Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зачем ломать голову? – сказал майор Стенли. – Не лучше ли нам воспользоваться способом Толика Слонова. Взять и просто перенестись на планету.
– Во-первых, я отправлюсь один, – уточнил я, покачав головой. – У вас ещё не закончены важнейшие исследования в Сахаре. А я, если верить вам, управлюсь и своими силами. А что касается способа, которым воспользовался Толик, то нам он не поможет.
– Почему? – дружно, в один голос воскликнули члены экспедиции.
– А чем я хуже какого-то мальчишки? Почему у него выйдет, а у меня нет? – вмешался опять задетый за живое Пыпин.
– Да потому, что это уже будет неинтересно! – сказал я, слегка удивляясь недогадливости окружающих. – Потому что этот вид транспорта работает только на интересности!
– Я слышал, юнга, что вы всегда правы, но не ожидал, что до такой степени, – сконфуженно пробормотал майор Стенли.
– В конце концов, мы можем прервать путешествие и вернуться с вами домой, – вмешался эполет и поспешно добавил: – Только не подумайте, что мы гуманисты. Мы случайно, нечаянно вам поможем.
– У вас ещё много дел на Земле. Контакт только лишь начинается, – отказался я, решительно отвергая единственное верное средство перенестись на планету Скромную.
До сих пор я шутя пересекал моря и океаны. Но сейчас передо мной лежали неизведанные просторы Вселенной, которые мне предстояло преодолеть в самый кратчайший срок. По ночам я выходил из палатки и смотрел на звёздное небо, чувствуя себя маленьким человечком, проплававшим юнгой каких-то пятьдесят лет.
Видя, как моя смекалка терпит одну неудачу за другой, майор Стенли и другие члены экспедиции впали в отчаяние. И я уже было сдался сам и решил принять предложение эполета, но тут в моей памяти всплыла страница одной научно-популярной статьи, которую однажды занесло ко мне на необитаемый остров.
– «Вообразите, что толщина листа бумаги – расстояние от Земли до Солнца. Тогда длина пути до ближайшей звезды будет выглядеть как груда бумаги толщиной примерно 21,5 метра. Поперечник нашей Галактики – это уже бумажный небоскрёб высотой метров в пятьсот»[9], – процитировал я вслух особенно яркое место из статьи.
Когда я закончил, эполет восхищённо воскликнул:
– А если… а если к этой стопке добавить ещё один листик, вы окажетесь прямо на нашей планете! Ну и голова у вас, Иван Иванович! Значит, не зря говорят на Земле, будто вы самый находчивый!
Сам не ведая того, он нанёс сокрушительный удар по моей скромности, в самый её центр. И она, бедная, беззащитная перед откровенной похвалой, покачнулась, зашаталась, и я еле удержал её на достойном уровне.
– Ну что вы, просто меня на этот раз не подвела моя отличная память, пояснил я, справившись с замешательством. – А сама идея уже была заложена в статье. Как видите, слухи о моей находчивости несколько преувеличены, – добавил я с горькой улыбкой.
Майор Стенли хотел утешить меня, возразить, но я, оберегая свою скромность от новых испытаний, сказал, что нужно спешить, и попросил позаботиться о баллоне с драгоценным грузом. Благородный путешественник пообещал с первой же оказией переслать его на буксир, и таким образом тысячи лежавших на мне важнейших забот уменьшились на одну единицу.
После этого я сердечно пожал руки майору и его отважным товарищам и повернулся к Пыпину.
– Ну а каковы ваши планы? Может, вы отправитесь со мной? – спросил я, ежеминутно помня о своей ответственности за его проделки и боясь, как бы он вновь не скрылся из вида.
Но Пыпин обвёл ищущим взглядом скучные пески Сахары и жалобно ответил:
– Что делать бедному хулигану в пустыне? Вот построят здесь детскую площадку, тогда уж обязательно вернусь и так навлияю!.. А пока доберусь с тобой до ближайшего города и уйду до твоего возвращения на покой, – пообещал Пыпин, отводя глаза.
И я поверил, помня, что доверие – это козырь педагога.
Мы поднялись в звездолёт, который уже потихоньку жужжал включённой аппаратурой.
Я отметил на штурманской карте ближайший к нам маленький алжирский городок Ин-Бельбель, но эполет постеснялся блеснуть своим профессиональным мастерством, и «Скромняга», описав длинную параболу, приземлился на цветущей окраине Краснодара, посреди фруктовых садов.
Мы оставили звездолёт под охраной здешних мальчишек, сели в трамвай, и я повёз инопланетян в гости к городским властям. Пыпин доехал с нами до первой остановки, но потом в трамвай вошёл контролёр, и хулиган, не взяв, как всегда, билета, выпрыгнул в заднюю дверцу вагона.
