Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вспомнил, как прятался за валун в Сирии Роман Филипов. Его искать не надо было. Так же и Пешкова, который спускался на парашюте прямо на игиловцев. А Коптилову и Каштанову повезло, так же как и штурману Пешкова Константину Мурахтину. Тот приземлился в горах и скрылся в ущелье.
Коптилов:
— Нас начали искать. Мы приняли решение остаться в этой траве. Посмотрели друг другу в глаза. В тот момент мы ни о чем не говорили.
Журналист за кадром:
— Друзья решили врагу не сдаваться. У них была граната. У каждого действовала только левая рука, но они ими работали ловко.
Коптилов:
— Петя достал гранату, достал чеку, я зажал гранату. Положил между нами и стали ждать.
Каштанов:
— Мы решили, что в плен сдаваться не будем. Я достал гранату, вкрутил запал туда.
Журналист:
— А как?
Каштанов:
— Одной рукой. Все одной рукой, после чего отдал Дмитрию Николаевичу. Он держал гранату, а я сказал: «Выдерну кольцо». И начали ждать. Вот эти пять — семь минут были самыми долгими минутами в нашей жизни.
Коптилов:
— Граната лежала между нашими лицами, чтобы наверняка. Мы попрощались глазами: давай, пока. Все. То есть не было никаких слез. Ничего такого не было. Просто взглядом.
Каштанов:
— Посмотрели друг другу…
Журналист:
— Не представляю, что это за взгляд. Посмотреть друг другу в глаза.
Каштанов:
— Грустный…
Коптилов:
— Взгляд печальный. И в этом взгляде вся жизнь… Минут через пять увидели силуэт человека метрах в десяти. Он прошел мимо. Нас не заметил каким-то чудом. Так, наверно, на судьбе написано.
Журналист:
— Националисты начали бросать в траву какие-то предметы, чтобы летчики выдали себя.
Коптилов:
— Да, бросали, чтобы мы подумали, что это граната. Хотели нас выманить из нашего укрытия.
Журналист за кадром:
— Три машины мчались в то место, куда опустились два белых купола.
Коптилов:
— Вэсэушники проходили от нас метрах в семи — десяти, но не видели нас…
Журналист:
— Неподалеку был хутор. Нацисты отправились искать летчиков там. Выбивали в окнах стекла, двери.
Коптилов:
— Мы еще переместились метров на семь вперед. Там заросли были еще гуще. Ну, стали ждать.
В кадре появилась жена Коптилова Анна:
— Я обратилась к жене командира (видимо, когда муж не позвонил после полета. — Примеч. авт.). Та мне пишет: «Мы сейчас к тебе приедем». Я поняла: что-то случилось. Заходит ко мне человек пять в форме. У меня, — затряслись руки. — И говорят, что перед тем, как они уходили, они были на связи. И они надеются, что объявятся…
Журналист за кадром:
— В это время по позициям националистов стала бить российская артиллерия. Это было для летчиков и опасностью, и спасением.
Коптилов:
— В этом районе были позиции ВСУ и нашим артиллеристам заранее передали эти данные. Ну и наши начали обрабатывать. Соответственно, они не знали, что мы там находимся, они выполняли свою работу. Были со всех сторон разрывы. Просто все взрывалось, все летело. Артиллерия перестала работать. Эти ребята начали работать из стрелкового оружия. Из автоматов. По тому месту, где мы находились…
— Где вы… — журналист.
— Да, по тому месту. Только они перестали работать, заработала артиллерия. И такое продолжалось около часа. В какой-то момент, видимо, она спугнула наших преследователей.
Журналист за кадром:
— Пять часов наши летчики дожидались темноты. Раненые, вымокшие на голой земле, но не утратили присутствия духа.
3. Переход тридцать километров
Журналист появилась в кадре:
— Они уже отчаялись вас найти.
Коптилов:
— Да, уже и тишина была. Определили направление: идти на восток. На нашу территорию. И полями начали передвигаться строго на восток. Шли мы лесопосадками, полями.
Журналист за кадром:
— Несмотря на переломы, усталость, холод, они передвигались. Вперед и вперед.
Каштанов:
— Подбадривали друг друга. Николаич: «Я не могу идти». — «Николаич, ты пойдешь. Тебя там дома ждут. Николаич, вперед».
Коптилов:
— Он меня больше подбадривал, — показывал на Каштанова. — Потому что тяжело было идти…
Каштанов:
— Минут по десять шли, минут по пять останавливались. Нужно было уйти максимально дальше. На минимально безопасное расстояние.
Коптилов:
— Шли два километра в час.
Каштанов:
— Но тем не менее шли.
Коптилов:
— Дорогами старались не идти. Потому что, мало ли, заминировано. И не знали местность.
Журналист за кадром:
— Больше всего мучила жажда. Пополнить запасы воды было негде. За тринадцать часов друзья преодолели около тридцати километров.
Что помогало?
Коптилов:
— Стремление к жизни. Адреналин. Выхода же не было. Смысла ведь не было останавливаться. Надо было идти, идти… Бои продолжались. Разрывы продолжались, все это было. Работала авиация. Работала артиллерия. Все это ночью. Очень ярко. Громко. Уже к трем часам утра обезболивающие перестали действовать… Боли возобновились… Дошли до населенного пункта. Увидели ангары…
Майор Коптилов
Журналист:
— На раскисшей дороге увидели следы гусеничной техники. Но нашей или вражеской?
Коптилов:
— Петя пошел в разведку.
Надо держать оружие на изготовку.
Каштанов:
— Давай взведем (пистолет. — Примеч. авт.). А что, у нас по правой руке сломано. Вячеславович держал (пистолет. — Примеч. авт.), я перезаряжал.
Журналист:
— Дмитрий остался наблюдать за ангарами. Петр отправился на разведку.
Коптилов:
— Я остался смотреть. Обзор хороший. Выехал танк. Я увидел знак Z.
Каштанов:
— Саушка проезжала.
Рассказ где-то повторял то, что я узнал, когда писал очерк про Каштанова, где-то дополнял, но оторваться от видеофильма не мог.
Каштанов:
— Я подошел обратно, а Николаич: «А здесь наши. Z нарисована». Ну все, тогда пойдем.
Коптилов:
— Возникло облегчение, что вышли на своих. Но большой уверенности, что это наши, что это не обман, не было. Нужна перестраховка. Мы увидели, что по улице идет пожилой мужчина, и приняли решение, что нужно подойти и спросить: где мы? Наши войска здесь или нет?
Вот снова острый момент.
Коптилов повторил:
— Наши, но уверенности не было.
Каштанов:
— Мы зашли в дом к дедушке, он напоил водой.
Коптилов:
— Петр спросил: «Отец, вы русский?» Тот ответил: «Да». — «Наши здесь есть? Из русских?» — «Да, российские артиллеристы». Попросили, чтобы он нас отвел… В первую очередь попросили воды, потому что пить очень хотелось. Он отвел нас к артиллеристам, попросил, чтобы вышел кто-то из ребят. Когда вышел военнослужащий, мы увидели у него георгиевскую ленточку и наши опознавательные знаки. И мы уже поняли, что это наши ребята.
Каштанов:
— Он спросил: «Кто вы?» Мы сказали: кто мы. «Все хорошо, сейчас вас к комбату отведу». Отвели нас к комбату. Доложили ему, что мы выбрались, мы — живы… Нас в вертолет. И доктора…
Журналист говорила с
