История призрака - Джим Батчер

— Действительно, — кивнула Леа.

— Эти воспоминания истинны?

Леа на мои слова довольно ехидно выгнула бровь.

— Ты задаешь свой первый вопрос прежде, чем закончил историю? — Её рот перекосился в отвращении. — Форма твоего повествования оставляет желать лучшего, дитя.

— Ну да, я никогда не был так уж хорош на уроках английского языка. Ты собираешься ответить на вопрос?

Её глаза стали очень, очень зелёными и сверкали диким, ликующим светом.

— Это — факты, события, как ты испытал их.

Я нахмурился.

— Я в действительности никогда не помнил точно, что тварь сказала мне, — я хочу сказать, что удар по голове причинял мне головную боль ещё несколько дней.

— Ах да, — сказала Леа. — Я помню твою боль.

Ещё бы не помнила.

— Да, э-э. Так или иначе. Я вспоминаю разговор сейчас, слово в слово. Разве это реально? Или это, как будто парень в чёрном заполнил пробелы?

— Это твои воспоминания, — сказала она, — запись, впечатление о том, что ты пережил. Твой мозг не единственное место, где они хранятся — он, по правде говоря, зачастую плохо подходит для такой цели.

Она остановилась, чтобы обдумать свои следующие слова, а потом развела рувсёками, ладонями вверх, странный свет вспыхнул в её глазах.

— В самой природе Вселенной заложено, что всё сохраняется. Ничто никогда не исчезает полностью. Самый звук Создания всё ещё отдаётся эхом по всей бесконечной темноте: Вселенная помнит. Ты в настоящее время свободен от оков смертности. Твой ограниченный мозг больше не затрудняет доступ к этой записи. Тебе мешают только блоки в твоей памяти.

— Это либо очень Дзен или очень... совсем того, — сказал я. — Значит, эта память — это всё реальные события?

— Разве я сказала что-то другое? — спросила она сердито. — Это была бы очень глупая выдумка. Почему бы я иначе трудилась всё это выслушивать?

Я, честно говоря, не был уверен. Но я решил не устраивать спор. Призрак Гарри, мудрый Гарри.

— Теперь, — сказала Леанансидхе, — если ты закончил удерживать моё воображение в заложниках, умоляю, продолжай.

— Убирайся от меня, — прорычал я, сжимая деньги. Поджаренная камера наблюдения принялась плеваться искрами. Они были почти единственным светом в том месте. Даже если это существо было чем-то твердым и физическим, то оно могло спрятаться в тени между мерцающими вспышками света. Я нигде не мог найти его.

Так что для меня стало шоком, когда что-то схватило меня сзади за шею и с лёгкостью швырнуло на дальнюю полку с различными пончиками и пирожными.

Я пролетел сквозь неё и врезался в стеллаж позади. Это было больнее, чем я мог бы поверить. Спустя годы, я бы посчитал это малым предгорьем боли, но в то время это была гора. Сладкий запах сахара и шоколада наполнил мой нос. Я полагал, что мой зад, должно быть, покрылся слоем примерно в полдюйма глазурью, кремовой начинкой и сахарной пудрой. Мой желудок тут же напомнил о голоде, заурчав достаточно громко, чтобы быть услышанным за грохотом товаров, падающих с полок и здесь, и там.

Как я уже сказал, мне было шестнадцать.

— Ты содержишься в таком бесполезном куске мяса, — сказало существо, и голос его даже не стал жестоким. — Он совершенно не имеет значения, и, однако, он влияет на тебя. Твоё существование — это ряд противоречий. Но нет сомнений, порождение смертного: на этот раз ты не сможешь удрать.

Чёрта лысого я не мог. Бег всегда меня выручал, и я не видел причин менять свои методы сейчас. Я вскочил и побежал к задней части магазина, подальше от предполагаемого нахождения своего противника. Я обогнул дальний конец прохода между полок и прижался к ним спиной, тяжело дыша.

Что-то твёрдое, горячее и липкое, похожее на влажную змею, и столь же сильное, обвилось вокруг моей шеи, захлестнув петлёй. Оно дёрнуло меня вверх, оторвав от пола, с жестокой силой подбросило меня в воздух и почти мгновенно отпустило.

Я почувствовал вспышку огромной симпатии к Джерри, противостоящему грубой силе и получающему удовольствие от того, что он неуловим для Тома.

— Ты не сможешь сбежать от того, что всегда позади тебя, — сказало оно.

Я жёстко приземлился на задницу и начал ползти к другому проходу на четвереньках, только чтобы испытать другой удар ужасной силы, унизительный удар в мою филейную часть. Это отбросило меня вперёд в стеклянную дверь холодильника у стены с полками прохладительных напитков.

Я отлетел от двери и приземлился оглушённый, глядя в течение секунды на большие трещины, которые моя голова оставила на стекле.

— Никто не спасёт тебя.

Я попытался отползти дальше. Я сделал это достаточно далеко, чтобы достигнуть следующего холодильника, и затем удар поразил меня в ребра и отбросил меня в следующую стеклянную дверь. На сей раз, я ударился плечом, и хотя не разбил стекло, но почувствовал, как что-то треснуло в моей руке, и вся конечность, казалось, вспыхнула резкой болью.

Незримое присутствие существа стало ближе. Его голос понизился до просто довольного шепота:

— Дитя звёзд, этой ночью я разберу тебя.

Моя голова была полна боли и страха. Я почувствовал, как оно снова приближалось, подходя ко мне сзади — неизменно с той стороны, как я знал, где я был самым слабым, самым уязвимым. Оно было там, где оно всегда будет.

Я должен был двигаться. Я должен был сделать что-нибудь. Но ужас, подобно свинцовым гирям, повис на моих запястьях и лодыжках, иссушая мою силу, превращая мышцы в желе, спутывая мысли. Я попытался бежать, но лучшее, что я мог сделать, это медленно карабкаться в проход с прохладительными напитками.

— Как трогательно, — сказал Тот, Кто Идёт Следом, приближаясь с каждым словом. — Хныкать, распускать сопли. Бесполезно.

Ужас.

Я не мог думать.

Я готовился к смерти.

Я готовился к смерти.

И затем мой рот сказал, имитируя голос коротышки Пи-Ви Хермана:

— Я знаю, кто ты, но вот кто я?

Тот, Кто Идёт Следом замер. На мгновение возникло сомнение в его неотвратимом присутствии, затем существо сказало:

— Что?

— Ха-ха! — сказал я тем же самым голосом, совмещая мой собственный страх с нотками отрывистого смеха. Мысль воссияла в моей голове: возможно, я не могу помешать этой твари находиться за моей спиной.

Но я могу выбирать, в какую сторону повернуться.

Я с трудом встал на ноги и двинулся к проходу, вертясь с каждым шагом, вращаясь как дервиш. Всё это время я слышал себя извергающим мультяшный смех Пи-Ви Хермана — что, оглядываясь назад, было, возможно, самой жуткой вещью, поразившей мои уши той ночью.

Я ударил дверь бедром и локтем и вылетел через неё, всё ещё вращаясь, на автостоянку. Оказавшись там, я понял, что у моего плана спасения не было второй части. Это не беспокоило меня, пока я не очутился за дверями магазина.