Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Последние два пункта декларации отвечали на конкретные вопросы в связи с положением в Венгрии. С одной стороны, мы заявляли, что готовы отвести войска из Будапешта по первому требованию существующего венгерского правительства. Пункт запоздал: наших дивизий в столице уже не было. С другой, Советский Союз соглашался на переговоры с законным правительством Венгрии о выводе советских войск из страны.

К тому времени потерявшее доверие к Имре Надю советское руководство выдвинуло тезис — я не знаю, придумал его отец или кто-то из его коллег, — что существующее правительство Венгрии не получило одобрения Государственного собрания, а поэтому не может считаться законным представителем венгерского народа.

Возникшая двойственность в отношении к Имре Надю: то существующее правительство, то законное, — отражала колебания отца. Он никак не мог решить, должна ли Москва вмешаться или предоставить венграм возможность решать свои вопросы самостоятельно. У нас нет свидетельств о серьезных разногласиях в Президиуме ЦК. Создается впечатление, что отцу предоставили тяжкое право принять окончательное решение.

Душераздирающие фотографии последствий штурма восставшими горкома, начавшееся восстановление буржуазных партий и реорганизация кабинета на коалиционной основе, наконец, освобождение из тюрьмы кардинала Миндсенти, имевшего в Москве крайне отрицательную репутацию, — все это побуждало отца встать на защиту социализма.

По канонам тех лет шаги, предпринятые в Будапеште, означали переход правительства Имре Надя во враждебный лагерь.

Вот как он описывает свои ощущения в момент, когда принимались решения:

«Началась охота за партийным активом и, главным образом, охота за чекистами. Громили партийные комитеты, громили чекистские органы. Вешали, убивали. Вешали за ноги, совершали и прочие издевательства.

В ответ на требования правительства Надь Имре мы все-таки сочли возможным вывести войска из Будапешта… Но наши люди и посол находились в Будапеште. Мы знали, что там делается.

Мы обсудили вопросы в своем руководстве, в Президиуме ЦК и пришли к заключению, что непростительно держать нейтралитет и не оказывать помощи рабочему классу Будапешта в борьбе против контрреволюции. Контрреволюция начала проявляться во многих действиях. Венгерская эмиграция вернулась, главным образом, через Вену. Самолеты прибывали из Вены в Будапешт. Страны НАТО вклинились в этот вопрос, все делали, что в их силах, чтобы разжигать борьбу, начать гражданскую войну, свергнуть революционное правительство, ликвидировать революционное завоевание, вернуть Венгрию на капиталистические рельсы. Такая цель была у империалистических государств. Это неудивительно. Наша цель — поддерживать прогрессивные движения, помочь народам в переходе от капитализма к социализму, а у врагов социализма цель противоположная — ликвидировать социалистические порядки, отбросить рабочий класс, укрепить капиталистические элементы, капитализм во всех странах.

У нас было принято единодушное решение по этому вопросу, правда, отсутствовали товарищи Микоян и Суслов. Они были в это время в Будапеште.

Мы хотели, чтобы нас правильно поняли, что мы не преследуем никаких эгоистических целей, а только интернациональные, чтобы все страны нас правильно поняли, мы считали необходимым проконсультироваться с ними и в первую очередь с братской Китайской партией».

С этого момента инициатива в руках у отца. Теперь ему предстоит вести все переговоры вплоть до решающего часа. Ответственность за принятие решений и за их последствия тоже на нем.

Китайцы прислали в Москву представительную делегацию, возглавляемую вторым человеком после Мао Цзэдуна — Лю Шаоци. Приехали в Москву и руководители европейских стран народной демократии, кроме венгров и, естественно, югославов. Консультации проводились с 24 октября, но без какого-либо результата, все они, включая Лю Шаоци, заняли выжидательную позицию. Однако к 30 октября требовалось определиться. К тому времени в Москве оставались одни китайцы. 30 октября на заседании Президиума ЦК Лю Шаоци передал мнение Политбюро ЦК Китайской компартии, то есть Мао Цзэдуна: «Советские войска должны оставаться и в Венгрии, и в Будапеште».

Однако отец никак не мог решиться на применение силы. Решили еще раз посоветоваться с китайцами. Встреча происходила в ночь с 30 на 31 октября на бывшей сталинской даче в Волынском. Делегацию КПСС возглавлял отец. В ту ночь он еще не принял для себя окончательного решения, сохранял надежду, что вмешательства советских войск удастся избежать.

О своих колебаниях лучше всего рассказывает сам отец: «Просидели всю ночь. Взвешивали всесторонне «за» и «против» применения вооруженных сил. Попеременно мы занимали разные позиции. То Лю Шаоци говорил: давайте еще выждем, рабочий класс Венгрии окрепнет, поймет, что восстание — контрреволюционное, и справится сам. Мы соглашались с этим. Когда снова начали обсуждать, возник вопрос: есть опасность, что сейчас рабочему классу уже трудно справиться в Будапеште. Частично его вовлекла контрреволюция, особенно молодежь…

Опять мы начинали обсуждать и приходили к выводу, что надо оказать помощь. Я не помню, сколько раз менялись наши позиции. Каждый раз, когда приходили к общему решению, независимо, надо или не надо применять вооруженные силы, Лю Шаоци консультировался с Мао Цзэдуном… Легко было созвониться по телефону и проконсультироваться. Мао Цзэдун одобрял и ту и другую позиции, которые занимал Лю Шаоци. Кончили мы ночное заседание на том, что вооруженную силу не применять. Я уехал домой».

Дома отец спать не мог. Его мучили сомнения. Перед глазами стояли присланные Андроповым фотографии: люди, повешенные за ноги, валяющиеся на улицах трупы.

«Это был исторический момент, — рассказывает отец, — какое нам принять решение, двинуть войска и раздавить контрреволюцию или же ожидать, когда внутренние силы пробудятся и справятся сами.

Могло случиться и так, что контрреволюция временно одержит верх, и тогда прольется много пролетарской крови. И еще… Если победит контрреволюция и НАТО внедрится в расположение социалистических стран, то есть проникнет на территорию Венгрии, то тяжело будет и Чехословакии, Югославии, Румынии, ну и Советскому Союзу. Граница со страной, которая может войти в НАТО, ничего хорошего не предвещает.

Было над чем призадуматься… Утром 31 октября еще раз собрались обсудить вопрос на Президиуме Центрального комитета. Я изложил, как шло обсуждение с китайской делегацией, как менялись наши позиции и что в конце концов пришли к мнению не применять воинской силы. Тут же я напомнил, какие могут быть последствия, если мы вовремя не подадим руку помощи венгерскому рабочему классу… Мы обсуждали долго. В конце концов решили, что будет непростительно, если мы не окажем помощь…