Слухи - Хэйди Перкс

Мы послушно пересели. Рейчел оказалась рядом с Нэнси, а Кейтлин примостилась рядом с Рейчел. Ансамбль начал играть, и я так и не успела позвонить няне.

Я почти забыла, что расслабляться рано, потому что мы пили вино, смеялись над шуткой Рейчел и всячески старались вспомнить важность нашей дружбы, пусть последние недели и принесли много перемен.

У меня появились тайны от лучших подруг. Я убеждала себя, что и раньше не всегда была с ними откровенна, но сейчас ситуация обострилась. Им было известно, что я ездила к Кэтрин выяснить цель возвращения Грейс. Они знали о маниакальном желании Грейс быть у меня на первом месте. Но они даже не подозревали, на что она способна.

Больше всего я волновалась за Бена. Я поймала его взгляд и улыбнулась, но муж остался серьезным и вернулся к разговору с Аланом.

За три дня до Рождества он обратился ко мне:

– По-моему, мы должны еще раз обдумать это удочерение.

– Зейди? – Муж даже не произнес ее имени. – Ты шутишь? – ахнула я. Встреча с Зейди у нас была запланирована на шестое января. «Давайте дождемся конца праздников», – посоветовали в агентстве. – Бен, – умоляюще начала я, – ты же не хочешь сказать, что мы все отменяем?

Именно этого я и боялась. Муж махнул рукой и закрыл тему, но мне так не терпелось все выяснить, что в конце концов я сочла за лучшее пока молчать. Если мы доживем до шестого января без скандалов, он не откажется от Зейди, верно?

Две последние недели комментарии и вопросы возникали у мужа в самые неожиданные моменты. Рождественским утром я чистила брюссельскую капусту, когда Бен подошел и сказал:

– Ты же чувствуешь, не то мы затеваем! Когда Грейс убедила тебя солгать, ты тоже все чувствовала.

Он не первый раз напоминал об этом – и, получается, не в последний.

– Конечно, – ответила я, бросив кочешок в дуршлаг и опустив руку с ножом на раковину. – Но ты ее плохо знаешь, Бен. Она внушила мне, что это единственный выход.

– Да, я ее плохо знаю, – кивнул он, – и продолжаю теряться в догадках, Анна.

Бен взял бокал и налил себе красного вина. Каждое его движение сопровождалось грохотом или стуком. Я впервые видела, чтобы муж пил до полудня; такого за ним не водилось даже в праздники.

Я неоднократно пробовала ему объяснить, но с тем же успехом можно было говорить со стеной: муж либо возмущался, либо его реакция напоминала ревность.

Фокус своих обвинений он перенес с того, что я сделала, на причину, по которой я это сделала: Грейс. Я подчеркнула, что у меня не было интрижки и что Бен не имеет права ревновать к особе, которая манипулировала моей жизнью из чистого эгоизма, но вместо сочувствия муж будто злился на меня.

– За нас! – предложила тост Нэнси, и все подняли бокалы. Я заметила, как Рейчел стиснула ее руку, и Нэнси кивнула в ответ. Мне передали, что они объяснились между собой – Рейчел плакала, извинялась за затянувшееся молчание и клялась, что она Эрику авансов не делала. Да, она могла в шутку кокетничать с ним, но только на глазах Нэнси.

Нэнси решила ей поверить, хотя я видела, что улыбка далась ей непросто, когда рука Рейчел задержалась на ее локте. По-моему, больше всего на свете ей хотелось, чтобы того эпизода вообще не было.

Застолье продолжалось, и вскоре я радовалась, что мы выбрались в паб и я встречаю Новый год в кругу друзей, как уже пять лет подряд.

Через час я стояла в очереди около туалетов, когда телефон пискнул, приняв сообщение. Я достала мобильный и взглянула на экран:

«Я хочу тебя видеть».

Грейс. У меня перехватило дыхание. Палец сам проехался по экрану. Следовало ожидать, подумала я, оглянувшись на наш стол, где друзья пили вино и беззаботно смеялись. Лучше не отвечать – не хочу портить себе вечер. Нужно убрать телефон и не проверять сообщений. Но пока я здесь, а Итан дома, я не могу этого сделать. А если Грейс снова стоит у меня на пороге?!

«Не сегодня», – написала я, нажала «отправить» и посмотрела на экран. Запрыгали три точки, исчезли и снова появились – Грейс набирала ответ. И так будет продолжаться весь вечер.

«Анна, ты передо мной в долгу».

И вот я уже барахтаюсь в силках Грейс, добившейся своего – монополизировать мой вечер, добиться моего безраздельного внимания. Праздничное настроение испорчено, можно отправляться домой, но что скажет Бен? Я взглянула на мужа, машинально продвигаясь в очереди.

Мне бы написать: «Я ничего тебе не должна», но ведь это, пожалуй, не совсем верно. Я уже две недели ожидала последствий нашего разговора, однако Грейс всегда умела выбрать момент – в этом она просто спец, черт бы все побрал. Поэтому я написала: «Хорошо, завтра».

«Нет, Анна, сегодня. Если хочешь, приеду к тебе».

Я снова огляделась: Грейс наверняка знает, где я нахожусь. Лучше пусть заявится сюда, чем ко мне домой. Рядом с Итаном только семнадцатилетняя девочка, которой с Грейс не тягаться.

Бен уверял меня, что Грейс никогда не решится навредить нашему сыну:

– Ну что она может сделать? Побьет его? Увезет?