Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
...
«У себя дома мы намечаем зауздать госслужащих всех категорий… Я буду проявлять покладистость в отношениях с палатами, но в сфере государственной службы намерен навести дисциплину любой ценой»9.
10 декабря 1862 года граф Фриц Эйленбург, министр внутренних дел, предписал всем государственным служащим Пруссии быть «поборниками конституционных прав короны, проявлять единство духа и воли, решимость и энергию… Престиж, которым наделяет вас ваше служебное положение, вы не должны использовать для содействия политическим движениям, противостоящим взглядам и воле правительства»10.
Должность, в которую вступил Бисмарк 23 сентября 1862 года, имела необычное наименование – министра-президента. Она появилась в марте 1849 года на волне смятений революции 1848 года и внезапно возникшей потребности в кабинете, способном иметь дело с законодателями11. Хельма Брунк в своем исследовании прусской государственности показывает, что даже в 1862 году еще не существовало четкой конституционной базы, которая бы определяла права и обязанности министров, да и всего кабинета. Не предусматривался такой орган исполнительной власти и конституцией 1850 года. Лишь в 1852 году предшественник Бисмарка Отто фон Мантейфель постановлением от 8 сентября утвердил первенство министра-президента над другими правительственными министрами. Запрет обращаться к королю напрямую и без уведомления министра-президента позволил Эрнсту Хуберу, автору многотомного труда об истории конституций, приравнять пост министра-президента к должности британского премьер-министра12. В то же время все министры оставались служащими короля, и он по-прежнему имел право наставлять их. В 1890 году император Вильгельм II в полной мере воспользовался этим правом, заставив Бисмарка подать в отставку, хотя тот и возражал, ссылаясь на то, что правительственное постановление 1852 года запрещает вмешательство монарха. 24 сентября 1862 года Бисмарк просто пришел в министерство и объяснил собравшимся обстоятельства своего назначения. Мы позволим себе процитировать запись из протокола:
...
«На собрании государственного министерства сегодня председательствовал государственный министр фон Бисмарк-Шёнхаузен, доложивший о переговорах, предшествовавших его назначению государственным министром, и выразивший также свои сожаления по поводу ухода двух государственных министров фон Бернсторфа и фон дер Хейдта»13.
Не кабинет выбрал Бисмарка на пост министра-президента, назначение министров оставалось прерогативой короля. И Бисмарк, обретая все большее могущество и влияние, никогда не пользовался правом определять состав правительства.
7 октября Бисмарк писал жене о том, что он с трудом привыкает к неудобствам жизни «в аквариуме» и «каждый день обедает у милейших Роонов»14. Можно предположить, что новый министр-президент каждый вечер без какой-либо охраны ходил пешком из своего офиса в апартаменты Роонов. Судя по описанию Пфланце, рабочая обстановка, в которой трудился министр-президент, была весьма скромная:
...
«В 1862 году он въехал в узкое двухэтажное здание на Вильгельмштрассе, 76, где размещалось министерство иностранных дел. Построенное в начале XVIII века как частное жилье, это было самое непритязательное сооружение на этой улице и снаружи и внутри. Бисмарк часто высмеивал его примитивность, но ничего не предпринимал для того, чтобы внести хоть какие-то усовершенствования. На первом этаже располагались офисы и кабинки советников и клерков министерства иностранных дел, а на втором этаже помещались приемные, кабинет министра и покои семьи Бисмарка. За домом находился огромный сад, заросший вековыми деревьями, в тени которых любил прогуливаться канцлер. Посетителей всегда поражала простота всей обстановки. У дверей не стоял привратник в форменном одеянии и с «повадками цербера». «Требовалось просто позвонить, как в домах обыкновенных смертных». В приемных не ходили вальяжно лакеи в расшитых золотом и серебром ливреях, как это было принято у дипломатов и министров. Бисмарк принимал посетителей в простеньком кабинете средних размеров, в котором почти не было мебели, кроме внушительного письменного стола из красного дерева, занимавшего значительную часть пространства. “Ни один провинциальный префект во Франции не согласился бы работать и жить в таких убогих условиях”»15.
Скромный и непритязательный образ жизни Бисмарки вели до конца своих дней. Гости поражались простоте и бесхитростности их домашней обстановки. Бисмарк никогда не стремился к показной роскоши и богатству. Всю жизнь ему досаждала нехватка денег, он постоянно тревожился о расходах и старался тратить на себя как можно меньше. Иоганна полностью разделяла его пуританские привычки. Гольштейн в мемуарах не очень почтительно написал: «Княгиня Бисмарк (Иоганна), хотя и выглядела всю жизнь как повариха, понятия не имела о кулинарии и совершенно не умела принимать и потчевать гостей»16.
Иммануэль Гегель, служивший в министерстве иностранных дел, так описывал свое первое впечатление о Бисмарке:
...
«Всем нам показалось, что он смотрит на нас с недоверием, подозревая, что мы куплены или подпали под чье-то влияние. Убедившись, что мы, сотрудники секретариата, честные люди и благонравные пруссаки, он стал относиться к нам более уважительно. Тем не менее мы оставались пешками, исполнявшими его волю. Ни о каких доброжелательных личных контактах и речи быть не могло… Когда бы я ни приходил к нему с докладом, я сжимал в комок все мои умственные силы, чтобы быть готовым к любым неожиданностям. Опасно было появляться перед ним в состоянии расслабленности или самоуспокоенности. Это могло кончиться тем, что тебя либо проигнорируют, либо раздавят»17.
Такое отношение к подчиненным с годами тоже не изменилось. Сам Бисмарк работал всегда на пределе и того же ожидал от сотрудников. Ни клерки, ни правительственные служащие не могли рассчитывать на благодарности или поощрения, и практически никто их и не удостоился. В 1884 году Лотар Бухер с горечью заметил: «Я служил под его руководством двадцать лет, и только один раз (во время конституционного конфликта) он отозвался положительно о том, что я написал (газетную статью), хотя у меня было немало и более удачных выступлений»18. Тем не менее, несмотря на холодность Бисмарка, ближайшие сотрудники его боготворили. Альбрехт фон Штош сообщал другу фон Норману после первого визита в министерство иностранных дел:
