Дар миротворца (СИ) - Павел Александров

– О, хвала Всевышнему, нашего полку прибыло! Вы, стало быть, тоже услышали призыв королевы Сильвиры встать на защиту Амархтонского Королевства и дать Хадамарту последний бой! Мы вот уже недели две, почитай, ездим по Мельвии, призывая всех верных аделиан взяться за меч. Да только мало кто откликается, всех эти проклятущие племенные дрязги засосали.

Марк попробовал расспросить рыцаря о том, что происходит в Амархтоне, но тот был не особо в курсе последних событий, сказав только, что Сильвира успешно преследует и уничтожает остатки Хадамартовых полчищ в Тёмной долине. Эльмика не проявляла интереса к анфейским воителям, Ильмар пытался узнать у старого воителя о его рыцарских обетах, а Сурок обрадованно вонзил зубы в жёсткую копчёную козлятину, которой поделились с путниками анфейцы. Зато Лейна в кои-то веки оживилась, принявшись выспрашивать воителей обо всём, что касалось королевы Сильвиры, войны с Хадамартом, а когда узнала, что отряд старого рыцаря направляется в Анфею, Марк с тревогой заметил, как в её глазах появилась странная грусть.

Вскоре анфейцы отправились вниз по дороге в Анфею, оставив путешественникам часть своей снеди. Лейна смотрела им вслед, не прикоснувшись к еде, а когда Сурок спросил с полным ртом, почему она ничего не ест, плеонейка сухо проговорила:

– Кто мне скажет, что мы собираемся делать в Амархтоне?

– Хм, думаю то, за чем шли: искать Мелфая.

– А дальше? Что дальше, когда найдём его?

Сурок пожал плечами, вновь взявшись за козлятину. Вопрос Лейны повис в воздухе. Марк понимал, что ничего для неё убедительного ответить не сможет, а неясные рассуждения её будут только раздражать.

– Я уговорю его, – наконец ответила Эльмика. – Он вернётся со мною в Мелис.

– В Саламоре он что-то не слишком тебя слушался, – недружелюбно бросила Лейна. – Маркос?

Марк смотрел, как жарится подмокший хлеб на углях. Он боялся сейчас обернуть к этой девушке взор и не отдавал себе отчёта в своей боязни.

«Каким я сейчас выгляжу перед ней? Что она думает обо мне сейчас, когда рядом нет Эфая?»

– Главное найти. Там видно будет, – произнёс он вынужденно.

– Не боись, Маркос, что-нибудь придумаем, – заверил Сурок. – Ты же всё равно хотел Мелфая к Сильвире отвести, а он, быть может, теперь сам с нею встречи ищет.

– Если этого хочет его покровитель, то надо думать, как не допустить этой встречи, – отозвался Маркос, думая сейчас совсем о другом.

– Эй, а о каком покровителе ты толкуешь? Некромант-то сгинул.

– Я не уверен, что некромант был один, – признался Марк.

Он не стал говорить, что за Мелфаем стоит ещё некто, похуже некроманта, а за этим некто – ещё кое-кто, с кем не под силу справиться даже всем рыцарям Серебряного Щита. Почему-то в этот момент его перестали беспокоить и Саркс, и таинственная Акафарта, и все остальные тайны, которые он желал разгадать. Сейчас ему просто хотелось, чтобы эта синеглазая девушка с удивительным изгибом бровей просто оставалась рядом и воодушевляла его своей милой, пробуждающей песню в душе, улыбкой.

– Ты ни в чём не уверен, Маркос, – неожиданно сказала Лейна. – Помню, Никта говорила, что порой неуверенность это хорошо. Но не думаю, что она повторила бы это сейчас.

Марк стиснул зубы, унимая восставшую в груди злость. В одно мгновение его тихое, нежное чувство вспыхнуло и исчезло, оставив после себя тлеющий пепел обиды.

– Может быть, ты подскажешь, что делать, Лейна? – произнёс он сухо. – Ты всегда такая уверенная…

– Я думала, ты знаешь, что делаешь, – ответила девушка, откинув капюшон. Грязновато-жёлтые волосы промокли и слиплись, а глубокие небесного цвета глаза были воспалены после бессонных ночей. – Но ты постоянно нуждаешься в наставнике, Маркос. Пока с нами была Никта, ты знал что делать. Когда с нами шёл Эфай, ты тоже ни о чем не беспокоился. Но теперь, когда мы остались одни…

– Да, да, я не знаю, что делать и мы идём в никуда! – с нарастающим раздражением ответил Марк. – А что ты предлагаешь делать?

– Прежде чем гоняться хаос знает за кем, надо узнать всё о твоём враге. Есть пророки, есть древние летописи, есть просто знающие люди. Ты же гоняешься за Мелфаем неведомо зачем. Что мы будем делать в Амархтоне, если мы уже сегодня живём на подаяние добрых встречных? А если Мелфай отправится дальше – на южные острова, ты и туда за ним последуешь? Ты играешь врагу на руку, Маркос, и мы заодно с тобой. Это – не путь в никуда. Путь в никуда означает, что впереди есть хоть что-то! Что-то скрытое, таинственное, неизведанное, но есть! А наш путь – это путь в тупик. Туда, где ничего нет. Откуда лишь одна дорога – назад.

Марк медленно выпрямился и уставился на Лейну долгим немигающим взглядом. Гнев не смог вынудить его сказать девушке какую-то колкость, но, подавляя его, Марк почувствовал себя неимоверно тоскливо. Те чувства к этой девушке, которые он втайне даже для самого себя таил и лелеял, показались ему глупостью, несбыточной мечтой наивного деревенского простачка, влюбившегося в аристократку.

«Я никто для неё. Она отправилась в поход не со мной, а с подругой Никтой, а потом – с учителем Фосферосом. А когда Эфай нас оставил, оказалось, что идти рядом с Седьмым миротворцем у неё и желания-то нет. Проклятье!»

Очередной взгляд Лейны вслед уходящим воинам-анфейцам заставил Марка против воли сказать:

– Лейна, я никого не упрашивал идти со мной. Если хочешь – возвращайся к Никте в Фаран. Если путь в Амархтон для тебя лишён смысла – нам лучше разойтись. Да, так будет лучше. Для всех.

Острый взгляд девушки, как просвистевший дротик, ударил ему в глаза. Длинные изогнутые брови плеонейки возмущённо дрогнули.

– …Путь лишён смысла… лучше разойтись… да ты, ты!.. – от негодования у Лейны перехватило дыхание. – Ты туп и самолюбив, Маркос! Из-за тебя я оставила Никту! Как ты можешь так говорить! Я шла с тобой, готовая встретить смерть, если придётся! Тебе этого мало?!

Марк понял свою ошибку. Общаясь с Никтой, он привык, что чуткая хранительница секретов понимала его с полуслова, а то и с полумысли. Лейна же, прежде всего, слышала слова. Желая предоставить ей свободу выбора, он невольно уязвил её, словно заявив, что не слишком нуждается в её обществе.

«Нет, не греши против своей совести, не оправдывай себя, Маркос! Ты нарочно так сказал. Нарочно хотел оскорбить её чувства. Это была твоя маленькая подленькая месть за то, что она тянется к Никте и Эфаю, а не к тебе, за то, что восхищается не тобой, за то, что никогда не станет твоей!»

Опешив от неожиданного внутреннего обличения, подобно молнии сверкнувшем в разуме, Марк упустил момент, когда плеонейка бросила на него прощальный взгляд: