Божественная комедия - Данте Алигьери

Песнь шестая

Второе небо — Меркурий (продолжение) 1

С пор как взмыл, послушный Константину,Орел противу звезд, которым вследИ Он встарь парил за тем, кто взял Лавину,

4

Господня птица двести с лишним летНа рубеже Европы пребывала,Близ гор, с которых облетела свет;

7

И тень священных крыл распростиралаНа мир, который был во власть ей дан,И там, из длани в длань, к моей ниспала.[1160]

10

Был кесарь я, теперь — Юстиниан[1161];Я, Первою Любовью[1162] вдохновленный,В законах всякий устранил изъян.

13

Я верил, в труд еще не погруженный,Что естество в Христе одно, не два,Такою верой удовлетворенный.

16

Но Агапит[1163], всех пастырей глава,Мне свой урок преподал благодатныйВ той вере, что единственно права.

19

Я внял ему; теперь мне так понятныЕго слова, как твоему умуВ противоречье ложь и правда внятны.

22

Я стал ступать, как церковь; потомуИ бог меня отметил, мне внушаяВысокий труд;[1164] я предался ему,

25

Оружье Велисарию[1165] вверяя,Которого господь в боях вознес,От ратных дел меня освобождая.

28

Таков ответ на первый твой вопрос;Но надо, чтоб, об этом повествуя,Еще немного слов я произнес,

31

Всю правоту[1166] тебе живописуяТех, кто подвигся на священный стяг,[1167]Его присвоив или с ним враждуя.[1168]

34

Взгляни, каким величьем всякий шагЕго сиял; чтоб он владел державой,Паллант[1169] всех прежде кровию иссяк.

37

Ты знаешь, как он в Альбе[1170] величавойТри века ждал, чтоб на ее поляхТри против трех вступили в бой кровавый;[1171]

40

И что он сделал при семи царях,От скорби жен сабинских до печалиЛукреции, в соседях сея страх;[1172]

43

Что сделал он, когда его вздымалиНа Бренна и на Пирра[1173] и подрядВластителей и веча покоряли, —

46

За что косматый Квинций, и Торкват,[1174]И Деции, и Фабии[1175] донынеПрославлены, и я почтить их рад.

49

Он ниспроверг арабов в их гордыне,Вслед Ганнибалу миновавших склон,Откуда, По, ты держишь путь к равнине.[1176]

52

Он видел, как Помпей и Сципион[1177]Повиты юной славой[1178] и крушимаВершина, под которой ты рожден.[1179]

55

Пока то время близилось незримо,Когда свой облик твердь земле дала,[1180]Им Цезарь овладел, по воле Рима.

58

От Вара к Рейну[1181] про его делаСпроси волну Изары, Эры, Сенны[1182]И всех долин, что Рона приняла.

61

А что он сделал, выйдя из РавенныИ минув Рубикон[1183], — то был полет,Ни словом, ни пером не изреченный.

64

Он двинул на Испанию поход;Затем к Дураццо; и в Фарсал вонзился,Исторгнув стон у жарких Нильских вод;[1184]

67

Антандр и Симоэнт, где встарь гнездился,Увидел вновь, и Гекторов курган,[1185]И вновь, на горе Птолемею,[1186] взвился.

70

На Юбу[1187] пал, как грозовой таран,И вновь пошел на запад ваш, где к браниОпять взывали трубы помпеян.[1188]

73

О том, чем был он в следующей длани,[1189]Брут лает с Кассием в Аду,[1190] скорбятПерузий с Мутиной, полны стенаний.[1191]

76

И до сих пор отчаяньем объятДух Клеопатры, спасшейся напрасно,Чтоб смерть ей дал змеиный черный яд.[1192]

79

Он долетел туда, где море красно;[1193]Он подарил земле такой покой,Что Янов храм был заперт повсечасно.[1194]

82

Но все, что стяг, превозносимый мной,Свершил дотоле и свершил в грядущемДля подданной ему страны земной, —

85

Мрак и ничто, когда умом нелгущимИ ясным оком взглянем на негоПри третьем кесаре,[1195] его несущем.

88

Живая Правда, в длани у того,Ему внушила славный долг — суровоИсполнить мщенье гнева своего.

91

Теперь дивись, мое услышав слово:Он с Титом вновь пошел и отомстилЗа отомщение греха былого.[1196]

94

Когда же лангобардский зуб язвилСвятую церковь, под его крыламиВеликий Карл, разя, ее укрыл.[1197]

97

Суди же сам о тех, кто с их грехамиПомянут мной,[1198] суди об их делах,Первопричине всех несчастий с вами.

100

Тот — всенародный стяг втоптал во прахДля желтых лилий,[1199] тот — себе присвоил;Чей хуже грех — не взвесишь на весах.

103

Уж пусть бы гибеллин себе устроилОсобый стяг! А этот — не для тех,Кто справедливость и его — раздвоил!

106

И гвельфам нет надежды на успехС их новым Карлом;[1200] львы крупней ходили,А эти когти с них сдирали мех!

109

Уже нередко дети слезы лилиЗа грех отца; и люди пусть не ждут,Что бог покинет герб свой ради лилий!

112

А эта малая звезда — приютТех душ, которые, стяжать желаяХвалу и честь, несли усердный труд.

115

И если цель желаний — лишь такаяИ верная дорога им чужда,То к небу луч любви восходит, тая.

118

Но в том — часть нашей радости, что мздаНам по заслугам нашим воздается,Не меньше и не больше никогда.

121

И в этом так отрадно познаетсяЖивая Правда, что вовеки взорК какому-либо злу не обернется.

124

Различьем звуков гармоничен хор;Различье высей в нашей жизни ясной —Гармонией наполнило простор.

127

И здесь внутри жемчужины[1201] прекраснойСияет свет Ромео, чьи трудыНаграждены неправдой столь ужасной.

130

Но провансальцам горестны плодыИх происков; и тот вкусит мытарства,Кому чужая доблесть злей беды.

133

Рамондо Берингьер четыре царстваДал дочерям; а ведал этим всемРомео, скромный странник, враг коварства.

136

И все же, наущенный кое-кем,О нем, безвинном, он повел дознанье;Тот на десять представил пять и семь.[1202]

139

И, нищ и древен, сам ушел в изгнанье;Знай только мир, что в сердце он таил,За кусом кус прося на пропитанье, —

142

Его хваля, он громче бы хвалил!»[1203]

Песнь седьмая