Если небо молчит - Дмитрий Герасимов

– Может быть, принести вам водички? – осведомился тот. – Или позвать доктора?

– Антиох! – прошептала Маргарита. – Что ты здесь делаешь?

– Я? – Он поднял локти и удивленно осмотрел свою больничную пижаму, словно намереваясь отыскать в ней ответ. – Я здесь… болею.

– Ах, да! – Она нахмурилась, вспомнив, как на ее глазах избивали этого бородатого чудака, а Сашка Корж не только не остановил расправу, но даже, кажется, был доволен ею. – Как ты себя чувствуешь?

Антиох пожал плечами.

– Я всегда чувствую себя превосходно. – Он наклонился над столом и доверительно сообщил: – Мне в больничке нравится. Здесь вкусная еда и очень мягкие подушки.

Маргарита улыбнулась сквозь слезы.

– Не много же тебе требуется для счастья.

Бородач покачал перебинтованной головой.

– А для счастья всегда требуется не так уж много, – серьезно сказал он. – Бывает, достаточно одного слова.

– Для того чтобы сделать несчастным, тоже иногда достаточно слова, – горько усмехнулась медсестра.

– Вы чувствуете себя несчастной? – осведомился Антиох. – Могу я для вас что-нибудь сделать?

– Что именно? Позвать доктора? – Она опять улыбнулась. – Или принести стакан воды? Вряд ли я сразу же стану счастливой. Мне для этого нужно больше, чем тебе. К сожалению…

– Воды я тоже могу принести, – согласился бородач. – Но думаю, что мне под силу и большее. Я мог бы, наверно, помочь вам не впасть в отчаяние или уныние. Предостеречь от беды…

– О как! – шутливо удивилась Маргарита. – Куда подевался твой фатализм? Где твоя уверенность в том, что чему быть – того не миновать?

Антиох почесал бороду.

– Это другое. – Он задумчиво прищурился. – Я же не сказал, что собираюсь изменить вашу жизнь. Я просто хочу помочь вам… постараться услышать небо.

– Ты же сам говорил, что человеку этого не дано! – воскликнула она.

– Но вы же не согласились со мной. – Бородач лукаво улыбнулся. – Вот и мне последнее время все чаще кажется, что я не прав, – признался он. – Я вдруг задумался – а что, если мы просто глухи? Что, если не умеем слышать? Значит, нам нужно научиться этому.

– А как можно научиться слышать? – Маргарита скривила губы. – Я тоже в последнее время думаю о том, что неправа, думаю, что если небо молчит, значит, оно ждет от нас поступка.

– Какого поступка? – полюбопытствовал Антиох.

– Решительного. Способного изменить нашу жизнь или жизнь другого человека к лучшему.

– Все в руках Божьих, – напомнил он.

– Верно, – кивнула Маргарита. – Значит, и мы, и наши поступки – в Его руках! Значит, отчаявшись услышать подсказку, мы должны сами решить, как изменить судьбу! – Ее щеки горели. – Наказать негодяя или помочь доброму человеку!

– Вы опять заговорили о справедливости, – печально заметил Антиох. – Меня пугает яростный блеск в ваших глазах. Разве у вас не было трагичных примеров судьбы бунтарей?

«Твой отец просил Бога о помощи, – вспомнила Маргарита слова матери, – но Тот оказался глух к его мольбам. И тогда он отчаялся что-то выпрашивать. Если небо тебе не помощник, значит, все только в твоих руках».

– Я не знаю. – Она замялась.

– Что с вами? – тихо спросил бородач. – Почему вы перестали верить в то, во что верили еще вчера?

– Я не знаю, – повторила Маргарита и вздохнула. – Может быть, просто устала ждать… – Она спрятала лицо в ладонях, некоторое время молчала и вдруг, что-то вспомнив, вскинула голову: – А от какой беды ты собирался меня предостеречь?

– От ненависти, – спокойно ответил Антиох. – Это самая большая беда, которая может случиться с человеком.

Она внимательно посмотрела ему в глаза и вдруг усмехнулась нарочито небрежно:

– Вот если бы ты назвал мне имя убийцы, то, возможно, предупредил бы очередную беду.

Бородач, кряхтя, уселся на диванчик под часами и поморщился:

– Голова еще немного кружится и ребрышки побаливают. Вы не против, если я посижу?

– Вообще-то тебе давно пора в палату, – сказала Маргарита. – А мне нужно разобрать медицинские карты и проверить назначения. К тому же ты еще слаб. Так что лучше поговорить утром.

– Если я назову вам имя, – сказал Антиох, пропустив мимо ушей последнее замечание, – то вмешаюсь в ход событий, не мною определенных. А это скверно. Но что еще хуже, я могу поселить в вашей душе ненависть, злобу, жажду мести, желание вершить справедливость.

– С чего ты обо мне так заботишься? – ехидно спросила она. – Так печешься о моей душе…

Бородач погладил ручищами колени и без тени иронии ответил:

– Потому что вы – хороший человек. Добрый, искренний и открытый. – Он шмыгнул носом. – А еще для вас сердце важнее разума, а душа – плоти. И вы – та, кто понимает, что слово есть душа.

Где-то, в одной из палат, раздался дружный хохот, но тут же стих.

– А еще, – продолжал он ровным голосом, – вы умеете верить. А это, пожалуй, самое главное в жизни. Вы даже полоумному попрошайке верите, что тот и впрямь разговаривал с мертвым и узнал от него имя убийцы.

– Но ты же не выдумал это? – осторожно спросила медсестра. – Правда?

Антиох вытянул ноги и с интересом воззрился на больничные тапочки, словно видел их впервые в жизни.

– Очень важно, – произнес он, сопя, – чтобы вы продолжали верить. Людям, себе, голосу сердца и, конечно, в Бога. Чтобы не утратили эту способность из-за предательства близких, обмана друзей и из-за того, что небо молчит.

– Я постараюсь, – тихо сказала Маргарита. – Но мне иногда кажется, что сил больше нет, что я опустошена, раздавлена, мертва и никогда уже не воскресну.

Антиох погладил бороду.

– Знаете, – сказал он, пошевелив ногами, чтобы лучше рассмотреть тапочки. – В нашем храме, внизу, напротив трапезной, есть комната, полная книг. Я там частенько засиживался. И вот в одной хорошей книжке прочитал про девушку, которую, как и вас, звали Маргаритой. Точнее, на немецкий манер – Гретхен. Вы чем-то с ней очень похожи. Она, как и вы, была мила, добра и чуточку наивна. Как и вы, верила людям, словам и сердцу. И конечно, верила в Бога. Всей душой. Она находила красоту в самых простых вещах. Все ее пространство было – от дома до собора. – Антиох вдруг подобрал ноги и поднял голову. – И вот однажды она полюбила доктора. Всем сердцем, потому что иначе не умела. Она отдала ему жизнь, а он погубил ее. Этот доктор был умным, красивым, успешным… негодяем.

– Доктора звали Фауст, верно? – улыбнулась Маргарита. – Я тоже читала эту книгу.

– Он погубил ее, – повторил бородач. – Поселил в ее душе скверну, и Гретхен стала преступницей.

– Насколько я помню, Господь оправдал ее, – возразила Маргарита. – За любовь.

– Она стала убийцей, – упрямо мотнул головой Антиох. – А доктор обманул ее и предал.