Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

Когда Тор прибыл во дворец, охранник Тук сказал:

— Я думаю, что Скользкая гильдия высоко оценила твое поведение, господин. Но тем не менее ты их опозорил: на тебе ни единой царапины после стычки. Нужно ждать еще одной засады. Так что не всегда хорошо драться очень хорошо.

Второй охранник слегка покосился на товарища, как будто тот сболтнул лишнее. И Тор вдруг вспомнил, что ведь охранников не били! И те лишь отводили удары, но не били нападавших, значит, Гильдия Охранников и Скользкие друг с другом… Но лучше этого не додумывать до конца.

Вечером Тор быстро ушел к себе, подарив кольцо Элоиссе и не желая больше с нею общаться. Затем он пришел к рабыне. Та с радостью встретила его. Он обнял ее, боясь. что и сейчас будет то же ощущение неправды и чего-то слегка ядовитого. Но, наоборот, душа как будто лечилась. Ангтун ласково обнимала его и щебетала свое. Она рассказывала, какие трудные упражнения делают рабыни ежедневно, чтобы поддерживать форму, как ее учили пользоваться косметикой и что-то еще и еще. Чувствовалось, что эта девятнадцатилетняя женщина получала в семье лишь самое элементарное образование и навыки. А после выхода замуж в пятнадцать лет она вообще ничему не училась, кроме светских интриг и флирта. Теперь перед ней как будто раскрывался мир. И вдруг она вздрогнула, прижавшись, маленькое кругленькое существо, к большому и почти прямоугольному телу Тора.

— Хозяин, мне сегодня ночью страшный сон снился. Как будто ты пришел ко мне, а я стала опять такой, как в той жизни. Ты не бойся, я теперь буду стараться быть все чище и чище для тебя.

Чувствовалось, что ей очень хотелось сказать обычные женские вещи типа "ты мой единственный и любимый", но рабыне этого нельзя. И она вместо этого выдохнула:

— Какое счастье подчиняться и служить тебе! Я так перепугалась, когда услышала о нападении на улице. Мне так страшно за тебя, хозяин! Эта имперская столица какая-то вся грязная и жестокая. И я так рада, что ты такой сильный и так хорошо дрался сегодня. Может быть, я помогу тебе чуть-чуть омыть душу, а то я чувствую, что у тебя что-то не так.

"Вот, даже рабыня чувствует, что не так!" — устыдился Тор. — "А что стыдиться? Даже собака почувствовала бы." И он ласково сказал:

— Ты молодец, ты прямо смываешь с нее грязь. Ты действительно становишься все лучше и лучше. Держись так и дальше. Не зря тебя благословили, — и еще раз нежно поцеловал эту маленькую растерянную и любящую женщину, которая может стать такой преданной и родной и которая мечтает стать такой.

Наутро за завтраком Тор стал свидетелем любопытной сцены. Толтисса презрительно посмотрела на Элоиссу и жестко сказала ей:

— Кто слишком многого хочет, тот ничего не достигает! Ты провалила испытание и показала, что на Высокородную рекомендовать тебя еще рано, а, может, и уже поздно.

После этого она, которая за этим завтраком лишь пила воду, обратилась к Тору:

— Сегодня я пощусь и должна пройти очищение. Поэтому мы больше разговаривать не будем до завтрашнего утра.

Предупрежденный о возможности повторного нападения, Тор был настороже. Но ничего не случилось. На Сейме были мелкие вопросы, ничтожность которых, кажется, все понимали, но обсуждали их с серьезным видом. Два раза пришлось по просьбе делегаций выступать и Тору. Второе его выступление снискало аплодисменты зала. Оно состояло из одной фразы: "Я в этом ничего не смыслю". После этого от Тора немного отстали. Единственное, что наконец-то удалось поговорить с коллегами. А вечером, после дружеского разговора со столичными мастерами, Тор пришел, переполненный вином. Ангтун, оказывается, уже знала, где есть снадобья от перепоя, и стала приводить его в норму, что и удалось. А затем она улеглась прямо на его широкой груди и блаженно уснула. В таком положении он и застал ее под утро, и с сожалением был вынужден пошевелиться и разбудить ее. Мастера удивил первый вопрос, который рабыня ему задала: "Неужели вы с госпожой Толтиссой поссорились?" Он был задан таким искренним тоном, что сразу видно было: хоть рабыня и счастлива, что хозяин с нею, она была бы страшно расстроена, если бы он поссорился с возлюбленной.

— Нет. Но неужели в прошлой жизни ты никого не ревновала? — вдруг спросил ее Тор, ласково прижав к себе.

— Ревновала, и совсем как бешеная, хотя никого не любила.

Рабыня хотела еще что-то добавить, но побоялась, что это будет нечто, недозволенное рабыне низшего разряда, которая ничем не может владеть и должна лишь служить. Она заплакала счастливыми слезами и сказала:

— Твое счастье, господин — мое счастье. Я вся целиком твоя, и телом, и душою, и чувствами. Я счастлива быть твоею. В падении своем я нашла свое счастье, а в благополучии я была несчастным и злым существом.

Осталось лишь поцеловать ее, но колокольчик уже сзывал всех отправляться по своим делам.

За завтраком Толтисса попросила Тора сказать старейшине, что завтра и еще два дня Тор не сможет прийти на заседания.

— Мы поедем в загородное именьице моего старого друга. Хоть на два дня нужно вырваться из этой ядовитой атмосферы столицы.

— А мне казалось, что для тебя этот воздух животворный, — неожиданно для себя ядовито ответил Тор.

— Даже я вдохнула его слишком много. Любой стимулятор становится ядом, когда превосходишь меру. А ты уже совсем плох от этих миазмов. Сразу видно, привык к чистому деревенскому воздуху, сидеть в своей берлоге и быть царем округи, — поддела его Толтисса.

— Ну а тебе царицы мало. Императрица, и то маловато, — ляпнул Тор и вдруг помрачнел: он вспомнил, что Толтисса в свое время отказалась выйти замуж за Императора.

Но Толтисса не обиделась, а рассмеялась:

— И верно, маловато! Во всяком случае, третьей императрицей быть не желала и не желаю! Уж лучше первой женой короля!

Оба расхохотались от такого невероятного предположения.

— А не получается первой женой короля, можно и второй женой Мастера, — еще раз подколола Толтисса. — Если он, конечно, соизволит согласиться вовремя.

Вечером ожидаемое второе нападение все-таки состоялось. Тора не удалось застать врасплох, он спешился и вовсю гвоздил своим молотом по рукам и ногам нападавших. Когда несколько из них отползли с воем, другие выхватили ножи. Сразу несколько ножей полетели в Тора. Один из них он отбил, другой Линг, а Тук перехватил сразу три: один отбил и два принял на себя. Раздался свист, и нападающие исчезли. И вовремя, потому что разгневанный Тор начал бы бить насмерть. Он смахнул капельку крови от царапины, полученной при отбивании ножа, подхватил на седло Тука и быстрее помчался в дом гетеры. Там Туку промыли раны и остановили кровь. За исключением кровотечения, раны оказались неопасными. Прибывшим стражникам опять сказали, что нападавших опознать не могут и что никакой жалобы подавать не будут.