Слухи - Хэйди Перкс

Он первый скажет, что я снова пошла у нее на поводу.

Но Грейс сделает все, что угодно, если найдет возможность добраться до меня.

«Это в твоих интересах», – появилось на экране.

Кто-то сзади спросил:

– Вы идете или как? В конце кабинка свободная.

Я извинилась и закрылась в крайней кабинке, где обессиленно опустилась на унитаз, сжимая мобильный обеими руками. Тесное пространство отчего-то успокаивало – я словно спряталась от всего мира.

Я не могу – и не должна – уходить из паба на встречу с Грейс, однако, если этого не сделать, сообщения так и будут сыпаться целый вечер, потом начнутся звонки, а я не могу даже убрать звук, потому что надо быть на связи – вдруг позвонит няня. У нее только мой номер, Бена я просить не хочу. Я ничего не хочу просить у мужа – из-за Грейс.

Единственный способ спасти вечер – сбежать домой. Скажу Бену, что мне нехорошо, а он пусть остается, если пожелает.

После этого решения мне сразу стало спокойнее, но на экране появилось новое сообщение: «Я сегодня говорила с полицейским».

И еще одно: «В последнее время я с ним постоянно общаюсь».

И третье: «Ты должна его помнить – тот самый коп, который опрашивал нас после исчезновения Хизер».

Как ни сжимала я телефон, он выскользнул у меня из рук и упал на пол, так что треснуло стекло. Последнее сообщение словно издевалось надо мной.

Иногда я видела этого детектива, но ни разу не говорила с ним. Вряд ли Маркус Харгривс меня узнает. Я не была в отделении полиции с тех давних пор, но мне проще заметить Харгривса, зная, что он там работает.

Я подобрала телефон и начала писать: «Что ты ему сказала?» – но потом стерла сообщение слово за словом.

Грейс загнала меня в ловушку. Я понимала, отчего она не хочет ждать утра. Вероятно, ответный ход Грейс планировала не один день. Сегодня она никуда не уедет, и у меня нет выбора, кроме как встретиться с ней.

«Где?» – написала я.

«На скалах, где же еще».

Ну разумеется. По крайней мере, недалеко. За полчаса меня не хватятся, думала я, возвращаясь и не зная, за какой предлог ухватиться. Вскоре я нагнулась к Бену и прошептала ему на ухо:

– Мне нужно ненадолго отойти.

– Что ты затеяла? – На его лице появились смятение и злость, которые я успела слишком хорошо изучить.

Мне не хотелось ничего объяснять, но я вынуждена была намекнуть:

– Грейс снаружи.

– Ч-черт… Анна, нет! – Он покачал головой. – Никуда ты не пойдешь.

– Бен, я должна. Надо же это закончить. Может, она хочет попрощаться, – оптимистично добавила я, понимая, что Бен на это не купится. – Все нормально, я буду тут, рядом, – солгала я. – Я с ней поговорю, а потом…

– Что потом? – воскликнул муж, схватив меня за запястье и не отпуская.

– А потом она уедет навсегда.

Бен покачал головой, но отпустил меня и пожал плечами:

– Как хочешь.

Я еще секунду постояла рядом и выпрямилась, сделав движение уйти, но Бен меня снова окликнул:

– Анна!

Я оглянулась.

– В случае чего звони, – произнес он. – Через десять минут я выйду.

– Не надо, – отказалась я, хотя понимала, что Бен выйдет, и мне придется разбираться еще и с этим.

Я взглянула на Нэнси, внимательно смотревшую на меня, улыбнулась и вышла из паба «Старая Вик».

Глава 25

Грейс

Грейс видела, как Анна вышла из паба в своем красном пальто, туго запахнутом на груди, пересекла парковку и свернула налево, к тропинке, ведущей к скалам. Как только Анна приблизится, она заметит ее, поэтому Грейс повернулась и двинулась вперед, зная, что тропа тянется вверх по склону, а затем ныряет в заросли.

Поразительно, как деревья заглушают звуки – будто впитывают. Всего несколько шагов в глубь рощицы, и вот уже взрывы смеха и звуки веселья из паба растворились в ночи.

– Я здесь, – сказала сзади Анна. – Можешь дальше не идти.

Грейс не отреагировала, кутаясь в пальто. Время приближалось к одиннадцати, началась новогодняя ночь, и холодный ветер продувал насквозь.

Грейс не знала, увязался ли кто-нибудь за Анной, но очень хотела, чтобы они остались вдвоем. После своего ультиматума подруга должна ей хотя бы это. Неужели Анна надеялась, что Грейс послушно покинет Клируотер и больше не даст о себе знать?

Две недели Грейс терпела Грэма и