Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Семья переехала из Амурской области в Тамбовскую к друзьям. В семье шесть человек, детей — две девочки и два мальчика. В 2003 году не стало мужа. Старший сын Вова, учась в колледже, по ночам ходил на работу. Помогал матери. Жили трудно, многого не хватало. Однажды Петя попросил у матери двести рублей (хотел поехать на конкурс).
Елена Каштанова:
— Где взять деньги? Я уже была на пенсии, вышла в сорок пять лет, так как ещё на Севере работала на телевышке, а там магнитные излучения, все выходили на пенсию рано. Ну вот попалась мне на глаза газета «Жердевские новости», а там объявление о сдаче крови на станции переливания. Ну я и пошла сдавать кровь, получила 400 рублей. 300 отдала Петрухе, а 100 оставила дома. Скажу, что у меня был опыт сдачи крови ещё на Севере, когда училась в техникуме связи. Так что не растерялась, сыну помогла…
— Бывали у сына синяки?..
— А как без них мальчишке. Он заступался за слабых. Но целеустремленный.
В Краснодарское высшее военное авиационное училище лётчиков поступал несколько раз, между поступлениями работал грузчиком, барменом в театре, отслужил танкистом в армии, но все равно шел к намеченной цели и на пятый раз поступил!
Про случившееся Елена Игоревна:
— Утром 24 (сентября. — Примеч. авт.) он мне пишет, что не получится приехать. Я же понимаю, служба, поэтому и отвечаю, что ничего, в следующий раз. В два часа дня я пишу: «Привет, как дела?», но ответа нет. 26-го, в понедельник, в 11:28 Петя написал: «Мамуля, всё хорошо. Я правую руку сломал, когда из самолёта выходил. Завтра в Подольск полечу, операцию делать. Небольшое смещение». А чуть раньше по телевизору передали, что сбили два самолета СУ-34. Вот тут-то у меня сердце и забилось. Узнала обо всём из соцсетей во вторник. Дети молчали, никто мне ничего не говорил, хотя к Марине, жене Пети, ещё в субботу приходили и сообщили, что самолёт не вернулся и связи с ним нет. И как бедная она до утра воскресенья дожила, когда узнала, что Петя жив?! Если бы мой Петя бросил друга в беде, это был бы не мой Петя. Я, когда разговаривала с Дмитрием Коптиловым (штурман СУ-34. — Примеч. автора), всё благодарила его за сына. Говорила, если бы он остался там, а от боли в позвоночнике Николаич часто ложился на землю, то и Петруха бы с ним остался…
И привыкшая к труду, честная труженица-мать недоумевала:
— Всё-таки не понимаю, за что Пете дали Звезду Героя России. Ведь если только за то, что он вынес друга с территории противника, то так можно всю страну наградить.
В ее понимании все в стране товарищи и братья!
Елена Каштанова:
— До уровня Юрия Гагарина, Героя Советского Союза, он не дотягивает, слишком разные величины. Для меня поступок сына сродни знаку качества. Помните, в СССР был такой, и присваивали его за самое высокое профессиональное качество. Такой вот это знак высшей пробы…
Вот что нужно России. Чтобы каждому человеку, как и сыну Елены Каштановой Петру, могли поставить знак качества.
6. Долгожданная встреча. Сын баскетболиста — спортсмен. Школьник
Я уже потерял надежду встретиться с Петром Каштановым, как через его однополчанина, с которым я общался, 31 марта 2023 года мне сообщили:
— Он сегодня может прийти…
Я хотел предложить встречу на следующей неделе, как мне сказали:
— Будет уже поздно, уезжает в отпуск…
И я, побросав все и отложив отъезд в район области, где мне тоже назначили свидание, выдохнул:
— Жду…
Назвал адрес. Мне сказали:
— Он придет с Коптиловым…
Я понял: со штурманом, с которым выходили из тыла.
Обрадовался вдвойне. Еще и со штурманом пообщаюсь.
И вот в 13:35 мне позвонили:
— Они стоят в вашем дворе…
Когда я выскочил на улицу, увидел коренастого в зимней шапке и летной куртке офицера, а рядом с ним в цивильном одеянии мужчину, и понял: они.
Тот, что в форме, подошел ко мне:
— А я вас знаю…
— Как?! — удивился я.
Он меня знает, а я несколько месяцев не могу выйти на него! Какая-то ерунда.
Оказалось, полгода назад, в конце лета или в начале осени, в нашей пятиэтажке снимали квартиру летчики переведенного в наш город полка, и я с одним тогда заговорил. Он назвался, как теперь я вспомнил, Петром, я даже записал его сотовый телефон. И теперь я ударил себе по лбу: это и есть Каштанов! С ним я был пусть и шапочно, но знаком, и мне никакого труда не составляло повидаться, только стоило набрать его телефон.
Мы теперь с Каштановым рассмеялись.
Познакомился и с его спутником Дмитрием Коптиловым.
Они словно всюду вдвоем, тем более после сдружившего их тридцатикилометрового перехода. И вот они у меня дома. Разделись, сидели в комнате на диване, я — напротив. Рассказал о своей цели написать о них. Сказал, что все, что Интернете и в СМИ — их встречи с журналистами, я уже изучил и теперь хотел еще кое-что дорасспросить.
Но не знал, с кого начать.
Решил — с сидевшего ко мне ближе Петра, а Дмитрию дал только что вышедшую свою книгу «Российские герои в Сирии», сказав при этом:
— В таком виде мы издаем…
Обратился к Петру:
— Вот вы учились во 2-й школе в Жердевке. Что это за школа?
— Я там учился с первого по девятый класс. Раньше ведь в Жердевке авиаполк стоял. Он учебный, борисоглебский был. Потом из Германии перевод был. И проучился там девять классов и потом поступил в Тамбовскую школу-интернат с первоначальной летной подготовкой.
— Что помните по школе?
— Занимался спортом, как и все. Участвовал в соревнованиях по баскетболу. Выезжали и на область, играли с ребятами…
— У вас вроде рост-то не баскетбольный…
Мол, для баскетболистов должен быть высокий рост.
Каштанов:
— Я разводящим был. Командовал. У меня отец просто — баскетболист.
Традиция.
— Есть семейное фото, где вы все, отец, мама…
Каштанов:
— Да, да…
— Вот вы пошли в первый класс…
— В школе не скажу, что был отличником. Но хорошо учился. Как и все мальчишки, бывали и тройки, и двойки…
— За двойку за ухо папа, мама…
— Нет, ни отец никогда, ни мама меня не ругали за оценки.
— Лафа была?
— Не скажу, что лафа. Всегда приходилось учиться, в любом случае что-то отвечать надо. Не хотелось двойки получать…
Я знал многих, кто в одной
