Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7. Морозовск — Ейск — Воронеж
— Вот учеба подходит к финишу. И куда? Вот, к примеру, Роман Филипов хотел на Дальний Восток.
Коптилов:
— И я хотел на Дальний Восток. Но так как выбор был, как сами знаете, у краснодипломников: хочу туда и у них право выбора. А так, ну куда. Но Дальний Восток не предложили. Назначение в Морозовское на Су-24. В 2003 году попал туда. Я там недолго. Прибыли в часть, но тогда чеченская война была, и нас по замене лейтенантов направили в Ейск, а более опытные экипажи прислали в Морозовск. Выполняли боевые задачи во второй чеченской войне. В Ейске полетов нет, мы ходим, слушаем байки старых военнослужащих, сидели в курилке, и они нам рассказывали… Месяц, два, три, нас не меняют. Мы с однокашниками подумали, уже зачеты посдавали к полетам, и давай останемся здесь, в Ейске. Подошли к старшему штурману полка: «Разрешите остаться». Там и училище, и полк. Как бы вместе. Он разрешил без проблем. Мы вдвоем остались.
— Ейск — красота. Не пески…
— Конечно, море. Я-то даже когда выпускался из училища, не знал, что такое Ейск. Из Морозовска нас отправляют. А я: «Что это такое? Первый раз слышу». Приехал, а тут море, пляж, купайся. Тем более летом. И в итоге в Ейске остались мы. Там я через год встретил свою будущую жену.
Дмитрий и Анна
Так рождаются офицерские семьи.
Коптилов:
— Там прослужил до 2009 года, пока по всей России не пошли расформирования полков. Наш полк как раз попал под расформирование. Нас опять перевели в Морозовск. У меня там родился первый сын Ярослав. Стал служить в Морозовске.
— А жили… Снимал жилье?
— Там есть военный городок, но все уже распределено, и поэтому приходилось снимать. До 2013 года я служил в Морозовске, и в 2013 году перевелись в Воронеж. В 2016 году у меня родился второй сын Артем.
— Уже Боташева (командира у летчиков) не было…
— Да. Но все позитивно о нем отзывались. Как бы он ни держал всех в кулаке, но никто плохого слова не сказал.
8. Сирия
— Вот служите…
Коптилов:
— Потом Сирия… С 2015 года и каждый год в Сирию. По 2020 год. Получается шесть командировок.
Около меня сидел бывалый офицер.
— Вот первый раз в Сирию…
Коптилов:
— Это самое тяжелое. Там ничего не было. Палатки, это потом отстроили. Там поспал, разбудили и — полетел. Первое время напряг, сейчас там поспокойнее.
— У вас награды за Сирию?..
— Медаль Нестерова…
Я знал, что она вручается за личное мужество и отвагу.
— Пальмиру освобождали?
— Приходилось…
— Мне рассказывали, как ваш полк переводили в Бутурлиновку (из Воронежа). Это зимой…
— Было такое…
— И в Бутурлиновке была засыпана снегом полоса, а летчики смогли все перелететь. Самолеты посадили. Сказалась подготовка…
Коптилов:
— Это же очень хороший полк.
— Асы были.
— Почему, они и сейчас есть. Просто сейчас приходится…
Я понял: летчикам на Украине несладко.
— А почему сын Ярослав в пожарные собрался? — я вспомнил видео с детьми Дмитрия Коптилова.
Дмитрий:
— Не знаю почему…
Мы рассмеялись.
Но потом добавил:
— Потому что профессия летчика очень сложная… — сказал Дмитрий фразой сына.
— Людей спасать, — а я вспомнил ответ сына в фильме.
Коптилов:
— Да, людей спасать… А теперь его к авиации тянет. Он даже сидит в телефоне и «летает». Нашел где-то СУ-34 и «летает». Хотя моя супруга и против: мне хватит тебя одного. Я больше не выдержу. Она же набожная, переживает вдвойне…
Еще бы: как пережила то, когда сбили самолет мужа и он выходил из окружения.
Коптилов:
— За всех ребят постоянно…
— Я помню, приехал к летчикам, а они об одном, которого и не нашли. Пропал. А как у него сложилось? Что? И родным как…
Коптилов вздыхал.
Пути-дороги неисповедимы.
9. Тридцать километров за тринадцать часов
— Как это пройти тридцать километров за тринадцать часов? — спросил про спасение летчиков у Коптилова.
Он:
— Ну тринадцать часов… Получается как. Мы приземлились, я-то без сознания. Петя мне помог все снять. ДШ открыл, и я в себя пришел. Помог мне встать.
— ДШ что такое?
— Защитный шлем. Светофильтр. Еще он помог мне встать. А я почувствовал, что у меня спина. В ноги отдает. Помимо руки, а еще и спина. Рука сломана и еще спина. И у Петрухи тоже. Но он мне левой рукой помог встать. Ну и потащил. Я ему говорю: «Оставь меня». Он: «Нет».
— Сразу укололи обезболивающее?
— Нет… Мы сначала через речку. Там речка, какое-то болото. Так вот мы через нее перешли. Там по пояс… Глубина.
Коптилов в полете
Коптилов:
— Перешли на другую сторону и в траву легли. И уже потом укололись.
— А куда парашют, все остальное где?
— Сразу оставили там. Он же меня отстегнул. Там бросили. Времени же не было. Слышали, они едут. Машина…
— А сколько до речки?.. Хотя вы же не можете…
— Почему, я же как, контузия была от этого всего. Ну, там метров пятьдесят. Перешли на другую сторону и залегли в траву.
— В воде лежали?
Коптилов:
— Нет, но были мокрые. Я целиком, а Петя — по пояс. Но хорошо, сентябрь, погода была, солнышко светит. Пролежали пять часов. С двух часов дня до семи вечера.
Многое, рассказанное в видео, уточнялось.
— Все световое время суток.
— До сумерек. Там обстрелы начались. Артиллерия работала. То есть наша артиллерия по ним работала, а мы-то находились там. Засыпало.
— А тот, что прошел мимо вас. Он по берегу прошел?
— Я не могу сказать. Они кричали, но мы одного видели. Он прошел туда и обратно. Нас не заметил. Мы лежали, а лицо-то его видели. Граната уже была, я ее держал в руках, Петруха выдернул чеку. У нас что, две руки на двоих. Он чеку выдернул, а я ее держал все это время. Сколько там прошло, минут сорок. Пока он туда, пока обратно. А эти уже рванули в поселок. Начали там рыскать…
— А далеко поселок?
— Метров двести. Мы видели дома. Но такой хуторок… Там все заросли, камыши… И вот они начали там выбивать окна, выламывать двери, искали. А потом артиллерия начала работать и их спугнула. Они укрылись, а потом начали по нам стрелять из автоматов. По нашему месту, где они примерно предполагали, что находимся мы. Потом опять артиллерия стала работать по ним. И после второго или третьего обстрела,