– Пыпин, я за вас заплачу! – крикнул я, высунувшись в окошко.
– Всё равно я никому не нужен. Я пешком по шпалам пойду. Несчастный и одинокий, – пожаловался Пыпин и, как мне показалось, даже всхлипнул.
У меня так и сжалось сердце. Всё же он мне не чужой.
– Вы ошибаетесь, Пыпин! Вы мне нужны! Мы ведь с вами как бы родные. Я сейчас выйду к вам. Подождите!
– Езжай, езжай. Такие родные хуже чужих, – обидно ответил Пыпин. Он зорко посмотрел по сторонам и вдруг как провалился сквозь землю.
Мы приехали в центр Краснодара, я представил делегацию планеты Скромной городским властям и, не дожидаясь конца официальной церемонии, помчался в ближайший писчебумажный магазин.
Но там меня поджидала первая неудача. Стоило мне открыть рот, как продавец тут же сказал, что только что заходил босой старик в джинсах и оранжевой футболке и скупил все пачки писчей бумаги. То же самое повторилось во втором магазине, в третьем, в четвёртом… Я обежал все торговые точки, и везде мне отвечали, что бумагу забрал какой-то старик, назвавшийся детским писателем.
– Он сказал, что пишет роман для плохо воспитанных детей и ему может понадобиться вся бумага планеты, – уважительно пояснила молоденькая продавщица.
В это время с улицы долетел шум мотора, и за витриной прокатил самосвал, нагруженный пачками писчей бумаги. За рулём сидел Пыпин. Он беспокойно выглянул из кабины и посмотрел назад, будто опасался погони.
– А вот и он сам, писатель, скупивший всю бумагу, – восторженно сказала продавщица.
Я выбежал на улицу, но машина успела скрыться, оставив вместо себя тёмное едкое облако пыли. Я немедля остановил первое свободное такси и бухнулся на сиденье рядом с водителем.
– Вам куда? – спросил пожилой седоусый таксист.
– На ту дорогу, по которой обычно у вас удирают отрицательные герои, – сказал я.
Водитель внимательно взглянул на меня и, понимающе присвистнув, ответил:
– Всё ясно! Вы гонитесь за Пыпиным.
– Вы его знаете? – удивился я.
– Кто же не знает Пыпина? – усмехнулся таксист. – Он был грозой всех наших отличников. Из-за него у меня в аттестате зрелости появились две тройки. А ведь я считался способным ребёнком. Ну ладно, моё дело прошлое. Отчасти я сам был виноват. Ложная романтика улицы: курить и не слушаться взрослых и поступать только наоборот. Но что он сейчас натворил? Этот Пыпин?
Я вкратце рассказал о последних событиях. Преисполнившись справедливым возмущением, таксист сразу включил самую большую скорость и вывел машину на загородное шоссе.
Оно лежало перед нами, ровное, как стрела. И по шоссе, отчаянно пуская клубы сизого дыма, удирал самосвал, нагруженный бумагой.
Пыпин вновь выглянул из кабины, и ветер принёс нам его недовольное восклицание:
– Ну что ты поделаешь? Опять он меня нашёл!
Пыпин прибавил газу, надеясь уйти, но наше стремительное такси неумолимо приближалось к его самосвалу. Когда нас разделяли всего лишь считаные метры, Пыпин тоскливо запел:
– «Позабыт, позаброшен с молодых юных лет!..»
Мы поравнялись с его кабиной, я крикнул:
– Пыпин, остановитесь! Чего уж теперь?
– Сейчас! Всё равно от тебя никуда не денешься, – согласился хулиган и начал постепенно сбрасывать скорость.
Но именно в тот момент, когда беглец надавил на педаль тормоза, у нас зачихал мотор. Я поспешно крикнул:
– Будьте здоровы!
Мотор, подбодрённый моим добрым пожеланием, заработал было опять. Но простуда, видимо, проникла глубоко под капот. Он чихнул ещё раз, потом второй и третий. И остановился. Вид у нашей машины был очень несчастный. Ей было неудобно передо мной.
Пыпин вначале не поверил своему везению, а потом крикнул нам:
– А теперь догоняйте! Привет! – И помчался дальше.
– Всё! Ушёл! – с горечью ответил таксист, глядя вслед удаляющемуся самосвалу.
– Не волнуйтесь. Теперь Пыпин от нас никуда не уйдёт, – возразил я невозмутимо.
И, встретив недоумённый взгляд бывалого таксиста, пояснил, что самосвал попал в ловушку.
– Посмотрите вдаль, куда уходят боковые
