой уклад. Мы тогда объездили с ним всю Прибалтику. Хотя, нет, в Эстонию не попали. Только Латвия и Литва. Но этого было достаточно, чтобы влюбиться. И я влюбилась. Вернее, влюблялась по очереди: в Каунас и Палангу, Ригу и Друскининкай, Юрмалу и Вильнюс. Как-то сказала: как бы я хотела здесь жить. Он посмотрел на меня, прищурившись:
– Ты уж определись – Прибалтика или Бердянск?
А я тогда поняла, что мне, скорее всего неважно – где. Главное – с ним рядом. Привезла тогда родителям всякой всячины: папе – рижский бальзам, маме – несколько мотков льна – грубого, необработанного, и колечко с янтарём.
Мы прилетели в Ташкент, а через пару дней он переехал ко мне. Вы тогда уехали всей семьёй на Иссык-Куль. И он жил у меня почти месяц. Мы оба вышли на работу, уходили утром, а приходили вечером. Чаще он приходил раньше меня, приносил продукты, а потом крутился вместе со мной на кухне. Готовить не умел совсем, но помочь пытался: чистил картошку, натирал на тёрке морковь – говорил, что этому научился в армии. Это был быт, самый обычный рутинный быт, семейные будни. Но это не разрушало наши отношения – напротив – сближало невероятно.
Ты знаешь, удивительно, но за эти два месяца мы не поссорились ни разу. Да что там не поссорились – даже не поспорили. Нам не приходилось уступать друг другу. Много болтали – обо всём на свете, смотрели мои детские и студенческие фотографии. В выходные пару раз съездили в парк Победы – поплавать и позагорать. Надевали тёмные очки и шляпы – маскировались. Единственно, какую тему мы не задевали – это тему вашей семьи и ваших с ним отношений. Я ни о чём не спрашивала, не провоцировала, не подкалывала. Правда, не понимала, почему он не рассказывает о сыне. Наверное, думал, что мне это будет неприятно. Как-то оставила его одного – съездила к родителям.
К концу вашего отдыха он сказал, что должен вернуться домой: проветрить квартиру, вытереть пыль, закупить продукты. Предложила ему помочь – поехать с ним, сготовить что-то. Отказался. Сказал, что на скамеечке возле подъезда
