Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё прошло.
Развеялась их с Катей любовь. Канули в лету совместные лёжки в кровати, радостный смех родителей над причудами маленькой дочки. Исчезли подгузники, пелёнки, колики в животе и прорезывание зубов. Разрушилась их совместная жизнь и надежды Ромы на крепкую семью и надёжный тыл.
Но несмотря на неуклонно бегущее время и возраст, несмотря на взросление Ники, осталась любовь.
Отцовская любовь.
Та, что сейчас заставляет Рому смотреть на спящую рядом девочку и чувствовать прилив чувств, на которые, как он думал, уже давно не способен. Мужчина готов был расплакаться, но сдержал себя. Ощущение упущенных за годы возможностей давило тяжким грузом.
Рома повернулся на бок, осторожно, чтобы Ника не проснулась, поцеловал дочь в лоб и уснул.
9
Вероника стояла посреди белого пространства.
Нет, не так.
Она оказалась внутри белого пространства. Девочка не стояла на земле, не видела над собой неба, не различала горизонта. Всё окружающее её бытие представляло собой сплошную белую пелену, покрывавшую… Что?
Ничего.
Лучшего слова Ника подобрать не смогла. Белое ничто – вот что её окружало.
Ника немного прошлась и поняла, что находится во сне. В последнее время это осознание приходило к ней всё быстрее, наполняя чувством некоего превосходства над теми, кто мог годами видеть сны и не понимать, что находится в созданных подсознанием мирах.
Ника всмотрелась вдаль и различила едва уловимый человеческий силуэт. «Папа», – подумала она и ускоренным шагом направилась к нему.
Подойдя ближе, девочка убедилась, что посреди белого ничего действительно стоит её отец и делает руками какие-то странные пассы, походившие на движения дирижёра.
– Привет, пап, – сказала Ника, приблизившись.
Мужчина повернулся.
– Привет.
Девочка удивилась. Слишком сухо поприветствовал её отец, печально глядя на неё.
– Что случилось, пап?
Отец ответил не сразу. Он предпринял ещё несколько безуспешных попыток что-то сотворить руками и, раздосадованный, присел на корточки. Одетый в чёрную футболку и тёмные спортивные штаны, родитель почему-то был босиком, чем напомнил гопника. Ника не была уверена, что они выглядят именно так, но такие сложились ассоциации.
Девочка также заметила, что её отец стал на несколько лет старше.
– Пап, ты меня игноришь?
Отец невнятно пробурчал себе что-то под нос, пару раз сжал кулаки, затем, словно воспряв духом, встал, улыбнулся и непринуждённо, как обычно, заявил:
– Да нет, не игнорю. Просто было о чём подумать. Ты уже поняла, где мы?
Ника расслабилась. Такой привычный папа ей нравился больше.
– Конечно. Мы во сне.
Отец рассмеялся.
– Ясен пень, во сне. Я имею в виду в чьём, знаешь?
Вероника огляделась, как будто рассчитывала обнаружить что-то новое.
– В моём?
– Нет.
– Хочешь сказать, в твоём?
– Ага.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что не могу здесь ничего изменить.
«Да, изменить что-нибудь в белой пустоте не помешало бы».
– Как ты это понял?
– Я попытался. Обычно мне это удаётся. Но в чужих снах. А теперь я в своём. Хотя назвать это сном сложно.
Ника вспомнила его раздосадованное лицо, когда подошла, и какое грустное выражение на нём было.
– Ты расстроился? – спросила Ника.
Рома помедлил с ответом.
– Немного. Понимаешь, от того, что я не могу здесь ничего поменять, мне непонятно, как это получается у монстра.
– Который во снах Алисы?
– Да.
– Так это же её сны. Он их и меняет. Как и ты.
Отец опять задумался, но решил сменить тему.
– Ну да ладно. Раз уж ты в моём так называемом сне, то давай делать то, ради чего всё это затеяли.
Вероника просияла.
– Другое дело. С чего начнём?
Отец огляделся по сторонам и сказал:
– Для начала попробуй шарики. Как я тебе рассказывал, помнишь?
– Пап, ну это слишком легко.
Ника, не напрягаясь, вытянула руки и несколько раз щёлкнула пальцами. Впереди из ниоткуда возникли несколько оранжевых воздушных шариков.
– Поменяй их цвет, – сказал Рома.
Ника сделала один жёлтым, второй красным, а другие окрасила в розовый.
– Легкотня!
– Хорошо. Теперь наполни их гелием.
Ника сначала не поняла, но когда до неё дошёл смысл слов, представила, как шарики поднимаются, и через пару секунд они поочерёдно устремились вверх.
– Пап, это ни о чём.
Мужчина посмотрел на Нику с серьёзным видом.
– А что ты сама хотела бы сделать?
– Ну не знаю. Давай крутую машину, что ли?
– Попробуй.
Ника напряглась, представляя себе что-то вроде красной «Ламборгини», пытаясь воссоздать её из памяти. Через несколько мгновений перед ними возник желанный автомобиль.
– Ого, ну и запросы у тебя!
Девочка подмигнула и заявила:
– У тебя во сне слишком мало красок.
– Я до этого и не знал, что этот сон существует.
– Что ещё, пап?
– Да что хочешь. Я бы тебе показал, как можно быстро что-то переделывать, просто воображая всё, что придёт в голову, но здесь мои способности на нуле. Если шарики и машина даются тебе легко, так давай попробуем создать людей. Как думаешь?
Ника представила, кого бы она хотела здесь видеть, и в голову сразу пришли разные блогеры и тик-токеры. Тут же откуда ни возьмись вокруг возникли Валя Карнавал, Юля Гаврилина и Мия Бойка, чуть позже к ним присоединился Нилетто.
– Господи, кто это? – спросил отец.
– Ну, люди.
Рома скрестил на груди руки и помотал головой из стороны в сторону, недоумевая.
– А что, нормальных не могла сюда засунуть?
Девочка рассмеялась.
– Они нормальные, пап. Как ты их называл, боты?
– Ага. Боты. Но не совсем. Ботов обычно создаёт подсознание, а не я. Но если бы я мог, то придумал бы сюда других.
– Понятное дело. Этих ты, наверное, даже не знаешь.
– К великому сожалению, знаю. Давай дальше.
– Что?
– Придумывай.
– А что именно?
– Да что угодно.
Вероника встала, убрав руки за спину. Ей хотелось создать такое, за что отец точно похвалит и будет гордиться. Стоя в таком положении, она начала творить.
Первым делом Ника «нарисовала» небо. Точнее, обозначила горизонт. Затем окрасила верхнюю часть в голубой цвет, а нижнюю в зелёный. Картинка получилась корявой, как детский рисунок, и тогда девочка вставила в небо солнце и добавила облаков. В то
